Заметив слабый отблеск огня и едва уловимый треск, моментально подскочила на ноги, и укрылась за ближайшим валуном, коих тут было предостаточно. Так и знала, что просто ничего не бывает. Вот кто там? Местные разбойники, устроившие своё гнездо в горах? Э... Нет, не думаю, что лихие ребята стали бы забираться так высоко. Все же путь неблизкий. Тогда кто? Какой-нибудь полусбрендивший отшельник или такой же сумасшедший путешественник?
Дверь скрипнула, я напряглась, стараясь даже не моргать, чтобы не пропустить момент атаки.
- Ну кто там ещё?
Из дома вышел седой, как лунь дед, который глянул точно на камень, за которым укрывалась я. Он нахмурил свои густые брови и смешно пошевелил усами. Кстати, и брови и усы и небольшая борода тоже были полностью седыми. Одет он был в тулуп, под тип моего. А ещё у него имелись даже на вид тёплые сапоги, чем-то похожие на унты.
- Выходи, не съем я тебя, - вздохнул он и, развернувшись, вошёл обратно в дом, оставляя дверь приоткрытой. - На улице холодно, не студи избу и заходи.
Я всё ещё сомневалась. Мало ли, вышел один дед, а там, кроме него ещё целая толпа мужиков. Я понимаю, что меня могут непросто убить, но и сделать много чего не очень приятного. Не хотелось бы, но, как говорится, кто не пьёт, то здоровеньким умрёт. Э, нет, я хотела сказать, кто ни рискует... В общем, неважно.
Подошла к двери и одним глазом заглянула внутрь. Никого. Дед сидит около очага устроенного прямо в середине дома и что-то там кашеварит.
- Извиняюсь за вторжение, - буркнула, заходя и закрывая за собой дверь.
Тут было теплее. А ещё пахло кашей. Желудок тут же напомнил, что он давненько уж ничего не переваривал и если я не хочу, чтобы он забыл, как это делается, то нужно срочно подкинуть в него что-нибудь. А ещё лучше вон той кашки, что так хорошо пахнет.
Прошла внутрь и села прямо напротив деда на скрипнувшую подо мной скамейку. Вообще, в доме явно преобладал минимализм. Стены серые, кроме небольшой бойницы - заткнутой, по-моему, мешком - двери, очага, пары скамеек и одной лавки, отдалённо похожей на кровать, здесь ничего больше не было. Несколько полок, выдолбленных прямо в камне, я не считала за предмет интерьера.
Дед молчал. Я молчала, постепенно отогреваясь. От очага шло приятное тепло. Тихая и спокойная атмосфера действовала на меня умиротворяюще, отчего глаза начали слипаться. Даже голод не был помехой для сна, так как тело устало за эти дни, и требовала полноценного отдыха. Но я понимала, что опасность не миновала, поэтому старалась крепиться, постоянно давая себе мысленного подзатыльника.
Чтобы хоть немного себя чем-то развлечь, начала рассматривать деда. На первый взгляд, лет ему было под семьдесят, по моим меркам, естественно. Я ещё помнила, как жестоко ошиблась с императором и эльфом. Интересно, как там Эйнар? Наверное, зол на меня.
Так, об этом потом, сейчас дед. Лицо морщинистое, но не сильно, усы, как у казака, короткая борода ухожена, густые брови. Нос крупный, глаза сощурены и не сказать, чтобы сильно старческие. То есть никакой катаракты или чего ещё в глазах не было. Вполне себе живые, умные и внимательные глаза взрослого человека.
Секунды медленно вытекали в минуты. Сколько мы так молча сидим? Полчаса? Час? Без понятия. Но почему-то эта тишина давила на мозги только в самом начале, но чем дольше я сидела, тем спокойнее становилась.
Дед в очередной раз попробовал кашу, крякнул довольно, повернулся и взял небольшую глиняную миску. Она стояла всё это время рядом с ним, но я почему-то заметила её только сейчас. Миска была почти новая, без сколов и трещин. Интересно, она здешняя или дед с собой принёс?
Он, между тем аккуратно наполнил миску и протянул её мне, подавая вместе с ней и ложку, по-моему, деревянную. Ага, точно, ложка деревянная, на ней даже какой-то узор есть вроде хохломского.
Приняла, неловко улыбнулась и замерла, дожидаясь, пока дед наполнит свою миску. Он замер и выжидающе уставился на меня. Что ему надо? Я что-то должна сделать? Может, помолиться? Но я не учила никогда молитв.
- Благодарю богов за кров и пищу, - буркнула, чуть кивнув. - И вас благодарю.
Дед внимательно посмотрел на меня и кивнул, будто бы действительно принял благодарность. А после принялся аккуратно есть, время от времени кидая на меня взгляды.
Даже, несмотря на то что я была зверски голодна, я старалась есть медленно и осторожно. Почему-то под этим взглядом выглядеть нелепо и некультурно не хотелось. Вроде самый обычный дед, но, наверное, моё воспитание не позволяло проявлять неуважение к пожилым людям даже в такой мелочи.
После еды, он сполоснул котелок, наполнил его водой из небольшого бурдюка, потом достал мешочек, от которого до меня доносились ароматы разных трав и сел, ожидая, пока вода закипит.
Я поела, очистив миску чуть ли не до блеска. Аккуратно поставила её рядом с собой и смиренно принялась ждать горячего напитка. Всё происходящее напоминало мне какую-то странную, но будто бы обыденную церемонию. Вот сейчас вода закипит, дед накидает в неё трав, подождёт немного и разольёт по мискам. А потом мы будем также в тишине, молча пить, наслаждаясь теплом, идущим от очага, его приятным потрескиванием, шумом ветра за стенами дома, и даже прохладой, которая проскальзывает в щели.
Так и произошло. Вода закипела, он сыпнул небольшую жменю трав, подождал немного, разлил по мискам и снова замер, прикрыв глаза. Казалось, что я для него, вообще, не существую, хотя до этого он взял мою миску и наполнил её отваром, тут же возвращая.
- Что гонит тебя?
Вопрос прозвучал так неожиданно, что я, расслабившись, даже вздрогнула, едва не пролив на себя отвар. Гонит? Что он имеет в виду?
- Ничего, - между тем ответила, подумав, что вдаваться в подробности не стоит.
- Так ли это? Нечасто встретишь молодую девушку, которая по собственному желанию бродит так далеко и высоко в горах. Ещё и в одиночку.
- Я заблудилась, но потом решила, что такой путь ничем не хуже других, поэтому просто пошла вперёд.
- Вот как. И чего же ты хочешь найти в конце этого пути?
Я внутренне ухмыльнулась. Неужто мне повстречался мудрец-отшельник? Интересно, с ним можно поговорить, так как такие старички всегда много знают и много видели, а послушать я люблю.
- Ничего. Я просто хочу увидеть мир.
- Ого, - дед улыбнулся, правда, из-за усов и бороды улыбку было плохо видно. - А знаешь ли ты, что мир очень большой?
- Знаю, - кивнула, отхлёбывая, начавший остывать отвар. - Поэтому пошла сейчас, чтобы успеть увидеть как можно больше.
- Но разве тебя не волнуют вещи, которые обычно тревожат молодые сердца?
И вот что ему сказать? Под этими вещами он подразумевает, я так полагаю, парней, любовь-морковь и прочее? Не сказать, что меня такое не волнует - вон, один Эйнар чего стоит и Ренольд со своими странными и слишком уж наглючими предложениями - но, думаю, ему такая информация, ни к чему.
- Волнуют, но ведь я тут, а, значит, свой выбор сделала.
Дед усмехнулся.
- А говоришь, что ничего не гонит.
Я упрямо поджала губы. Вот и чего этому старому пню надо? И ведь подцепил же, выведал всё-таки. Не люблю таких людей! Хороводы водят словесные, а потом выяснятся, что вроде и не хотела, а всё сама же им и рассказала.
- Моё имя Олан, а как твоё, дитя?
- Лерия, можно просто Лера.
Почему-то обычно я сразу представляюсь Лерой, а тут зачем-то сказала своё полное имя. Всё-таки этот дед странный.
- Лера, - Олан осмотрел меня внимательно, и я только сейчас смогла разобрать цвет его глаз, хотя могу всё же ошибиться, освещение так себе. Кажется они у него зелёно-карие. - Здоровая и сильная, значит? Хм, тебе подходит это имя. Не каждая девушка решится появиться в таком месте в одиночку. Как будем делить постель? - резко переменил он тему разговора.
- Что? - не совсем поняла его я. Посмотрела на него возмущённо, но увидела лишь смешинки в глазах.
- Лавка, говорю, одна, как будем её делить? Тебе на камнях спать нельзя, молода ещё, застудишь чего. А мои старые кости вряд ли выдержат ночи на холодном полу. Вот и спрашиваю - как лавку делить будем? - сказал и сухо рассмеялся, видимо, ему понравилось выражение моего лица.
Старых хрыч, перепугал, блин!
Глава 3
Небо клубилось тучами, которые были очень похожи на грозовое море. То и дело вдалеке вспыхивали молнии, а до нас докатывались отзвуки грома. Ветер резкими порывами швырял в лицо воздух, который с каждым днём становился всё холоднее.