А, кстати, Читерн. Там пока тебя не было, этот Феникс в общем, он там к твоей Софи подходил, что-то спрашивал. Но я не слышала.
Так раз не слышала, тогда зачем рассказываешь? Впрочем, пожалуй, я вернусь на эти ваши танцы и присмотрю за ними.
Хах, значит ли это, что моя миссия по возвращению Майка в строй выполнена? улыбнулась Лулу.
И не надейся. Я просто приду, и, если что, начищу Фениксу лицо.
Но он же твой лучший друг.
Лучшие друзья в таких ситуациях поддерживают, а не наоборот.
Они втроём вошли во двор. Корнелия выискивала кого-то глазами и внезапно замерла.
Кого ты там начала было Лулу.
Тихо. Это это же Брайан Хэндсом. Неужели он в нашей школе. Мне срочно надо выпить. Ох, как я выгляжу?
Прекрасно, как и всегда, ответила ей внезапно подошедшая Бофара. А из-за кого такой сыр-бор?
Это же САМ БРАЙАН ХЭНДСОМ, завизжала фея, но никто не оценил её радости. Ну, актёр, снова непонимание в глазах присутствовавших. Ну, ребята, ну вы чего? Он снимался в этом в сериале «Отпетые бродяги».
Впервые слышу, призналась Лулу.
Ой, ну, ты не местная, отмахнулась та. А-а-а, вы видели? Он посмотрел на меня! Какой же красавчик.
Майк демонстративно высунул язык и изобразил жестом тошноту. Лулу с недоумением смотрела на Корнелию, которая готова была прямо сейчас выпрыгнуть из своих чересчур обтягивающих леггинсов. Бофара ухмыльнулась и спросила:
А как же твой Энтони или как его там? Который скоро с группой приедет.
К чёрту его и его группу. Тут перспектива более интересная намечается.
Лулу подумала, что, может, Корнелия не такая уж и дура, если пытается искать выгоду, а не просто беспорядочные связи. Откуда-то сбоку к ним вышли Феникс и Софи. Майк заметно напрягся, даже сжал руки в кулаки.
Э, Майк, слющай, магу ли я забрать тваю даму на адын таниц?
Я не его дама, возразила Софи.
А я и нэ а тибе, мой пэрсик. Я вот аб этай сладкай канфэтке, Феникс кивнул на Бофару.
Все присутствующие громко рассмеялись. Бофара, скрестив руки на груди, закатила глаза и покачала головой.
Пойду-ка я лучше поем. Гораздо более приятное занятие.
Глава
II
Необходимо было действовать осторожно, но в то же время оперативно и быстро. Ольга сидела возле сына на коленях, в одной руке держа ритуальную книгу, а в другой небольшой пузырёк. Сам Гармен лежал на полу гостиной в очерченном под ним замысловатом символе и спал. Ольга перенесла его туда с помощью заклинания левитации. Возле макушки Гармена горела одна-единственная белая свеча, а вокруг было темно. Но вот, полная Луна выглянула из-за тучи. Свет её пробился сквозь тонкие занавески в гостиной, осветив место для ритуала.
«Ну, что же, начнём».
Ольга откупорила зубами пробку, и из пузырька, с виду казавшегося пустым, выплыл голубоватый дымок. Читать заклинание надо было быстро, одновременно направляя дымок энергетическими потоками на Гармена.
Volo memoriae, reversus est ad bar Garmin, начала она. Голос её звучал глубже и ниже, чем обычно, et ille lucratus eorum memorias. Ratio iacet in contrarium ritu ignaro. Spero, quod a superiori potentia, erit auxilium emendare memoria status et ipse nunquam amittere. Garmin perdidit septemdecim annos vitæ illius. Perdidit omnia puncta, et omnes amici tui. Reditum memoria est, omnes peto a superiori potentia. Spero quod conferunt ad rectam reditum memoria.
Голубой дымок втянулся в одну из ноздрей Гармена. Вампир закашлялся.
Путь через нос наиболее близок к мозгу, пояснила Ольга своей внучке, которая во все глаза наблюдала за бабушкой. Множество маленьких сосудов носовой полости, куда эта субстанция всасывается, тут же доставят вместе с кровью к мозгу все воспоминания.
Как только свеча потухла, Гармен очнулся. Сел и всё пытался откашляться, хватая ртом воздух. Вампиру вообще несвойственно дышать, поэтому Гармен с непривычки наверняка ощущал себя скверно.
Как самочувствие? поинтересовалась Лулу.
От кхе вратительно, кхе-кхе. Вы что, пытались меня убить во сне?
И вдруг его глаза расширились, а зрачки сузились, что было хорошо видно даже при неярком свете, и вдруг этот взрослый мужчина расплакался. Без слез, естественно, но со всхлипываниями и рыданиями.
Что я натворил что я натворил, только и повторял он.
Что? спросила Лулу.
Но Гармен проигнорировал её, а только ещё больше расстроился.
Андрюшка, Ольга бросилась обниматься, что ты плачешь, где болит?
Душа у меня болит, мать, душа. Я предатель. Я урод. Погубил более сотни сифов. За что я остался жив, а не был съеден драконами?
Детка, обратилась Ольга уже к внучке, думаю, тебе стоит оставить нас наедине. И вообще, ты собиралась вроде в свою эту летнюю школу, не так ли? Вот можешь завтра туда прям сразу и поехать.
***
Спустя неделю Лулианна сидела на качелях во дворе ИШДОМС и вспоминала их последний диалог с бабушкой. Прошла уже почти неделя с того момента, как к дяде Гармену вернулась память, но вестей из дома не было.
«Состояние у него, конечно, депрессивное. Вся работа психологов пошла насмарку. Возможно, курс заново придётся проходить. Или бабушка его своими настойками откачает».
Лето подходило к концу. Это чувствовалось уже и в природе: редкие жёлтые листочки начали опадать, а лёгкий бриз с моря не был таким тёплым. Лулу поёжилась и посмотрела на часы.
«Хм, ещё даже восьми нет. Прогуляться что ли?»
Она снова вспомнила свою прогулку по Небылю в мае и поёжилась, вспоминая реакцию бабушки, когда Лулу пришлось всё рассказать. Ольга не ругала внучку, но была очень печальна, а так же стала отслеживать каждый шаг девочки и проверять ежедневно телефон, что не могло не раздражать. В конце августа Ольга всё-таки решилась отпустить Лулу в ИШДОМС, понимая, что рано или поздно внучке придётся продолжить учёбу, а в школе она хотя бы будет находиться под присмотром учителей.
«Ну, в конце концов, я же ненадолго», успокоила Лулу саму себя.
Она встала, дошла до ограды, распахнула калитку и очутилась за пределами школы. Далее двинулась вдоль обочины пустого шоссе до примечательной каменной лестницы, ведущей на городской пляж.
«Обидно даже. За лето ни разу в море Ворвонн не искупалась. Не успела».
Девочка сняла сандалии и пошла по мокрому песку на восток, в сторону Безмолвного леса. Вода моментально смывала следы, оставленные её ступнями.
Внезапно вдалеке она заметила длинную фигуру и узнала в ней Корнелию. Лулу отметила то, как буквально за несколько дней радикально изменился стиль этой феи: из готической красотки она превратилась в гламурную диву.
Фея была не одна, но с кем-то, кого Лулианна почему-то не видела. Корнелия мило улыбалась и хихикала кому-то, чьё лицо оставалось в тени, скрываемое листьями ветвистой магнолии. Девочка понаблюдала за парой ещё со стороны. Эти двое также пошли в сторону Безмолвного леса, причём в самую чащу.
«Интересно. Не моего ума дело, конечно. Может, расспросить об этом Бофару?»
***
В дверь легко и быстро постучались. Руки Бофарочки в этот момент были заняты целым подносом с домашними пончиками, которые она только что вытащила из духовки. Поэтому фея просто крикнула:
Открыто!
Лулу осторожно отворила дверь и поздоровалась с подругой.
Привет. Вкусно пахнет у тебя.
Что, на запах прибежала, душенька? Ох, плохо же на тебя общение с Читерном влияет. Да ладно, не смущайся, я же шучу. Угощайся! Только осторожногорячие!
Лулианна поблагодарила подругу и села за небольшой столик в углу комнаты. Жилище в школьном общежитии у Бофары было, прямо сказать, VIP-уровня: фея жила одна, и поэтому могла позволить себе разместить тут небольшую кухоньку, на которой готовила каждый день без устали.
Бофара поставила поднос на столик и уселась рядом, подвинув стул. Не дожидаясь, пока гостья оценит её кулинарный шедевр, фея схватила двумя пальцами выпечку и макнула в пиалу с джемом.
Слушай, у меня к тебе вопрос.
Давай, душенька. Тебевсё, что угодно.
Может, ты, конечно, не знаешь, но мне стало интересно: куда уходит Корнелия по вечерам и с кем?
Бофара внезапно отложила недоеденный пончик и внимательно посмотрела на Лулу. Чуть придвинулась к девочке и прошептала, опасаясь, что кто-то услышит:
Ты тоже заметила, да? Не имею ни малейшего представления, куда убегает наша, м-м-м, ночная бабочка. Но её перемены в имидже не могли не привлечь внимания. Виделаволосы перекрасила в блонд? Так вот это не краска, а шиньон из моих волос. Я ей одолжила, душенька, а то ей видите ли стыдно в обществе лысой ходить. А как дреды заплетать и висок выбриватьне стыдно было?