Дартмур - Элли Раш

Элли РашДартмур

Глава 1

Сентябрь, чтоб его черти задрали Последний учебный год. Восьмой по счету.

Взгляд Феликсы уныло скользнул по кованому забору высотой метров пять, не меньше. В такие сама Королева Англии на слонах въедет и не застрянет.

Всего год потерпеть. По сравнению с прожитымимелочь.

Колесики чемодана стучали при каждом попадании на стыки камней, выстилающих прямую широкую дорогу. Она упирается прямо в дубовые двери Школы магии кристаллов Дартмур.

Феликса остановилась, придерживая ручку чемодана. Развернулась. Ворота медленно плыли друг к другу навстречу, отрезая огромную территорию от внешнего мира.

Она прибыла последней.

Ворота закрылись с тихим щелчком. За ними сразу появилась полупрозрачная дымка, размывая очертания. Кристаллическая пленка становилась плотнее, превращаясь в густую молочную пелену, полностью скрывая территорию школы и исчезла. Работа кристаллов невидимости.

Единственный момент, ради которого стоит сюда попасть. Увидеть, как становишься невидимым для внешнего мира. А после приходит ощущение скованности. Заточения.

Тюрьма особого режима.

Колесики снова застучали по камню. Раздражает!

Первокурсники на зеленой лужайке под теплыми лучами солнца с открытыми ртами разглядывали каменное строение.

Радостные, довольные.

Счастливые.

Еще не знают, что кого-то из них, вероятно, будут презирать все восемь лет.

 смотри-смотри, вон та башня я хочу там жить!  восторженный мальчик показал в неопределенном направлении.

Феликса вспомнила себя семь лет назад. Точно так же стояла на газоне с открытым ртом и не верила глазам. Все вокруг казалось чем-то волшебным и нереальным, пленительным и загадочным. Будоражащим.

Школа магии кристаллов Дартмур! Что может быть лучше? Из дождливого Лондона в солнечный Дартмур.

Три месяца доставала родителей вопросами: «Когда же уже, когда?». И получала простой ответ: «Скоро».

Скоро.

И оно наступило.

Тонкая ладошка прикрывает от бьющего в глаз солнечного луча. Он точно выбрал целью ослепить сразу, не давая возможности насладиться видом.

Каменное строение. Темно-серая глыба посреди зеленых полей. Монументальная. Завораживающая и пугающая.

Неровные каменные стены, узкие окна. Много окон. Колонны как указатель: входздесь.

Я Мими, а ты?

Отрывать взгляд от школы не хотелось. Девочка, прервавшая своим тоненьким голоском, вмиг стала врагом номер один.

Белокурые кудри рассыпались по плечам. Хрупким, кукольным. И вся внешность казалась слепленной, фарфоровой, ненастоящей. Завидной.

Феликса.

Даже имя у нееМими. Не то что

Красивое,  кукла улыбалась слишком мило и открыто, вызывая еще больше ревностной зависти.

Ничего не ответив, Феликса вернулась к любованию школой, только та больше не вызывала восторга. Вернее, он был уже не тем. Не тот.

Можно я постою с тобой? Те мальчишки обзывают меня куклой.

Феликса поджала губы. Она ведь и сама про себя так ее назвала, и все же кивнула.

Пусть стоит.

Мечтая поскорее оказаться внутри и избавиться от общества слишком-красивой-Мими, она рассматривала башни.

Две четыре восемь. Восемь башен! Как здорово! В них ведь можно жить? Наверняка можно. Иначе зачем они? Как же там, внутри, наверное, красиво!

Дрожь предвкушения сотрясала тело, нетерпение переливалось через край.

Хочу увидеть! Хочу-хочу-хочу!

И снова тонкий голос развеял весь восторг.

Я из Сандерленда, а ты?  голос полон надежды на продолжение общения, словно все ее отталкивают, и никто не желает разговаривать.

Феликса смотрит на Мими искоса, исподлобья. Почему для разговора она выбрала ее? Вокруг полно девчонок, подойди к любой, Мими. Подойди и заведи милую беседу. Но она продолжает смотреть огромными голубыми глазами с густыми-густыми черными ресницами.

Что-то заставляет ответить. Сухо, как смогла.

Из Суиндона.

Услышав ответ, Мими засияла. Как солнышко. Лицо засветилось надеждой, что она, возможно, станет ее подружкой. Будут сидеть за одним столом на занятиях, на завтраке, обеде и ужине. Болтать перед сном и делиться секретами.

Всю эту гамму Феликса увидела в распахнутых глазах.

Зря, наверно, отреагировала остро. Может, не такой плохой вариант подружиться здесь с кем-то до того, как все начнут собираться в кучки, создавать свои группы общения.

Здорово!  Мими задохнулась от восторга.  Мы тоже хотели переехать поближе к Лондону, но у отца не сложилось с работой и

И зачем ты все это слушаешь, Феликса? Неужели интересно? Нет. Совершенно безразлично. Но она продолжает слушать, и не перебивает, потому что Мими важно высказаться. Она хочет хоть с кем-то поговорить. И, когда поток слов иссякает, половина ее болтовни пропущена мимо ушей, она спрашивает:

А твоя семья?

Что?

Недоумение скрыть не удается, потому что смысл ее длинной сбивчивой речи Феликса не уловила.

Ну твои родители кто они?  сконфуженное пояснение добавляет ясности лишь настолько, чтобы почувствовать укол.

В кукольных голубых глазах море надежды и ожидания. Чистого, незамутненного. Искреннего. А вместо ответа на самый ненавистный вопрос просыпается одно желаниесменить тему. Так, чтобы это осталось незамеченным.

Кто тебя обзывал? Они?

Кучка мальчишек у каменной дорожки гадко посмеивалась. Противно. Жабы издают куда более приятные звуки, чем эти.

Один высокий, другой толстый, третий в очках, четвертый наглый. Характеристики лучше и придумать нельзя. Тот, что выше всех, выглядит неуверенно и явно чувствует себя неуютно. Толстый громко и невоспитанно ржет, из открытого рта сыпется печенье.

Фу, гадость!

Тот, в очках, улыбается, но вниманием рассеялся по поляненаблюдает, изучает, запоминает.

Последний просто выглядит наглым. Об этом кричит все: надменная ухмылка, колкий взгляд, руки в карманах брюк и поза я-здесь-царь.

Он,  тихий ответ предназначался для ушей Феликсы.

Повернувшись к мальчикам спиной, палец указал за плечо точно на наглого.

В тот момент это показалось хорошей идеейпоставить его на место.

Гусь!  громко сказала, смотря на наглеца.

Вокруг все завертели головами. Воздух наполнился тягучей массой любопытства.

Наглец посмотрел по сторонам с гаденькой ухмылкой, надеясь увидеть, кого тут назвали гусем. Холодный колючий взгляд уперся в Феликсу и ухмылочка пропала. Сжав губы, он высокомерной походкой, отталкивая всех с пути, подошел вплотную.

Кто тут подал голос?  он не спрашивал. Он смотрел.

Осматривал каждый сантиметр одежды сверху вниз. Взглядом, наполненным ненавистью и откровенной неприязнью.

Мамочка не научила тебя, как надо разговаривать с высшими?

Он выплюнул слова вместе с ядовитой слюной.

Мими охнула, прижимая ладошку ко рту.

И что это было? Тебя заплевал надменный аристократ?

Брезгливо потерев шею ладонью, Феликса скривилась.

Надеюсь, ты не заразен. Не хочу из-за твоих слюней оказаться на больничной койке в первый же день.

Как ты смеешь, ты

С гримасой ненависти начал он, но не закончил.

Первокурсники, внимание!

Пронеслось по поляне, обрывая ядовитую речь.

Колючий взгляд зеленых глаз в немой борьбе сражался с яркими янтарными. Лица обоих окрасила ненависть друг к другу.

Ей хотелось выдернуть пару его шоколадных кудрей. Может, десять может клок.

Ему хотелось сбрить наголо копну ее карамельных волос. Морально раздавить. Уничтожить. Чтобы выла и умоляла о прощении.

Внимание, первокурсники!  требовательно повторила женщина, стоя на каменной плитке.

Двое брезгливо разошлись в разные стороны, мысленно пообещав друг другу поквитаться

И сдержали обещание.

 Первокурсники, внимание!

Профессор Горденгер у края лужайки терпеливо и слегка недовольно ожидала реакции детей.

Колесики чемодана противно стучали о камни, привлекая внимания больше, чем к профессору.