Кроме того, она готова держать пари, что в случившемся виноват пострадавший.
– Ты уже разговаривала с Гвеной? Фей покачала головой.
– Я надеялась сначала выяснить как можно больше подробностей. У неё и без того хватает забот, и мне не хотелось, чтобы она все бросила и понапрасну сорвалась с места.
– Пусть лучше она сама решает, понапрасну или нет, – посоветовала Джин, – ей бы могли перенести защиту диссертации. К тому же она оскорбится, если узнает о случившимся не из наших уст, а из теленовостей. Кстати, о теленовостях. Там уже что-нибудь передали?
– Так быстро? Вряд ли. В любом случае, я поставила тебя в известность о том, что произошло, чтобы ты была дома, когда отец вернется.
– Да-да, спасибо, – кивнула Джин, – я уже иду.
– О'кей, скоро увидимся, – и лицо Фей исчезло с экрана.
Стоявшая рядом Кери судорожно вздохнула.
– Мне тоже надо позвонить родителям, – сказала она, – им будет интересно узнать о случившимся.
– Тина уже наверняка это сделала, – возразила Джин, уставившись в погасший экран. Какое-то смутное чувство не давало ей покоя.
Потянувшись к мануалу, она пробежала пальцами по клавишам, набирая номер крупнейшей информационной телесети Капиталии.
Поиск – имя: Моро, Джастин – сделала она запрос.
– Что ты делаешь? – поинтересовалась Кери, – ведь Фей сказала, что эта новость ещё не просочилась в информационные каналы.
Джин стиснула зубы.
– Фей ошиблась. Взгляни.
***На подъездной дороге, ведущей к приземистому квадратному зданию, уютно разместившемуся вдали от посторонних глаз в нескольких кварталах от делового центра Капиталии, отсутствовали какие бы то ни было указатели. Правда, даже если бы таковые и имелись, польза была бы несущественной – небольшая табличка на передней двери возвещала, что это Мемориальный Центр имени Кеннета Мак-Дональда, однако это имя мало что значило для непосвященных – рядовых жителей Капиталии.
Однако для тех из них, кто был Коброй, это название говорило о многом. Как и само здание.
Дверь оказалась запертой, но Джин знала код. Тускло освещенные холлы, казалось, вымерли, и девушка заметила на пути лишь горстку Кобр, сидевших группками по двое или по трое. Посещаемость явно пошла на убыль, с тех пор как Приели и его приятели-крикуны Отверги подняли бучу насчет так называемой «элитарности Кобр». Глядя на пустые столы и стулья, Джин мысленно перенеслась в детские годы – сколько счастливых часов она провела здесь вместе с отцом и другими Кобрами. Те люди были истинными героями Миров Кобры.
И вот теперь люди предпочитали держаться подальше от Мемориального Центра, не желая давать лишних поводов Приели и его крикливой конгрегации. Даже из-за одного этого, с горечью подумала Джин, она желала бы, чтобы все эти Отверги захлебнулись собственной слюной.
Ее отец был там, где она и предполагала его найти, – внизу, совсем один в просторном тренировочном зале, который Кобры между собой называли Комнатой Ужасов.
На несколько минут она задержалась на галерее, наблюдая за отцом сверху и одновременно предаваясь воспоминаниями. Роботы-машины, управляемые компьютером в зале, были не слишком сообразительны, зато обладали мгновенной реакцией. В детстве Джин думала, что их лазеры тоже опасны. Она до сих пор ощущала тот давний ужас, что всякий раз охватывал её, когда отец вступал с ними в поединок. В действительности, как ей стало известно годы спустя, лазеры, которыми были оснащены роботы, могли уязвить разве только гордость Кобр. Однако даже сей хорошо известный факт не мог удержать её от той первобытной, животной реакции, которая всякий раз заставляла её содрогаться от страха при виде сражающегося отца.