Встречаются же люди, до чужого добра жадныепочему-то развеселилась ЕленаЛадно, господин барон, уговорили. Раз меня ждут в столице, то мы поторопимся. Не станем томить неизвестностью барона Палкуса. Вдруг он да подумает, что герцог Анфор проявил к нему неуважение и позабыл о том, что барон такой-то, существует. А мы, сюрприз!
Госпожа Арлиэллапопытался остановить девушку де Перьевы не можете рисковать своей жизнью и участвовать в штурме замка какого-то барона-предателя. Поймитеотныне, выединственная наследница трона Ангоры! Разумеетсяслегка смутился «безопасник» если это будет угодно его величеству Андриану Третьему.
Я и не собиралась идти на приступпожала плечами Елена, сохраняя на лице выражение полного спокойствия и безмятежностиВот еще, придумали! Что, я так похожа на Ричарда Львиное сердце? Штурмовать? По стенам бегать с мечом наперевесэто не женское дело, а вот огнешаром долбанутьсамое то! У меня получаются замечательные такие огнешары! И, к тому же, барон, вы сами слышали, как мне приказано было кое-кемучиться, учиться и учиться, как завещал великийЕлена призадумалась, вспоминая имя завещавшегоА, впрочем, пустяки! отмахнулась онаУчиться мне нужно и практиковаться. Вот и попрактикуюсь. И не благодарите! великодушно махнула рукой юная магесса, пряча лукавую улыбкуПустое. Меня подобная малость ничуть не затруднит.
Барон де Перье обреченно вздохнулему дали распоряжение обращаться с девушкой осторожно и трепетноне обижать и не расстраивать высокородную особу. Герцог де Анфор порывался самолично сопровождать вновь обретенное дитя в Митланву, но обстоятельства никак не позволяли вельможе покинуть мятежную провинцию в столь тревожное время. Бунт в собственной семье, заговор среди аристократии и воинственные соседи, норовившие откусить кусок от Валенсиивсе это заставило великого герцога Фелица де Анфора повременить с визитом в столицу Ангоры. Но Елену он снарядил по высшему разряду, выделив родной кровиночке достойное сопровождениеслуг, служанок, собственного целителя и охрану из, верных ему, наемников.
Елене, вся эта растянувшаяся по дороге пестрая кавалькада напоминала цыганский таборгорластый и несуразный. Медлительный.
Путешествие толком не успело начаться, а девушка уже устала от, навязанной ей, шумной компании. Куда как приятней было вспоминать дорогу из Больших Гулек в Луанду, хотя, там ее, чуть ли не каждый день убить пытались, зато, никто не надоедал совершенно идиотской услужливостью, покорными кивками и постоянными раздражающими«да, госпожа», «нет, госпожа», «как прикажите, госпожа»!
Достали!
Так что, барон-изменник, подвернулся кстати.
Дорогой учитель, вновь обретенную возможность покинуть Северную башню замка Анфор, в течении двухсот лет служившую для него местом заточения и грустных воспоминаний, использовал с пользой для себя. Не взирая на яростные возражения королевского мага, Призрак наотрез отказался отпускать ученицу и доверять её безопасность какому-то столичному хлыщу. Было очень забавно наблюдать за тем, как два волшебника, столкнувшись нос к носу, изощренно доводят друг друга до белого каления. И то обстоятельство, что один из оппонентов, как бы это выразитьсянаходится в слегка неживом и даже, нематериальном, состоянии, не смущала ни одного, ни другого.
Споры магов обычно заканчивались одинакововзбешенный до состояния неконтролируемой ярости, Доломео покидал поле боя и отправлялся срывать злость на собственном, ни в чем не повинном, ученике, а, клокочущий от злости и фыркающий эктоплазмой, призрак принимался за вредительствоиз своего жезла он выпускал рой огненных ос, который и натравливал на какого-нибудь несчастного, имевшего неосторожность в этот самый момент, попасться на глаза Проклятому магу и чем-либо ему не угодить.
Так, от тех самых огненных освесьма небезобидных, по мнению Елены, созданий, успел пострадать обозный кашевар, ухитрившийся пересолить вчерашний ужин. Какое, вообще, Призраку было дело до пересоленной каши, девушка так и не понялапризраки к каше испытывали полное равнодушие, питаясь чистой энергией, но несчастному повару досталось знатно. Гонял его Проклятый маг по всему бивуаку, придавая еще большее ускорение всё новыми и новыми осами, вылетающими из жезла. Так бы и уморил бедолагу, но тот, на свое счастье, наткнулся на мирно беседующих де Перье и Огюстена. Целитель пришел в негодование, призвал разбушевавшегося Призрака к порядку, обратившись за помощью к Елене. Елена вняла лекарю и Проклятый маг, грозно раздувая щеки, удалился, колыхая полупрозрачным подолом мантии, а Огюстен, бормоча под нос ругательства и еще много чего нелицеприятного, взялся обрабатывать ожоги на теле несчастной жертвы скверного нрава, давно почившего в бозе, мага.
Или, взять другой случай, когда кто-то из обслуги, кажется, это был кучер второй кареты, на свою беду отправившийся за водой для лошадей и не рассмотревший Призрака, забавлявшегося со своим жезлом или же, наоборотнесчастный коновод успел приметить слишком многое, за что и понес незамедлительное наказание.
Дело в том, что в жезле Проклятого мага, на постоянной основе, проживал огненный элементаль, саламандра-девушка, умевшая принимать облик, вполне себе симпатичной и фигуристой девицы половозрелого возраста.
Невозможно, скажете вы? Очень даже может быть, но только не в данном случае. Собственно, именно элементаль сохранила для мага драгоценный жезл, усиливающий магическую силу дара, после того, как этого самого мага, убили самым предательским способом. И короля угробили, за компанию. Или, наоборотслишком шустрого мага прикончили за компанию с королем, да ещё ухитрились обвинить того самого, невинно пострадавшего, волшебника.
Так вотлишившись Хозяина, который помер, но Призраком стать еще не успел, саламандра жутко перепугалась. Ее могли изловить чужие колдуны и обречь на вечное рабство. Далеко не каждый чародей позволяет своим магическим слугам иметь собственное мнение и свободу воли. Вот саламандра, запаниковав, спряталась сама и припрятала драгоценный жезл, да так хорошо спряталась, что отыскать её смогли лишь с помощью кхаарца, с которым элементалька Лава смогла подружиться случайным образом.
Маг и его волшебная союзница прекрасно проводили время, зависнув среди деревьев, Призрак, тихо-мирно любовался огненным танцем своей драгоценной Лавытак зовут ту самую элементаль, когда не эту полянку притащился растяпа-коновод, расплескавший воду из двух кожаных вёдер. Коновод и элементаль столкнулись и вода из одного ведра, плеснувшись, попала.. Да-да, попала она на те самые, выдающиеся прелести огненной девушки.
Визгу случилось на всю округу! Дорогой учитель оказался еще тем собственником, да еще и ревнивцем в придачу! Бедный коновод улепётывал во все лопатки до тех пор, пока Призраку не надоело гоняться за несчастным по кустам. Обессиленного возницу извлекли из-под кучи валежника в совершенно невменяемом состоянии и он, до сих пор находился в полуобмороке, вздрагивая всякий раз при виде обычного огонька.
Де Перье сердился, Елена негодовала, а Призрак, всё равно, поступал по-своему. За двести лет вынужденного одиночества, у, когда-то нормального волшебника, сильно испортился характер и Елене не оставалось ничего иного, кроме как смириться и стараться уменьшить возможный ущерб от действий несносного и капризного призрака.
Как ни странно, питомец Елены, тот самый детёныш Горного ужаса, вполне мирно ужился со всеми остальными членами небольшого каравана, следующего в столицу Ангоры. И если раньше, опасную зверюгу воспринимали не иначе, как кару небесную, ниспосланную им, несчастным, за какие-то неведомые грехи, то теперь, сопровождающие Елены чрезвычайно гордились тем, что в их рядах имеется столь необычайное существо и старательно подкармливали чешуйчатого монстра всякими вкусностями, до которых тот оказался необыкновенно охоч.
«Дорогая мамочка» начала опасаться, что к концу пути, кхаарц неприлично растолстеет и окончательно обленится, избалованный излишним вниманием и, через чур обильной, кормёжкой.
Хотя, диковатые, горевшие багровым, глаза существа, по-прежнему, внушали простым людям ужас, вгоняющий в столбняк.