Зачем ты искал информацию о серой зоне? Мы всё знаем. Не отпирайся. Твоя сводная сестра рассказала многое.
Если её хоть пальцем тронешь, тебе не жить, я посмотрел на расплывающееся перед глазами лицо Василия. Думаешь, я тут навсегда? Вы меня не удержите.
Ничего с ней не случится, если ты будешь с нами сотрудничать. Сколько тебе объяснять? Или по-хорошему не доходит?
Дай поспать. Всё расскажу, мои глаза начали слипаться вновь, но щёки опять обожгли удары широких ладоней палача.
Повторяю вопрос. Зачем ты искал информацию о серой зоне?
Я усмехнулся. Почему-то вся эта ситуация стала казаться ужасно забавной.
Потому что я их вижу, произнёс я. Вон они, на горизонте, идут куда-то.
Не морочь мне голову.
Не, я тебе не морочу голову. Ты просто не видишь, а я не сплюя вижу. Не знаю, куда ты меня притащил, но тут вокруг один песок. И существа Что они такое? Это я должен задавать вопросы. Что от меня скрывают? Те двое с фиолетовыми глазами почему они не ответили? Я такой же, как они. Говоришь, не было? А я видел. Ты врёшь и тётка врёт, и тот второй врёт. Я видел их. Я знаю, когда глюки, а когданет.
Я осёкся, сообразив, что несу какую-то околесицу. Надо держаться, надо молчать, ведь если проговорюсьтогда конец. Василий глубокомысленно хмыкнул и, вздохнув, почесал свой мясистый нос. Он постоянно так делал, и движение это настолько раздражало, что я опустил взгляд, только чтобы не видеть. Интересно, какие мысли в голове этого бугая? Он разочарован? Зол, что не получается меня расколоть? Может, ему вообще плевать?
Я закрыл глаза. На этот раз меня разбудили, тормоша за плечо.
Передо мной были двое. Они схватили меня под руки и повели, но не в комнату с кроватью, а по лестнице наверх.
Вышли из здания и оказались на какой-то закрытой территории, освещённой фонарями. Было темно. Свежий воздух приятно холодил лицо. Перед входом стоял синий грузовой микроавтобус.
Нейтрализаторы сменили. Вначалена руке, потомна ноге. На глаза надели повязку, на запястьянаручники (как будто нейтрализаторов было мало), затолкали внутрь фургона. Посадили на сиденье. Судя по голосам, те двое, что вывели меня, расположились напротив, ещё двоена передних местах. Машина тронулась с места.
И вдруг я почувствовал странную вещь. В теле как будто вновь появилась энергия. Вначале подумал, что лишь кажется, но нет, она циркулировала всё активнее и активнее, словно на мне и не было никаких нейтрализаторов. Голова дико болела, но стали появляться силы, и я уже не чувствовал себя так, словно вот-вот упаду в обморок.
Я не мог понять, что случилось, и почему нейтрализаторы, которые не блокируют энергию, но факт оставался фактом: в теле вновь чувствовалась сила.
Кажется, удача повернулась ко мне лицом, дав шанс спасти собственную шкуру. Дальнейшее зависело только от меня.
Глава 3
Пока ехали, я кое-как держался, чтобы отрубиться. К счастью, чувство самосохранения оказалось сильнее, чем не спавший трое суток организм. Мой разум подчиняла лишь одна мысль: сбежать во что бы то ни стало. Досадно будет, если усну в самый ответственный момент.
И вот я сидел и гадал, пора ли действовать или ещё подождать? Тянуть явно не стоило. И пусть глаза мои закрывала повязка, а запястья скрепляли наручники, всё это больше не могло меня сдержать. Энергия циркулировала достаточно активно, чтобы сформировать «броню» и усилить организм. Ощущалась знакомая лёгкость, несовместимая с моим физическим состоянием и трёхдневной голодовкой.
Куда меня везут? спросил я, когда фургон в очередной раз остановился, судя по всему, на светофоре. Кажется, прошло минут десять с тех пор, как мы тронулись в путь.
Мне никто не ответил.
Куда. Меня. Везут, произнёс я раздельно каждое слово.
Заткнись, сказал одни из сидящих напротив конвоиров.
Куда надо, буркнул второй. Тайный приказ разберётся.
Тайный приказ, значит Что ж, Вася не соврал: меня действительно отдали Борецким. Вот, оказывается, что придумал великий князь, чтобы поквитаться со мной. Плохи дела. Теперь, как минимум, придётся бежать из княжества.
Но рассуждать было не время и не место. Я готовился принять бой. Пора.
Машина плавно покатила дальше. Я сделал небольшое усилие, дёрнул наручниките сломались, и мои руки оказались свободными. Сорвал повязку.
Мы находились в фургоне. Я сидел на откидном сиденье возле стены, напротивдвое конвоиров тоже на откидных сиденьях. Рядом с водителемтретий конвоир. Через лобовое стекло открывался вид на пустую ночную улицу, по которой мчал фургон. В салоне было темно, и я почти не различал лиц сидящих передо мной мужчин.
Что происходит? удивился тот, что был покрупнее. Его глаза! Тормози! последнее он крикнул к водителю. То, что мои глаза светятся фиолетовым, незамеченным не осталось. Сопровождающие этого никак не ожидали. У этих же двоих ничего не светилось, а руны, если и имелись, то были спрятаны от посторонних глаз.
Оба конвоира сорвались с места и бросились на меня. Тот, что покрупнее, получил ногой в грудь и приложился спиной о стенку фургона так, что образовалась вмятина, а машину мотнуло в сторону. Второго я схватил за пиджак и толкнул на пол, прижал коленом и ударил в лицо. Кости хрустнули, голова недруга стала мягкой под моим кулаком. Хорошо, что во тьме я не видел, что стало с его физиономией.
Машина заскрипела тормозами и остановилась. Я рванул вперёд и двинул водителя в затылок. Водитель приложился лбом о баранку. В руке третьего конвоира, что сидел рядом, мелькнул прут телескопической дубинки, глаза мужчины горели синимэтот, без сомнения, энергетик.
Я схватил его за пиджак и принялся бить по лицу, а мужиклупить меня дубинкой. Удары были ощутимы, но поначалу не болезненны, однако постепенно они стали чувствоваться сильнее. А мой кулак крушил голову недруга до тех пор, пока не раздался характерный хруст. Глаза мужчины погасли, и его бездыханное тело с вмятиной во лбу завалилось на приборную панель.
В это время водитель очухался и достал из-за пазухи пистолет. Я едва успел отвести его запястье. Выстрел хлопнул по ушам. Потом ещё один. Пули полетели мимо. Я сжимал запястье водителя левой рукой, а правой лупил по лицу и куда придётся. Удар по руке с пистолетомпредплечье с хрустом вывернулось наружу. Удар в лицо. Кулак попал в переносицу, и та вошла в череп. Лицо мялось под моим кулаком, словно пластилиновое, было мерзко ощущать, как голова противника превращается в бесформенный кожаный мешок. Очередной удартело водителя безвольно шмякнулось о дверь, выбив затылком стекло.
Драка закончилась за минуту. Теперь в фургоне лежало четыре трупа, а из динамика водительской рации доносился встревоженный голос:
Первый, что случилось? Ответь, первый. Почему встали? Почему стреляли?
Значит, драке ещё не конец. Фургон сопровождают другие машины.
Я притаился и принялся ждать. Взял пистолет. Он оказался энергетическим, в магазине осталось ещё довольно много круглых пулек. В левой руке я сжимал телескопическую дубинку одного из убитых конвоиров.
Сколько их ещё? Чем они вооружены? Чувствовал я себя не лучшим образом, боль в башке мешала фокусироваться, но я намеревался бороться до конца. Если уж представился шанс выбраться, будет глупо упустить его или сдаться на полпути.
Снаружи донеслись голоса. Несколько человек окружили фургон, желая выяснить, что произошло. Рация минут пять как молчала. Конвой понял, что случилось недоброе.
Кто-то дёрнул за ручку задней двери. Я навёл ствол и принялся быстро жать на спуск. От грохота перестал что-либо слышать, синие дульные вспышки ослепляли. Пули изрешетили дверь. Снаружи раздались крики:
Он внутри, всем назад, огонь!
Загремела ответная стрельба. А я, не дожидаясь, пока меня изрешетят вместе с фургоном, отодвинул боковую дверь и выскочил на улицу.
Фургон наш стоял на дороге, уткнувшись колесом в бордюр, за нимугловатый внедорожник с круглыми фарами. Вдоль дороги росли деревья, накрывшие тротуар густой тенью.
Заметил двоих. Они расстреливали фургон из пистолетов. Я принялся палить в одного из бойцов, двигаясь боком к ближайшему дереву. Тот, увидев, что я покинул машину, перенёс огонь на меня.