А когда блока не стало, момент для избавления от него оказался крайне неподходящим. Самайн, одна из ночей в году, когда оба мира сближались и магия особенно сильно чувствовалась. А еще контакт с драконьей кровью (без комментариев, просто без комментариев), чрезвычайно эффективным усилителем магического потенциала. В результате, по словам наблюдавшего меня сотрудника медицинских сервисов, получилось, что я была «как датчик, который слишком резко настроили» и воспринимала даже те минимальные проявления магии, которые не замечали обычные маги. Весело.
Я распахнула дверь медицинского корпуса и повернула направо, стараясь не думать о том, какие ужасы, кроме упырей, могли скрываться за одинаковыми белыми дверями. Вместо этого прошла в самый конец коридора и привычно открыла одну из них. За моей дверью никаких ужасов не было, обычный кабинет врача-терапевта, разве что выглядевший в плане ремонта и мебели чуть лучше, чем в районной поликлинике. За письменным столом, почти прижавшись носом к его поверхности, что-то писал молодой индиец в белом халате.
Мне нужно, чтобы ты это подписала, вместо приветствия Сереш сунул мне в руки какой-то договор.
Посмотрим. «Подтверждаю, что была полностью проинформирована о последствиях использования артефакта БЧН01-2013-2, и даю согласие на процедуру»?
Что такое БЧН01-2013-2?
Это тебе знать необязательно.
В последний раз, когда ты так говорил, а я согласилась, ты выкачал у меня почти литр крови, проворчала я, но подпись все же поставила.
А куда деваться? Я не в первый раз сталкивалась с «Это тебе знать необязательно», которое любил повторять Сереш. Это ГООУ: мне не скажут ничего, что не захотят, а так существовал мизерный шанс понять, почему и зачем со мной так носились. И Может, я была не права, но меня не покидало ощущение, что мое согласие было лишь формальностью, без которой при необходимости можно обойтись.
И ничего с тобой не случилось, медик забрал документ и наконец взглянул на меня. Привет. Как себя чувствуешь?
Это повторялось из раза в раз, каждую неделю. Сначала меня вообще заставляли приходить каждый день: видите ли, тех, кто после такого количества драконьей крови не поддавался магии, не сходил с ума и мог отвечать на вопросы, было слишком мало, и науке требовались жертвы. Да, ей тоже. Не только демонам, решившим разбудить древнее божество при помощи жестокого ритуалав ходе которого, собственно, моя кровь и смешалась с золотом
Так же, сухо ответила я.
Давление, пульс, температура, что-нибудь беспокоит?
Сто двадцать на восемьдесят, порядка девяноста, тридцать шесть и шесть, ты спрашиваешь серьезно? Что ты ожидаешь от меня услышать и когда?
Как правило, маги не болели. Случались врожденные пороки, редко встречались аутоиммунные заболевания, но всякая бытовая ерунда вроде простуды или ОРВИ обходила стороной. Как одна зараза другую, мысленно добавляла я. На самом деле это был еще один побочный эффект магии: когда ты являешься огнем, лишь по прихоти выбравшим человеческий облик, трудно подцепить грипп. Поэтому смысла в том, чтобы каждый раз спрашивать меня одно и то же, я не видела.
Руку.
Я протянула ему левую, отворачиваясь, чтобы не видеть шрамы. Смоченная в спирте салфетка прошлась по локтевому сгибу. Быстрый укол, слава богу, хотя бы никаких болезненных поисков вены, и меня отпустили. Сереш посмотрел собранную кровь на свет. Интересно, что он в ней видел? Если бы хоть один из нас был демоном, он бы почувствовал любопытство, легкую тревогу, самую чуточку страха перед болью, которая не наступит. Я видела магию, которую можно было бы использовать; даже того количества хватило бы на какой-нибудь простой амулет или небольшой магический круг. Жизнь: кровь была чистой, не отравленной болезнью или приближением смерти. И, возможно, совсем немного золота, блестевшего на дне. А он? Увы, наши отношения строились на том принципе, что вопросы задавал Сереш, а отвечала я. Надписав на пробирке дату, медик отложил ее в сторону и достал из-под стола чемоданчик.
Приступим?
Внутри на поролоне лежали два серебряных браслета. Я успела разглядеть тонкую гравировку по внутренней стороне: если я не ошибалась, часть знаков относилась к классу охранных, еще частьк сдерживающим. Сереш уже не в первый раз пробовал на мне ограничители. Как он заявлял, чтобы понять, насколько сильно я улавливаю магию. Но разрешение подписывать заставил впервые. Интересно, откуда ему привезли новую игрушку?
Давай надену, предложила я, но он отказался.
Такого раньше тоже не случалось. Любопытно.
Я сам.
Первый браслет сомкнулся на моем запястье. Щелчок, и застежка исчезла, теперь серебряный обруч без пилы не смог бы снять никто. Я заметила клеймо там, где раньше был замок: две стрелы, расположенные крест-накрест. Ну конечно. Охотники. Без них, кажется, не обходилось ни одно темное делоа мое появление в ГООУ было именно таким.
Любопытно, меня сейчас случайно не в магические наручники заковали? Стоит ли озаботиться поиском адвоката?
Что ты чувствуешь?
Я прислушалась к себеи к миру вокруг. Странное ощущение, будто какую-то часть меня отсекли, но боли не было. Только легкий дискомфорт и притупившиеся чувства. А мир он остался где-то далеко, но все еще был слышен.
Будет гроза.
Раньше, до ГООУ, я бы решила, что это всего лишь предчувствие, шутка интуиции, наличие у себя которой я отвергала. Сейчас я слышала холодный нервный ветер высоко в небе, знала, что через пару минут воздух запахнет озоном и пылью. Без браслета я бы уже чувствовала прилив сил, радостьне моюи эйфорию, собирающееся в облаках электричество. Не огонь, конечно, чтобы, как выражались некоторые, «словить кайф» (во многих отношениях магия действительно была сродни наркотику), но там, где сверкают молнии, нередко случаются пожары.
Попробуй что-нибудь сделать.
Я поняла, что он имел в виду, и послушно потянулась к силе. Из-за браслета это давалось сложнее, но она все еще была сконцентрирована вокругв сквозняке из приоткрытого окна, в зеленых листьях бегонии, стоявшей на подоконнике, как ни смешно, в розетке под письменным столом; нужно было только знать, где искать. Собрав ее по крупицам, я зажгла на ладони огонек, слабый и почти прозрачный, но все же. У меня были не слишком сильные способности к магииобычный середнячок, в сравнении со многими моими знакомыми выглядевший и вовсе жалким, и тот факт, что под действием ограничителя я смогла показать хоть что-то, уже удивлял. Судя по недовольной реакции Сереша, он считал так же. Медик покачал головой и прошептал себе что-то под нос.
А теперь?
Браслет еще больше впился в запястье.
Онемение. Как после местной анестезии, только распространившейся на все пять (Шесть? Семь? Больше? Я уже не знала, сколько их должно быть.) чувств. И все же мир вокруг стал яснее. Проще. Я удивленно выдохнула: может, я и ощущала себя ослепшей, оглохшей и лишившейся обоняния, но в то же время я была свободна. Краски померкли, звуки стихли, и магия смягчилась до едва заметного шепота за спиной. Который можно было игнорировать. С первого ноября я еще никогда не была так близка к привычному для меня состоянию.
А можно так оставить? жалобно попросила я.
Медик заметно удивился просьбе.
Наверное, я мог бы сделать запрос, но Ты действительно хотела бы этого?
Видеть мир таким, каким его видят обычные люди, а не яркой галлюцинацией? Не сходить с ума от невозможности того, что тебе открывается? Твердо знать, где ты стоишь и что вокруг тебя происходит, не чувствовать себя всего лишь проводником для чего-то гораздо большего, для силы, которую невозможно полностью подчинить?
Серьезный вопрос.
А есть шансы, что я когда-нибудь приду в норму, или это навсегда?
Сереш помедлил с ответом.
Не хотелось бы тебя расстраивать, но, учитывая, что после первой недели подвижек не было и что прошло уже несколько месяцев Боюсь, что нет. Ты не вернешься ни к нормальному состоянию, ни к тому, которое считала нормой.
У работавшего в медкорпусе индийца была одна не самая приятная особенность: если он не говорил «Это тебе знать необязательно», он был откровенен. Иногда даже слишком. Значит, навсегда Прощай, нормальная жизнь, было приятно познакомиться. На этот разпрощай окончательно.