Верю. Город вы наш на уши поставите. А зачем? Что это изменит? Я же говорю, до них вы не доберетесь
Я ХОЧУ ВСЁ ЗНАТЬ!
Да зачем оно вам надо?! Потерпите еще пару недель, или все наладится, или мое завещание у нотариуса, копия в отцовском сейфе, код вы знаете. Из могучего мужика как будто воздух выпустили.
Максим, неужели все настолько далеко зашло? Ты лучше расскажи, вместе что-нибудь придумаем денег дадим, сколько захотят, или решим эту проблему более кардинально ты ведь знаешь, нет человеканет проблемы.
Человека? я невесело усмехнулся и катнул по столу к Колычеву трубку телефона. Звоните, Константин Матвеич, звоните.
Кому? Куда? непонимающе вертел в огромных ручищах сотовый Колычев.
В психушку. Вы ведь хотите, чтобы я вам ВСЁ рассказал, ну так сначала позвоните и вызовите бригаду, потому как вы мне все равно не поверите, а так хоть долго ждать не придется.
Это я уже сам буду решать, верить тебе или нет, и если нет, то, что делать дальше, твердо сказал Колычев. Рассказывай, всё рассказывай, со всеми подробностями, именами, явками и фамилиями, и с самого начала, попытался неуклюже пошутить мой собеседник.
С самого начала задумчиво протянул я. Константин Матвеич, вы помните, месяца через три, после того, как меня выписали из больницы, вы взяли меня на рыбалку? Я отказывался, но вы настояли Я понимаю, смена обстановки, отрешиться от проблем и воспоминаний и все такое поверьте, я безгранично вам благодарен за ту поездку, ведь именно тогда все и началось, точнее, именно той ночью, в убогой избушке, в заброшенной деревне Не знаю, может быть это я не такой как все, может быть место там было какое-то особенное, но той ночью я ощутил свои ноги и снова смог ходить. Тут я уловил взгляд Колычева, взгляд все понимающий и жалостливый, поэтому и не смог удержаться. Что, Константин Матвеич, еще нет желания позвонить в психушку, а то, судя по выражению вашего лица, уже пора?
Нет, желания позвонить нету, а вот послушать дальше
Ну, тогда слушайте Вот с той самой ночи я и начал ходить, и даже бегать, более того, где-то через месяц один древний старик занялся моим обучением. Ничего особенного, учил распознавать всякие травки, рассказывал какая от какой хвори помогает, потом занялся моим «воспитанием», как он любил повторять, каждый мужчина в первую очередь защитник и воин, а потом уже все остальное.
Правильный старикан, верные слова говорил. Я бы не отказался с ним пообщаться, подбадривающе заметил Колычев.
Нет, не получится, убили его. Жестоко убили, а потом еще и над трупом надругались, он хоть и старый был, а смог нескольких ворогов задавить, да на рогатину поднять
Максим, ты о чем таком говоришь-то?! На какую рогатину?!
На ту, с которой на гракха ходят, это что-то вроде нашего медведя, только лап у него не четыре, а шесть, да и размерчиком он раза этак в полтора побольше гризли будет. Что, пора звонить?
Нет, не пора, заскрипел зубами мой собеседник.
Ну и правильно, не сумасшедший я просто во сне я живу совсем другой жизнью, вот уже восьмой год живу. Живу жизнью молодого пацана, на пять лет младше меня, живу в каком-то другом мире. Нет, не в прошлом, а совсем в другом. Солнце там больше, а ночью на небе две луны. Воюют там мечами да луками, причем все и со всеми, там любой незнакомец не просто чужак, он тамвраг, несущий беду и смерть.
Ты хочешь сказать, что тебя там, во сне, пытают?
Нет, не пытают проводят какие-то исследования. Проблема в том, что раньше я отчетливо чувствовал сознание того паренька, в которого я вселяюсь, а вот уже вторую неделю его нет. Он ушел, понимаете, Константин Матвеич, он устал терпеть и бороться и просто ушел, оставив мне свое тело и я боюсь, что в следующий раз, когда засну, я уже не смогу вернуться назад, с каждым разом это делать все труднее и труднее.
Поэтому кофеин?
Да, но сегодня ночью уже и он не помог, и вот результат, вчера вечером этих вот разрезов не было, а сегодня я весь как будто в стальной и очень острой паутине запутался.
Подожди, ты говорил там средневековье, наверное всякие там эльфы, гномы, маги, так откуда там взялись эти «исследователи-вивисекторы»?
Нет, никаких эльфов, гномов, магии и прочей дребедени. Самые обычные люди, со своими проблемами и заботами, а вот на счёт исследователей-вивисекторов не местные они, пришельцы, да и я э-э-э, прошу прощения, то тело, давно уже вывезли с родной планеты. Сейчас оно плавает в какой-то гадости в огромной колбе, все опутанное датчиками, проводами и какими-то трубками, и похоже, что над ним проводят какие-то опыты, колют всякой дрянью и наблюдают к чему это ведет. Пришельцы вывезли всю деревню, почти пять десятков человек, мужчин, женщин, стариков детей. Все уже мертвы, я видел, как их тела достают из точно таких же «колб» и словно какой-то мусор бросают на парящую над полом платформу и куда-то увозят. Сейчас там остался только я, я один, и скорее всего только потому, что иногда замещаю сознание того паренька.
Но ведь ты замещаешь его сознание, а не тело, откуда у тебя-то все эти раны, ожоги и язвы?!
Не знаю, но чем дальше, тем больше мне передается, мне настоящему, все то, что испытываю я там И чем сильнее мои эмоции, тем сильнее и лучше я все чувствую. Так что, если вдруг вы узнаете, что я тихо скончался во сне, то сильно не расстраивайтесь, это значит, что я просто не смог вернуться назад, не хватило сил, энергии, маны называйте это как хотите. И что, рады вы, что узнали все это? Вижу, что не очень
Максим, а они что, ну, эти инопланетяне, или иномиряне, все на русском говорят или на английском? Как ты с ними все эти годы общался? задал, как ему казалось, каверзный вопрос Колычев.
Нет, они говорят на своем языке, ни одного более-менее знакомого слова я там не слышал. Просто когда я вселяюсь в то тело, мне становится доступна вся память того парня, подозреваю, что и ему моя была доступна.
С чего ты это взял?
Просто некоторые его поделки никак не могли появиться самостоятельно в том мире. Например, это вот кресло, я хлопнул по подлокотнику своей инвалидной коляски, в деревне был один сильно пораненный воин, ноги ему чуть выше колен отрубили, так Кшал, так того парня зовут, смастерил что-то вроде этой каталки, даже складной ее сделал. Или детские свистульки, которые научил меня делать отец в виде птички. Там птиц нет, вместо них какие-то летающие ящерицы, бывает даже очень крупные, с земного варана.
Так собирайся, поедешь со мной, поживешь у меня.
Нет.
Что значит нет?!
Не поеду. Вы представьте, какие у вас будут проблемы, если я не проснусь, а врачи и полицаи увидят меня в таком вот состоянии хрен оправдаетесь, Константин Матвеич. И у меня вы не останетесь по той же самой причине, поспешил я добавить. Вам что, так хочется получить обвинение в издевательствах над калекой? Ведь даже повода для моего убийства искать не надородительский бизнес. Колычев опять заскрипел зубами и, чуть успокоившись, сказал.
Максимка, ты того, держись, я всех на уши поставлю, но что-нибудь придумаю. Ну, экстрасенсы там какие, или гипнотизеры, врачей припашу
Хорошо, Константин Матвеич, буду держаться сколько хватит сил, вымученно улыбнулся я. Но сами понимаете указал я на многочисленные раны и язвы.
Поверил ли мне Матвеич? Не знаю, может быть да, а может быть и нет, но он бы не был бы тем самым Колычевым, которого я знаю, если бы не оставил за собой последнее слово. Он куда-то позвонил и через полчаса в мой дом ввалился его водитель, не тот, что «Коля», а другой, этого я знаю, мой тезка, Максим, хотя для меня Максим Николаевич, потому как был ненамного младше самого Матвеича, и приволок два огромных баула. В одном как всегда были продукты, ящик пива и всякое-разное, по мелочам, а во втором несколько комплектов нового постельного белья и целый пакет разной медицины. В основном бинты, обезболивающие и антисептики. Ловко и достаточно уверено Колычев на пару с Максимом меня перевязали, не забыв обработать все раны и, как-то скомкано попрощавшись, уехали. Не знаю, каким уж, шестым, седьмым или десятым чувством Колычев почувствовал, что я хочу остаться один, но задерживаться и расспрашивать он меня не стал. Вот только через час напротив моего дома появился тонированный микроавтобус, который так и простоял до самой ночи. А для меня день только начался.