Орк. Точнее, полуорк Эдмунд. С ним всё понятно. Гигант, с огромной секирой, страшен лицом, силы необыкновенной. Конечно, с профессионалами ему не тягаться, но, как показал недавний пример с разбойниками, в бою дорогого стоит. Доспехов на нём почти нет. Я едва уговорил его надеть под рубаху жилет из толстой кожи с вшитыми внутрь железными бляхами. Всё целее будет.
Ян. С ним сложнее. Крестьянин до мозга костей, он отнюдь не горел желанием кого-либо убивать и калечить. Огромная сила была довольно сомнительным преимуществом на фоне душевного пацифизма. Это, конечно, пройдёт. До первого боя. Но, возможно, он и сам того боя не переживёт. Как бы то ни было, а по совету Оскара мы вручили ему копьё. То есть, не совсем копьё, а то, что в моём мире именовали протазаном. Копьё, наконечник которого выглядит как короткий меч с гардой, заточенной с внешней стороны. А на втором конце противовес в виде молотка. Тут тебе и копьё, и рогатина, и нечто вроде алебарды, которой худо-бедно можно рубить. Кроме того, Оскар указал на дополнительную функциюподрезать жилы коням в бою. Варварство, конечно, но может быть полезным. Теперь, на каждом привале бывший рыцарь гоняет Яна. Упражнения с протазаном становятся всё сложнее. Уколы, махи, парирования ударов. Как знать, может, со временем вырастет боец.
Что до меня, то мои навыки вам ясны, боец я теперь неплохой, если, конечно, с профессионалами не фехтовать. А на крайний случай есть «последний довод королей» двенадцатого калибра. С экипировкой у меня побогаче. Кольчуга, что надета под дорожный плащ, сделана из титана. Мастера из противоакульего костюма для дайверов сделали. Помимо прочего, красивая донельзя. Кольца прямо микроскопические. Стараюсь под дорожный плащ прятать, чтобы внимание не привлекать. Длиной до колен и на запахе, что значительно облегчает надевание. Железные наручи с налокотниками не столько для защиты рук, сколько для поддержания формы в отсутствие спортзала. Шлем я так и не раздобыл, а перчатки на руках специальные, с защитой от порезов. Есть у технического прогресса свои положительные стороны. Кроме кистеня на поясе (крайне неудобная штука для переноски) есть ещё нож и стилет. Так называемый мизерикорд, кинжал милосердия, которым добивают поверженного противника.
Так мы и выглядим. Бродячий лекарь и его банда, вооружённая до зубов. А в телеге лежат лекарства, запас еды, два бочонка спирта и кое-что ещё, что я надеюсь выгодно продать.
О спирте разговор отдельный. Тот самый хозяин постоялого двора, чьего сына я когда-то вылечил, получил от меня самогонный аппарат. Профессиональный, дорогой с подробной инструкцией. Крепкие напитки здесь были мало распространены, поэтому его самогон вызывал большой интерес у постояльцев. А тёплый климат и плодородные почвы, на которых всё росло, давали почти неограниченное количество углеводного сырья для браги. Взамен я потребовал, чтобы каждый мой приезд мне выдавалось по два бочонка продукта двойного перегона.
Вообще, нужно сказать, что село это с моим появлением здорово изменилось. Мой врачебный авторитет никем не оспаривался, поэтому и советам внимали. Как и везде, основная масса болезней происходила от немытых рук и всеобщей антисанитарии. Вот и пришлось их приучать к гигиене. Теперь в массе своей, жители моют руки и даже моются целиком, благо, рецепт мыла ни для кого не тайна. Впоследствии нужно будет сконструировать баню с парилкой. Да и классический туалет, типа «сортир» появился благодаря моим стараниям. Не просто отхожий ров, по которому нечистоты текут через всю деревню и стекают в итоге в реку, а будочка над выгребной ямой. Простейшая вещь, а не додумались.
Я снова отвлёкся. Теперь, когда вам известно, кто я, можно поговорить о деле. Идём мы к ближайшему городу, кое-чего продать, кое-кого вылечить. Кстати, докторов сейчас везде пропускают без задержки, им нужно в столицу, король снова серьёзно болен, вот и ищут, кто бы его вылечил. Не знаю, что там с королём, но ему почти шестьдесят лет, по здешним меркам глубокий старик, а старость даже я лечить не умею. Нет, с меня не снимут голову за неудачное лечение, но и удар по репутации тоже нежелателен. Ну а самое главное, до столицы почти месяц ходу, за это время Его Величество либо помрёт, либо поправится без всякого моего участия. Зато до отрогов Северного хребта всего-то три недели пути, да и дорога там лучше. К гномам у меня куда более важное дело.
Глава вторая
На привал мы сегодня не останавливались. Время было дорого и ночевать в поле никому не хотелось. Перекусывая на ходу сушёным мясом и сухарями, мы передавали друг другу мех с вином. Постоянное питьё алкоголя, с которым я столкнулся в этом мире, здорово выматывало. Оно конечно, в вине том оборотов шесть-семь от силы, но если его постоянно вместо воды пить, то и самая крепкая печень взвоет. Но воду здесь пить просто небезопасно, а с топливом для её кипячения большие проблемы, дров не хватает, порубки леса под запретом, а каменный уголь только недавно научились использовать, да и добывают его те же гномы на далёком севере. В общем, выбора особого нет, приходится пить, что дают. Все всегда немного пьяны, но никого это не смущает.
Когда солнце уже опускалось за макушки деревьев, мы разглядели впереди частокол. Деревенька с постоялым двором. Уже хорошо, значит, до города ещё километров тридцать. Завтра там будем. Ворота были уже закрыты, но Эдмунд, недолго думая, треснул по воротине своим огромным кулаком. Отлетело несколько щепок, ворота содрогнулись, как от тарана. С тои стороны раздался голос:
Эй! Чего ломишься? Кого там принесло, на ночь глядя.
Этот некто ещё долго распинался на тему, что хорошие люди по ночам не ходят, а сидят дома, а ночью только разбойники, да колдуны шастают, вот он сейчас позовёт стражу и разберётся, кто это тут мешает добрым людям отдыхать.
Чтобы прервать этот поток сознания, Эдмунд, размахнувшись уже сильнее, снова ударил в ворота. Как ни странно, подействовало. С той стороны упал засов и ворота медленно отворились. Там стоял испуганный привратник, которого сзади поддерживали двое пехотинцев в броне и с алебардами. На кирасах у них был герб королевского дома. Серьёзно. Несмотря на такую поддержку, мужичок серьёзно боялся, а увидев перекошенную рожу орка, он вообще чуть было не упал в обморок. Эдмунд набрал в лёгкие воздуха, готовясь сообщить и мужику-привратнику и всем присутствующим всё, что он думает о самом привратнике, его матери и всех ближайших родственниках. Он это умеет, оркиотменные матершинники, у них это в крови и от воспитания не зависит. Как развивалась бы ситуация после, никому не известно. Понятно, что случился бы большой конфликт, а драться с королевскими гвардейцами никакого желания у меня не было. Даже если победим, потом по всей стране от петли бегать будем. Я его остановил и повернулся к встречающим:
Доброй ночи, господа. ЯВольдемар, доктор, спешу в столицу, дабы предложить свои услуги Его Величеству, этоя указал на своих головорезов, мои помощники. Нам нужно переночевать. Завтра мы отправимся дальше.
Неважное знание языка заставляло меня строить правильные фразы. Гвардейцы переглянулись, кивнули друг другу и, оттеснив привратника, приветливо сказали:
Здравствуйте, господин доктор, проходите, устраивайтесь. Мест пустых много. В харчевне ужин горячий. Для всех хватит.
Поблагодарив их, мы втиснулись внутрь. Специально посланный мальчик лет десяти ловко расседлал лошадей и задал им овса. Товар с телеги мы отнесли в номер, просторную комнату на втором этаже с нарами на десять человек. На нарах лежали тюфяки, набитые свежим сеном и вроде бы даже не было насекомых. Хорошее место.
Оттуда мы спустились вниз, там располагалась харчевня. Столы из плах, чурбачки вместо стульев, длинная стойка, за которой сидел толстый мужик с бородой, одетый, несмотря на жару в овчинную душегрейку.
Смахнув с ближайшего стола крошки, мы всей гурьбой уселись и начали ждать официанта. Тут очнулся бармен, в котором взыграл расизм:
Эй, вы. Я не против вас всех, но вот оркам тут не рады, пусть в комнате поест.
Такого я стерпеть не мог.
Эй, ты! я встал со стула, подошёл поближе и взглянул ему прямо в глаза, если ты не рад моему другу, будь он трижды орк, то ты не рад и мне, поэтому мы сейчас соберёмся и уйдём отсюда все вместе. В поле переночуем и поедим, что сами запасли. А ты не получишь ни одного медяка, раз такой дурак. А когда я буду в столице, я скажу королю: «Ваше Величество, я прибыл бы гораздо раньше, если бы мне не чинили препятствий, особенно в одном трактире». Догадываешься?