Никакая она не фея, а самая настоящая фифа, пробурчал Конни, и я поняла, что мой рыцарь только что про себя восторгался какой-то незнакомой теткой! Как же я разозлилась в тот миг!
Увидев нас с Конни, который выглядел еще чумазей и оборванней, чем я, благородная наследница Виннеров, дама взвизгнула:
Кто это? Нечисть? Как эти грязные нищие оборванцы посмели явиться мне на глаза?!
Я задохнулась от возмущения.
Тут рука фифы соскользнула, нога подвернулась. Одновременно раздался треск ткани и хотела бы я сказать «грохот падения», но незнакомец умудрился подхватить женщину, не дав ей упасть на пыльную брусчатку двора. Обошлось перепачканным платьем, потерявшим сияющую белизну, и порванной фатой.
А-а-а! Мое платье! заорала дама. Это все из-за них, Энди! Выпороть и прогнать!
Вырвав руку из ладони приятеля, я шагнула вперед, распрямила спину до хруста и задрала голову:
Я не нечисть! И не нищая! Явиконтесса Виннер, дочь королевского лесничего. А этомой друг Конни. А вы кто такая, сударыня, что явились в мой дом и орете тут?
Кто-то испуганно охнул. Лакей, застывший у парадной двери, покачнулся и прикрыл ладонью глаза. А через двор со стороны сада во весь дух бежала моя нянька Грета в сопровождении двух горничных.
Простите, господин! еще издалека начала кричать Грета. Простите ради Всеблагих! Не успели мы найти ее и запереть. С утра искали! Простите! Ради Семилетия праздник у дитяти сегодня. Не губите!
Подбежав ближе, она бухнулась на колени перед застывшей парочкойфифой, уже пришедшей в себя и брезгливо поджавшей кроваво-красные губы, и мужчиной, повернувшимся, наконец, к нам лицом.
Жизнь приучила меня соображать быстро с малых лет, и я мгновенно догадалась, у какого господина моя бывшая кормилица может так униженно вымаливать прощение, перед кем оправдываться, кого должна была найти и запереть.
Вот, значит, каков ты, королевский лесничий, виконт Бариэндор Виннер. «Энди» подумать только!
Был он могуч, как медведь, с мощным загривком, прикрытым густыми каштановыми волосами. Я определенно не в него уродилась лицом и фигурой. Хотя насчет отцовского лица трудно сказать наверняка, поскольку за густой бородой просматривалось мало. Но выдающийся нос с горбинкой я точно не унаследовала. И глазатемные, как перестоявший черный чай, совсем не мои.
Мне было очень страшно.
Я попятилась бы, но сзади стоял Конни, которого я так неосмотрительно представила публике и тем самым подставила под удар. А кулачищи у отца оказалисьчто гиря, убьет с первого раза и не заметит.
Праздник? У кого? приподняла бровь фифа и отвлекла на себя внимание отца.
Э-элесничий нахмурил брови.
У меня! я шагнула вперед, хотя очень хотелось сбежать назад, в конюшню. Сегодня мне исполнилось семь лет!
Вот как? Энди, это чучело и в самом деле твоя дочь?
М-мпромычал виконт, угрожающе багровея.
Ах, да, припоминаю, дамочка картинно прижала ладонь ко лбу, отставив в сторону острый локоток. Ты как-то говорил о проклятом ребенке Как же ее имя? Что-то не могу вспомнить.
Меня зовутя задрала подбородок и выпалила. Сандрильона!
Сendrillon? переспросила фифа жеманным голоском с иностранным акцентом и расхохоталась. Ха-ха! Деточка, да знаешь ли ты значение этого слова? Да где тебе знать, невоспитанная невежа! Это слово в переводе с франкейского означает «золушка», «замарашка». Впрочем, это самое точное имя для такой грязнули. Так и будем тебя зватьЗолушка Хотя нет, на твоей глупой чумазой мордочке слишком много злости, потому отныне тыЗлолушка. И если все, что я слышала о твоем рожденииправда, то это еще слишком доброе для тебя имя. Ты согласен, дорогой?
Могучий лесничий дернул плечом и, ногой отпихнув коленопреклоненную няню так, что она упала, молча направился к парадному входу. Фифа в белом едва за ним поспевала.
Лишь у самой двери виконт обернулся, смерил еще раз взглядом наши с Конни фигуры и громким, как колокол, басом распорядился:
Девчонке, которая осмелилась назвать себя моей дочерью, отныне место на кухне в моем, подчеркнул он голосом, доме. Пусть помои выносит и золу выгребает, раз у нее не хватило ума по моему приказу сидеть в детской и не высовываться.
Это и есть ваш подарок, папенька? дерзко глядя в злые глаза, спросила я, правда, от страха пустив петуха, к своей досаде.
Мой подарок тебе, дикарка и невежа, это моя женитьба на леди Берклее Вонак, которая, как я думал, заменит тебе заботливую и любящую мать. Но я уже вижу, что таких подарков ты недостойна. Попадешься мне еще раз на глазасошлю не на кухню, а в свинарник, чтобы не смела меня позорить перед людьми. Свиньисамое подходящее для тебя общество!
Свиньи?! Я сжала ладони в кулачки. Да уж лучше свиньи, чем злющий медведь и противная фифа!
Фифа на этих словах просветлела лицом и одобрительно погладила виконта по плечу.
Как ты справедлив и мудр, дорогой, не устаю восхищаться! Но боюсь, от одного только вида этой замарашки на кухне испортятся все продукты и прокиснут супы, а свиньи отощают.
Не выгонять же ее на улицунахмурился лесничий, а я прикусила губу от негодования.
На улицу? Меня?!
О, нет, как можно! воскликнула новобрачная. Что скажут о нас в свете? Не беспокойся, я позабочусь о ней, дорогой. Пусть отмоется как следует и прислуживает моей девочке, когда она приедет из пансиона. Глядишь, и манерам у нее научится, если не совсем глупа. Заодно и на прислуге сэкономим.
Какое у тебя доброе сердце и светлый ум, дорогая! виконт с дивной для его комплекции грацией склонился и поцеловал фифину ручку.
Парочка направилась к дому. Я хмуро посмотрела им вслед.
Ну уж нет! твердо решила я. Не дождутся! Не стану никому прислуживать!
У крыльца новобрачный подхватил свою даму на руки, чтобы внести через порог по старому обычаю. Но их шествие по парадной лестнице омрачилоськамень на ступеньке под весом Медведя, обремененного супругой, внезапно треснул и выпал, и лесничий, не удержав равновесие, едва не проломил железные перила головой. Да, именно так, не наоборот.
В попытке удержаться он уронил ношу, взмахнул руками, как мельница, и тощая фифа получила отличный удар в челюсть, отлетела и вдобавок хорошо приложилась о каменные ступени.
Так что торжественного восшествия не получилось, и парочка вползала в дом с синяками, бранью и рыданиями.
На нас уже никто не обращал внимания, и я, еле сдерживая слезы, бросилась помочь Конни поднять его мать.
Мама, он тебе ничего не сломал? с тревогой спросил Конни.
Нет, сынок, только ушиб немного. Силища-то у господина вон какая Ничего, отлежусь Госпожа Сандра, дитя не серчай на отца, грех, вздохнула няня.
Я и не серчаю. Мы еще посмотрим, чей это дом, прошипела я.
Из распахнутой двери особняка донеслась новая порция брани и воплей, а мне подумалось, что лестницы у нас деревянные, как и ножки мягкой мебели, столов и стульев буфетов шкафов А дерево ломается гораздо легче камня.
Обидно только, что я на свое Семилетие не получила ни магического дара, ни настоящего отцовского подарка.
Это я в тот день так думала.
Наверное, чем-то я прогневила Всеблагих, потому что, стоило мне направиться к дому, как ворота распахнулись, и во двор снова въехала карета, на этот раз простая дорожная.
Я шарахнулась в кусты роз и, спрятавшись, наблюдала, как из кареты выскочили две девочки в черных плащах и капорах, скрывавших волосы, причем вторая, полненькая, выходя, нарочно толкнула худенькую первую, а следом вывалилась грузная дама в коричневом дорожном платье.
А вторая девочка откуда?удивилась я и почесала оцарапанную руку.
Не успела дама ступить на землю, как толстая девчонка вцепилась в плащ тонкой и завизжала:
Она наступила мне на ногу! А-а-а! Эта неуклюжая дрянь порвала мой чулок и погнула пряжку на туфельках! Медам, накажите ее! Маменька, где маменька? Маменька, спаси меня!
Из дома уже выпорхнула белокурая фифа.
Ах, мои драгоценные, наконец-то! Эрджина, что случилось, мое сокровище? Почему ты плачешь?
Это все она! Полненькая девочка дернула худенькую за плечо. Она меня изводит! Она меня ненавидит! Маменька, я больше не могу так жить! Отправь ее обратно в пансион!