Он меня приморил, грустным голосом заявил в эфире Модест.
Крестьянин всё ещё продолжал говорить.
Меня тоже, согласился Кирилл. Жанна, ты ближе стоишь, отстрели ему что-нибудь ненужное.
Есть, ответила рация голосом Жанны, после чего раздался громкий выстрел из дробовика.
Огнестрел ещё не стал популярным, его в этой местности вообще пока не использовали, у наших предшественников, надо полагать, получилось проскочить без боя. Соответственно, и эффект был такой, что больше стрелять уже не потребовалось. Вся толпа неудачливых рэкетиров сорвалась с места и побежала в лес с такой скоростью, что впору было доставать секундомер и фиксировать новый мировой рекорд в беге на короткие дистанции. Тот, который говорил от имени барона, тоже испугался выстрела и тоже попытался убежать, он даже развернулся и сделал полтора шага. А потом упал плашмя на землю, оглашая окрестности пронзительным криком. Трудно бежать, когда у тебя отсутствует правая ступня. Кровь из обрубка ноги образовала уже приличную лужицу, никаких попыток спасти себя раненый не делал, только трясся и размахивал руками, а крик его становился всё тише. Готов. Вот и первое убийство, пусть и совершённое не моими руками.
Для тех, кто сомневается в необходимости этого жеста, заговорила рация, Кирилл словно читал мои мысли. Впредь в подобных ситуациях действуем только так, никакой гуманизм здесь не уместен, за нами сила, мы диктуем условия. Для этого у противоположной стороны не должно быть сомнений, что этой силой мы воспользуемся. Малейшее замешательство, и убьют уже вас. Помните об этом и не позволяйте жалости помешать вам. Наше оружиене только и не столько огнестрел, сколько страх перед его применением. Очень скоро даже до самых тупых дойдёт, что связываться с охраной караванов опасно, настолько опасно, что никакая потенциальная выгода не сможет эту опасность компенсировать. Страх должен идти впереди нас, сначала мы работаем на репутацию, потом репутация будет работать на нас.
Как ни противно было, но я с ним согласился. Мы в чужом мире, союзников нет, все окружающие нас людипотенциальные враги, ценность охраняемого груза однозначно делает нас кандидатами на убой, чем она выше, тем ниже цена наших жизней. Куда хуже будет, если одна из таких групп, как наша, проколется и позволит себя убить. Тогда слух о нас пойдёт совсем иной, тогда трудности в пути возрастут.
Оглянувшись на возницу, я увидел, как невзрачный мужичок лет сорока снимает с боевого взвода арбалет. Но удивило меня не это, дело в том, что арбалет был современным, блочным, и взводился рычагом. С собой мы ничего подобного не брали, надо полагать, привезли во время прошлых визитов. Не такая плохая идея, набрать людей из местных, выдать им устаревшее для нашего мира оружие и использовать в качестве сипаев. Как знать, может быть, когда-нибудь так и сделают.
Не расслабляться, продолжила рация, на этот раз говорил Модест. В ближайшее время ждём людей барона, соберутся они не сразу, но, за счёт того, что все верхом и лучше знают эту местность, постараются нас перехватить.
Так и вышло, к мосту мы подъезжали уже к вечеру, мост выглядел солидно, широкий, сделан из камня. Я даже усомнился, стоило ли на такой маленькой реке ставить подобный мост, с другой стороны, зато такие вот бароны не разрушат, даже если захотят. При въезде на мост стояли трое, все на конях и в хорошей броне, а один из них держал в руках чёрное знамя с гербом, ветер сильно колыхал полотнище, я так и не смог разглядеть рисунок.
Это была примитивная приманка, охрана каравана должна была видеть троих противников, это придаст им уверенности и они подойдут поближе. А дальше, ближе к берегу и под мостом, спрятавшись от взгляда с дороги, стояли ещё всадники, тоже в полном доспехе, с длинными копьями и готовые выступать в бой. Вот только даже они, подняв головы и разглядев в небе странный стрекочущий предмет, начинали понимать, что сваляли дурака, и маскировка им не поможет.
В боевой порядок, скомандовал Кирилл и тут же продублировал команду на местном языке, она предназначалась в первую очередь возницам. Этих троих валим мы, я и Лысый. Остальные пойдут в атаку, стрелять по готовности, Модест, главная надежда на тебя.
Да знаю я, отозвался пулемётчик.
Фургоны начали выстраиваться в линию, всё больше напоминая передвижную линию укреплений. Оказавшись перед лицом врага, я снял оружие с предохранителя, сильно жалея, что в руках у меня не полноценный автомат, а всего лишь полуавтоматический карабин.
Поняв, что раскрыты, трое стоявших на виду стали громко отдавать приказы, а тот, что держал флаг, протрубил в рог, но основная масса конницы не успела подняться по склону. Последовательно раздались три выстрела, все трое упали с коней, а по выходившим от берега всадникам ударила пулемётная очередь. Полсотни компактно скачущих всадников для нормального пулемёта никакой опасности не представляют, пусть даже кого-то из них спасёт доспех (маловероятно, но бывает), но в любом случае пуля собьёт с коня, лишив большей части боеспособности. А если добавить к этому ещё и моральное воздействие ровного грохота, от которого твои товарищи просто рядами ложатся замертво, то и две-три сотни далеко не предел.
Стреляли и мы, я уложил как минимум двоих, специально стрелял в тех, кто с краю, чтобы не дублировать работу Модеста. Обе пули прекрасно пробили доспехи, а сами рыцари повалились замертво. Руки при этом с непривычки сильно дрожали, но расстояние было невелико, попасть не проблема.
Потом, когда противника не осталось, Кирилл велел вылезти и обобрать с убитых трофеи, а заодно проконтролировать раненых. Мы вылезли и, стараясь держать место боя под прицелом, подошли поближе. Далеко не все были мертвы, два или три вскочили настолько быстро, насколько позволили громоздкие доспехи, и попытались броситься в бой. Увы, пули летят быстрее, упали они почти сразу.
Собирайте оружие и доспехи, скомандовал Кирилл, осматривая окрестности. Он, Лысый и Модест старательно пасли окрестности на предмет неожиданных пакостей со стороны недобитков.
Помимо доспехов, мы отловили несколько боевых коней, которых решили забрать с собой, других, тяжело раненых пулями, пришлось застрелить.
Я отправился снимать доспехи с тех, кого убил сам (это, конечно, ещё не факт, пуля могла быть и чужой). Первым оказался молодой парень, кажется, даже моложе меня, пуля вошла точно в середину груди, пробив сердце, тонкая сталь нагрудника и кольчуга под ним не спасли. Собрав в кучу все элементы доспеха, я бросил их в просторный мешок и занялся вторым убитым.
Вот только сначала следовало проверить, мёртв ли он. Пуля попала в правый бок, ранение неприятное, но вот смертельный исход под большим вопросом, всё зависит от дальнейшего направления движения пули. Я успел только стянуть с него шлем и рассмотреть немолодое лицо с пышными седыми усами, когда левая рука псевдотрупа начала подниматься, а в ней был зажат кинжал. Всё, что я успел, это схватиться рукой прямо за лезвие. Ранения можно было не бояться, на руках были надеты перчатки с защитой от порезов, но вот сила, с которой этот старик давил клинок в мою сторону, впечатляла.
Что бы там ни говорил Кирилл, а я тоже не пальцем делан. Отведя удар кинжала в сторону, я немедленно провёл болевой приём, сломав руку врага в суставе, а потом вынул свой кинжал, который вогнал в шею противника чуть выше горжета.
Кровь выплеснулась ручьём, частично поток был тёмным, частичноалым, глаза раненого феодала, только что горевшие огнём ярости, начали затухать, единственная здоровая рука ещё какое-то время скребла землю, но движения становились всё медленнее, а потом и вовсе затихли.
Молодец, раздался над ухом голос Модеста, только в следующий раз будь добр, заранее потрать один патрон, а потом уже лутай. Не всегда будет так везти.
Не хотел доспех портить, проворчал я. Хотелось проблеваться, но боялся прослыть слабаком. Теперь вот отмывать придётся.
Кузнец отмоет, решительно заявил Доцент, внимательно осматривая красивый шлем с броневыми дверцами. То есть, шлем этот был бы красивым, если бы не большая дыра напротив переносицы и не содержимое черепа прошлого хозяина, размазанное внутри. Ему только починить слегка, и можно в продажу пускать.