Забытые-2: Тишина взаймы - Дарья Гущина

Дарья ГущинаЗабытые-2: Тишина взаймы

Тишина  единственный простор,

где дух расправляет крылья.

Антуан де Сент-Экзюпери «Цитадель»

Пролог

Дремень оправдывал своё прозвищеон дремал, привалившись спиной к стене. Над вечно сонным знающим подшучивали все кому не лень, но Дремень не обращал на это внимания.

 Сон,  говаривал он со знанием дела,  это не только усталость тела, но состояние души. И если она устала, надо дать ей как следует выспаться. Хуже не будет. Лучшетем более.

С низкого потолка сползали корни, с щербатых стенпыльная паутина, а пол местами сочился гнилью. Древний коридорузкий, тесный, хлипкий, того и гляди обвалится. Дышать тяжелоспёртый воздух требовал нескольких вдохов вместо одного и свербел в носу. Но Дремень и на это не обращал ни малейшего внимания.

Он спал. И писал во сне.

Народы Шамира считали всех пишущих одинаковымисоздателями туманных пророчеств, которые к тому же не всегда сбываются или сбываются, но вкривь да вкось. Пишущих это вполне устраивалоиные свои тайны они не раскрывали даже сородичам. Они тщательно хранили их в кругу семьи, развивали, укрепляли. И замалчивали.

И оказалось, не зря.

Вспоминая забытое прошлое, многие опытные пишущие узнавали в беде, нагрянувшей на Шамир, почерк своего народа. И с тех пор тайны прятались пуще прежнего, даже в семье не каждому доверяемые.

Дар внутри дара, между собой назвали одну из своих главных тайн пишущие. Чары внутри чар. И путь внутри путисвой для себя, у тех, кто не поленится поработать с чарами не только так, как научил Шамир, но и так, как душа требует.

Так род Мирны научился создавать внутри общего для всех пути пишущего собственный, вписывая себя и свою семью во всевозможные предсказания, от незначительных до великих.

Так род Дремня исстари создавал предсказания с помощью снов, когда писать и тратить кровь было без надобности. На место каждого слова, каждой связки приходил образ, и Дремень сначала складывал из них картинку, а потом из череды картинокпророчество. Которое, впрочем, как у всех пишущих иногда не сбывалось вообще, а иногдавкривь да вкось.

Но любому пишущему не это важно (хотя народы старой крови давно убеждены в обратном). Строя новый дом на фундаменте истории и знаниях прошлого, пишущие не всегда понимали, что в итоге получитсяне то лачуга, не то величественный замок, не то крохотный острог, не то большой город. Важно было, чтобы строение не рассыпалось.

Искры погибали от злоупотребления силой без своей защитной песни. А пишущих убивали обломки неверно выстроенных пророчеств. Потомуда!  важно, чтобы оно не рассыпалось. Поэтому (хотя народы старой крови, опять же, навсегда убеждены в обратном) писали пишущие примерно так же часто, как говорящие говорили.

То есть как можно реже. И хорошо, если вообще повода не было.

Но нынче такое время

Дремень почти закончил, когда стена за его спиной нагрелась, а по коридору медленно пополз удушливый жар. Быстро добавив в картину последний образ, он проснулся и вскочил на ногии точно не спал. Бодрый, быстрый, внимательный, собранный. Сжал кулак, и сквозь пальцы забили горячие лучи крохотного солнца.

Хватит ли этого? Пишущие, горячая кровь,  третий по силе народ старой крови и отнюдь не боевой. Поэтомуна всякий случай Он, помедлив, вынул из кармана грязных штанов смятое письмо.

На всякий случайчары искры. Хотя она усердно пыталась выдать их за осень. В свой рабочий сезон у неё бы получилось. А вне его жар искры просачивался повсюду. И, получив письмо, Дремень отчётливо понял, кто скрывается за неприглядными обличьями знающей Осны. Невероятная, канувшая (вроде как) в небытие искра. Боевая раскалённая кровьи ярость испепеляющего солнца в любых, даже самых простых чарах.

За стеной послышались слабые голоса. Не спи пишущий постоянноне развей он с пелёнок невероятный слух, чтобы просыпаться от любого подозрительного звука,  мог бы и не заметить. Дремень снова прислушался и удивлённо присвистнул.

 Не то хозяева, не то гости, не то соседипробормотал он.

Нет, скорее всего, соседи. Голоса встревоженные, испуганные. Да ещё и этот красноречивый жар

Его чары стену не взяли, но искраэто сила. Пишущий берёг её до поры до времени, и сейчас чутьё подсказывало: пора. Он развернул измятое письмо, на котором искрила единственная руна. Ещё две, помогающие, Дремень уже использовал, а последнюю, разрушительные осенние чары с каплей жгучего летнего солнца, придерживал. И, да, пользуясь подходящим подземельем и одиночеством, хладнокровно спал и делал свои дела. До выяснения причин заточения. Которого теперь нет смысла ждать.

Дремень положил клочок бумаги на ладонь так, чтобы она оказалась посередине, добавил своих чар и с размаху прижал руну к стене.

Одновременно с этим случилось ещё несколько событий.

С той стороны стены «соседи» тоже использовали нечто подобное, разрушительноеи каменная кладка попросту испарилась. Превратилась в пепельное облако.

Источник жара подал голосвизгливый, разочарованный и, показалось, отчего-то обиженный. В лучших чувствах.

Потолок опасно дрогнул, предупредительно уронив пару камней.

Но за вдох-выдох «до» Дремень услышал отчётливое и властное:

 Ты нас не тронешь, тварь!

И камнивсе камни, включая потолочныеподземелья тоже превратились в душное облако пепла. Причём безо всяких чар.

Пишущий довольно зажмурился и улыбнулся: его сон сбывался быстрее, чем планировалось, и так ярко

Шамир, спасибо Ты всё-таки рискнул выступить против тех, кто волнами накатывает на Обжитые земли из пределов Забытых. И ты дашь нам, старой крови, немного временивспомнить, узнать, понять, договориться и приготовиться. Укроешь ненадолго от невзгод, как птица-мать укрывает мощным крылом своё гнездо.

Хотя бы сезон затишьябез бед, противных случайностей и прочего отвлекающего. И тишины. Взаймы.

Ты знаешь, Шамир, мыблагодарные дети. И мы всё, до мгновения добра и спокойствия, тебе вернём. Сторицей.

Глава 1. Незабытые сказки

 Ось, приехали!

Я тряхнула головой, просыпаясь.

Дремень стоял перед глазами, будто в санях напротив сидел. Чёрные волосы колтуном, неопрятная небритость, расслабленный тёмно-зелёный взгляд, улыбка облегчения. В отличие от нас, он вообще никогда не менял обличьякак врос в одно после Гиблой тропы, так и ходил в нём по сей день.

Так вот где ты застрял, пройдоха И ни к тебе, ни к Дорогу спешить теперь нужды нет. Ты их обоих вытащишь из-под обломков бывшей западнии старший, и опытный, и знающий. Вытащишь и отведёшь в безопасное место. А дыхания Зноя, полагаю, больше нет. И я так опростоволосилась с помогающими чарамии Дорог, конечно, меня сразу раскусил

 Ось!

Я неловко выбралась из саней и поняла, что тоже улыбаюсьи тоже от облегчения.

Шамир рискнули добавил нам помощи в виде новых старых безлетных, и этот шаг, отчаянный и непредсказуемый, должен заставить любителей великих дел пересмотреть свои планы. Что даст нам немного свободного времени.

Оправдан ли риск? Не знаю. С одной стороны, Уводящих на Тропе станет на порядок меньше (а откуда ещё Шамиру взять безлетных?), умершие будут застревать и здесь, и там, и ничего хорошего в этом нет. И ещё одна опасностьэто Стужа. Новая Стужа. Ведь доступных безлетных среди нас немного, едва ли хватило бы на новую Стужу. А теперь

Будем стараться, чтобы риск оправдался. Я точно костьми лягу.

 Ось, ну чего ты там?

Я снова тряхнула головой.

Мы же приехали, да. Хотя вокругвсё та же бесконечная снежная равнина. А кладовые знающихсокрыты. Но Зим уже нашёл невидимую дверь и нетерпеливо покрикивал на всех нас, поторапливая.

Я попрыгала по снегу, разминаясь, и потопала к знающему. А из головы не шло: «Искры погибали от злоупотребления силой без своей защитной песни». Откуда он знает?.. Откуда помнит?.. Мы потеряли память о песне, а пишущие это знание каким-то образом сохранили

Надо найти Дремня и пообщаться. Вдруг он ещё что-нибудь полезное про нас помнит. Всё-таки старая кровьдревний народ. У которого тоже есть собственные кладовые знаний и умение тщательно беречь тайны. И не только свои.

«без защитной песни»