Когда я смотрел с кафедры на всех этих молокососов, я видел в них своих судей, беспощадных судей. Они переставали верить в то, что я говорил. Я видел в их глазах ледяное недоверие, безжалостное презрение, в лучшем случае, безразличие. Поэтому я решил вовремя устраниться.
- Но неужели вы не признаете внутреннюю логику и справедливость законов о публичных выступлениях?
- Да, признаю, но только умом, а сердцем не могу - это сильнее меня.
- В таком случае я вынужден настоятельно рекомендовать вам воздерживаться от каких бы то ни было трибун. Это ваш первый привод в Эмоциональную службу?
- Да, первый, - пробормотал профессор.
- Прекрасно, но чтобы он был и последним, я обязан вновь ознакомить вас с Законом о публичных выступлениях. Располагайтесь поудобнее и прошу быть внимательным.
Настоящий Закон, - почти наизусть начал капитан, расхаживая по комнате, - принят Советом Мира и распространяется на все континенты и острова, на все города и поселения Земли, за исключением вновь осваиваемых, особо опасных планет.
История нашей цивилизации с совершенно беспощадной убедительностью доказывает опасность каких бы-то ни было преувеличений, каких бы то ни было даже самых малейших отступлений от правды. Иногда говорят, что у каждого народа, каждого человека, каждого века - своя правда. Это тяжкое заблуждение.
Есть правда человека свободно жить, свободно верить и свободно высказывать свои сомнения, если это не угрожает непосредственной гибелью жизни и достоинству другого человека. И свобода и правда неразделимы.
Самое опасное и для общества в целом, и для отдельного человека фанатически, не рассуждая, уверовать в какую-то доктрину, какой бы привлекательной она ни казалась. В кровавых войнах, через которые прошло человечество, погибли миллионы людей, защищая, как правило, совершенно вздорные идеи. Погибли потому, что находились почти под гипнотическим влиянием фанатиков - самых гнусных существ, когда-либо населявших Землю.
На первых стадиях многих всепланетных трагедий зловещую роль играли и публичные выступления фанатиков, как устные, так и печатные. Мелодраматическое преувеличение одних и трусливое умолчание о других фактах смещало реальную оценку любого события. И благородство или низость конечных целей не имели никакого значения. Отступление от правды делало низкую цель еще более преступной, благородная же цель становилась преступной. И так называемое единомыслие, которое достигалось в результате обмана, - не больше, чем мираж, вызванный страхом, апатией или же массовым психозом. Там, где начиналась тайна, начиналась ложь. Там, где начиналась ложь, начиналось преступление. Это единственная непреложная правда, выстраданная многими поколениями людей.
Человек драгоценен своей индивидуальностью, своим бесконечно индивидуальным опытом, драгоценен тем, чем он отличается от других людей. Если же он такой, как другие, то он простое повторение. И тогда - зачем он? Причем это не простое повторение, а возможное ослабление человечества, уменьшение его шансов, если не победить, то выстоять в потенциальном столкновении с гипотетической инопланетной сверхцивилизацией. Эта проблема, вероятнее всего, окажется статистической, а итог мы можем узнать слишком поздно для нас, землян.
Кроме того, поиски единомышленников, потребность в обращении инакомыслящих - это недостойная слабость, и, если это носит слишком настойчивый характер, несомненный признак ущербности психики. И цивилизованное общество обязано всеми силами бороться с этим. Наша цивилизация - союз гордых, сильных, свободных, разных рас. Каждая раса союз гордых, сильных, свободных, разных людей.
Человека сделало человеком Слово - Мысль, которой он впервые обменялся с другим человеком. С этой точки зрения Слово - величайшее благо.