Потом снова выдвинул идею водитель.
Кто-нибудь умеет по деревьям лазить?
Я могу, наверное, ответил качок, только зачем?
Попробуй сверху осмотреться, если город рядом, в той стороне светло будет.
В силу своей уникальности, эта идея нам показалась хорошей. Качок отложил свою сумку, вышел наружу и подошёл к ближайшему дереву. Я подумал, что лучше было бы лезть мне, сила там не нужна, зато меньший вес поможет забраться на самые высокие ветви. Впрочем, он тоже неплохо справился. Кричать сверху он не стал, мы стояли внизу и терпеливо ждали, прислушиваясь к треску веток. На какое-то время всё стихло, видимо, он осматривался, потом сучья затрещали снова, и через пару минут наш герой спрыгнул к нам, едва не придавив блондинку.
Дохлый номер, сказал он, отдышавшись, кругом темень, деревья сплошняком и ещё
Что? спросил я, не ожидая услышать ничего хорошего.
Звезды на небе хорошо видно, я хотел по ним сориентироваться, не получилось, я не астроном, но основные созвездия помню. Медведица там, Орион. Нет их, звёзды совсем другие.
Другой мир, заключил я, случайно открылся портал, и мы в него влетели.
Молодой человек, возразил интеллигент, он старался говорить спокойно, но голос его дрожал, вы понимаете, что это антинаучно? Нет никаких других миров, основы материализма
Материализм, перебил его водитель, учит верить тому, что видишь, слышишь и можешь потрогать. Мы это видим, а значит, это есть.
Интеллигент как-то резко сдулся, но всё же решил оставить за собой последнее слово.
Между прочим, незнакомый рисунок созвездий ничего не доказывает, возможно, мы в другом полушарии, в Австралии, например.
В Австралии тоже растут дубы, ехидно сказал качок и тут же сменил тему, что делать-то будем?
Уходить нужно, с тяжёлым вздохом сказал водитель, оставлять автобус ему не хотелось, утра дождёмся, и пойдём.
Куда? спросил я.
Неважно, главноенаправление выдерживать, скажем, на север.
А где север?
Все смущённо посмотрели друг на друга. Действительно, компас захватить никто не догадался. В моих часах было много полезных функций, а вот компаса не было, когда покупал, не подумал, часы с компасом всего на пятьсот рублей дороже стоили, показывали азимут. Ладно, утром определим. По коре деревьев или мху на камнях, придумаем что-нибудь.
Давайте, хоть познакомимся, предложил водитель, думаю, нам вместе ещё долго болтаться. Кого как зовут, сколько лет, кто что делать умеет, на кого учился, в каком полку служил?
Идея была признана здравой, первым выступил качок:
Зовут меня Кирилл Дергачев, тренером работал в клубе, лет мне двадцать пять, не женат, детей нет. В армии не служил, делать не умею ничего, только штангу поднимать.
Троеборье? уточнил я.
Угу, мастера сделал, до заслуженного ещё далеко. Думаю в бодибилдинг перейти, тело все же неплохой рекламой служит.
Дальше выступил интеллигент:
Прокуда Иван Петрович, пятьдесят четыре года, инженер-электронщик, капитан запаса, вдовец, есть дети и внуки, точнее, один только внук.
Умар, назвался водитель автобуса, Умар Мусаев, без отчества, слишком длинно. Сорок один год, юрист по образованию. По национальности аварец, но неправильный.
Это как?
С диаспорой почти не общаюсь, говорю и думаю только по-русски, родной язык почти забыл, в армии не служил, вольной борьбой не занимался, только карате, когда в Ростове учился, мусульманин только по названию. Какой ещё стереотип о дагестанцах развеять?
Мы поняли, я махнул рукой и представился, Василий Филин, двадцать лет, студент педа, истфак, в армии служил, погранвойска, стрелок гранатометчик, сейчас учусь на очном, не работаю, немножко занимаюсь спортом.
Я тебя видел в клубе, заметил Кирилл, рукопашник?
Муай тай.
Дамы? Умар обратился к женской части коллектива.
Ольга Сумина, тридцать восемь, разведена, работаю кладовщиком, но по специальности швея. А это, она показала на дочь, моя дочь, Анечка, тринадцать лет, седьмой класс, учится хорошо, ещё немного плаванием занимается.
Девочка с важным видом кивнула. Взоры собравшихся устремились на блондинку, которая всё ещё пребывала в ступоре, поняв, что нужно как-то назваться, она заговорила:
Варвара, Варя, двадцать три, фамилия Кривенцова, а по мужуКорякина, но я не хочу по мужу.
???
Козёл он, как все богатые, выгнал меня, в чем была, и карту заблокировал, а денег у меня она промокнула платком слезы, только на автобус, не знаю, как в деревню вернуться, стыдно, там все думают, что я теперь богатая.
Не реви, успокоил её Кирилл, если отсюда живыми выберемся, я тебя к себе заберу, я, правда, нищий, зато добрый.
Варя сквозь слёзы улыбнулась.
А теперь идём спать, предложил Умар, только сперва телефоны заряжать воткните, там, на панели есть юэсби разъём.
А смысл? не понял я, связи все равно нет.
Телефонэто не только связь, это ещё фонарик, диктофон, камера и много, что ещё. Лишним не будет, зарядите. Горючки до утра хватит, я заправлялся недавно.
Задние места, где можно было лечь, отдали Варваре с Анечкой, а остальным, включая водителя, пришлось скрючиться на стульях. Я сидя спать не привык, а потому заснуть получилось сильно не сразу. А когда всё же заснул, то почти сразу проснулся, за окном по-прежнему было темно. Выругавшись про себя, я попытался сменить положение, ноги затекли, я их почти не чувствовал. На всякий случай, решил узнать время и нажал подсветку на часах. Табло показало 8:23. Так.
С кряхтением поднявшись с места, я поковылял к месту водителя, в ногах восстанавливался кровоток, отчего они начали жутко болеть. Умар, тихонько похрапывая, спал на сидении, ему неудобная поза нисколько не мешала.
Умар, вставай, я потряс его за плечо, уже утро, а рассвета нет.
Как нет? он встрепенулся, поглядел за окно, потом на часы, потом на меня.
Теперь понятно? Даже если нас в другой часовой пояс закинуло, за одиннадцать часов должно было солнце встать, здесь ведь не полярный круг, тогда бы холодно было.
Больше ни о чём не говорили, быстро растолкав остальных, мы сообщили им неутешительные новости. Иван Петрович снова начал возражать:
Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда. Как это, нет рассвета? Растения ведь растут, а значит, идёт фотосинтез. Как, скажите на милость, он идёт без света.
Давайте забудем законы природы, которые мы знаем и станем доверять тому, что видим, предложил я, нужно идти, нам грозит смерть от голода и жажды.
С этим аргументом он спорить не стал, ситуация, и вправду, была тяжёлой. У Умара нашлась недопитая пятилитровка, у Кирилла был полупустой шейкер и двухсотграммовая баночка аминокислот, у Анечки в кармане завалялся Сникерс. Литровая бутылка для воды была и у меня, да только осталось в ней не больше двух глотков. Этих небогатых запасов должно хватить на дорогу. Умар взял с собой монтировку и складной нож, Кирилл ничем вооружаться не стал, он сам по себе оружие. Складной нож был и у меня, совсем маленький, с лезвием в пять сантиметров, но из качественной стали и острый. Отец мой брился опасной бритвой, которую точил на каком-то очень дорогом оселке. Точить на нём что либо ещё он запрещал, но я не послушался и наточил свой нож так, что и им можно было бриться. Теперь он висел в маленьком кармане джинсов, зацепленный за клипсу. Прокуда ничем вооружаться не стал, а женщины тем более.
Идти решили в направлении движения автобуса, Умар не стал выключать фары, в случае необходимости, сможем быстро вернуться. Заводить автобус уже не придётся, горючее на нуле, зато аккумуляторы заряжены, часа на три хватит. Водитель пошёл первым, держа в руке телефон с включённым фонариком. Остальные телефоны выключили, чтобы беречь заряд. Вторым пошёл Кирилл, за ним двигались женщины, а мы с инженером замыкали шествие. Заранее было оговорено, кто за кем наблюдает, и каждые десять минут устраивали перекличку, чтобы никого не потерять. Но сразу выступить не получилось. Варя заявила, что идти не сможет, поглядев на её обувь, мы вынуждены были согласиться. К счастью, в сумке у меня завалялись кеды, которые я почти не носил, тренировки проходили босиком. Размер сорок второй, но, думаю, сойдёт.