К его удивлению, девчонка, которая успела отвести волосы с лица и оказалась настоящей красавицейширокие брови вразлёт, светлые сияющие глаза цвета неба, полные вишнёвые губыпочему-то зажмурилась, а открыв глаза, помотала головой и предприняла неловкую попытку отползти назад.
Контуженныйлучше и не скажешьяркими, пронзительными эмоциями феникса драгх замер на месте, не решаясь приблизиться, чтобы не напугать ещё больше. И чем дольше он смотрел на незадавшуюся самоубийцу, тем больше чуть грубоватая, или, скорее, диковатая красота феникса слепила, оглушала, туманила разум. Отдаваясь распирающей пульсацией в штанах, змеёй пробиралась в самое нутро.
Странное чувствона неё хотелось смотреть, вглядываться, поглощать глазами каждую черту жадно, лихорадочно, неистово и вместе с тем видеть её было невыносимо. Практически на грани фола! Дикие, первозданные черты незнакомки были насквозь пропитаны ветром, духом свободы небом. Небобездонное, безграничное, такое близкое и такое недостижимое впиталось, врезалось в каждую черту птахи, насытило её облик целиком, вплоть до кончиков волос той самой внутренней волей, которая встречается лишь у фениксов.
Даур нахмурилсястоило ему сделать шаг, как зрачки девчонки расширились ещё больше, искусанные губы побледнели.
Птичка явно его узнала. Вдохнув глубже, драгх обнаружил в её страхе личную нотку. Она боялась не какого-то абстрактного драгха, первого встречного, любого, кто мог оказаться на его месте (эта мысль заставила всегда сонного меланхоличного симбионта взвыть, зареветь, словно его режут), но именно его, Даура Адингтона. Странно. Они не встречались прежде. Уж её он бы запомнил.
Я не причиню тебе вреда. Дай руку.
Девчонка упрямо помотала головой.
Я же не раздеться тебе предложил, хмыкнул Даур и, больше не спрашивая, подхватил девчонку подмышки, помогая подняться на ноги. Цела?
Лучше бы он этого не делал! Голова закружилась, эйфория мгновенно усилилась. Такого притока пламени он не испытывал никогда. Время словно застыло, замерло. Пространство обрело глубину и яркость. Ему кажется, или он задерживает руки на её талии дольше, чем нужно? Какая горячая у неё кожа. И такая гладкая на ощупь, даже сквозь плотную ткань Не сдержавшись, Даур провёл пальцами по обнажённому бедру над полоской чулок.
Нет, не надо, внезапно пробормотала девушка, упираясь ладонями в его грудь. Пустите!
Так быстро? усмехнулся Даур. Ну уж нет, птичка. Ты мне задолжала. Забыла? Ты нарушила дистанцию. Из-за тебя я разбил мобиль. И я обещал не заявлять на тебя. Неужели за все свои подвиги я не заслуживаю хотя бы благодарности?
Спасибо. странно, страх в её глазах практически сразу сменился интересом? ответным желанием? в общем, исчез, но попыток высвободиться птичка не прекращала. При этом нервно оглядывалась на стеклянные двери академии.
Пожалуйста. Тебя подвезти?
Нет. Спасибо
Посчитав, видимо, необходимым подтвердить свои слова, девчонка, не отрывая от него взгляда, помотала головой. Даур же, всё это время не отнимающий рук от её тонкой талии, чувствовал, как пьянеет. Слишком ярким было пламя, поглощаемое симбионтом. Слишком концентрированным. Драгх не привык к такому. Даже элитные шлюхи в Кастлтаунечеловечки с ощутимой примесью крови крылатых не пылали так. Ни разу. Симбионт насытился практически мгновенно, и теперь, потяжелевший, сыто рычал:
Моя Не отдам!..
Наша. Я сам её никуда не пущу, мысленно согласился с ним драгх. Наверное, впервые в жизни ему не хотелось спорить с проклятым паразитом.
От этого открытия опешил. На какие-то доли секунды даже окаменел.
А девчонка оказалась прыткой.
Воспользовавшись его (таким коротким, шрявь!) замешательством, высвободилась и, как горная коза, прямо с места, отскочила назад. Оглянувшись по сторонам, бойко зацокала каблучками по тротуару, прикрывая ладонью обнажённое бедро, сверкающее заметным, особенно, если ты драгх, сиянием из прорехи на юбке.
Мысль о том, что ещё пара кварталов элитного студенческого городка, и феникс в таком виде окажется на людной улице, заставила рвануть за ней, сатанея на ходу. И как она умудряется быть такой быстрой на этих своих каблуках?!
Казалось, сама Леди Судьба ополчилась сегодня за что-то на высших: такси (как назло, обычного класса, то есть для низших рас!) выскочило из-за поворота и взвизгнуло тормозами, повинуясь отчаянной жестикуляции феникса. Девчонка заскочила в мобиль практически на ходу.
Даур успел рассмотреть, как она сердито выговаривает что-то водителю, видимо просит его двигаться побыстрее. По инерции драгх прошел ещё несколько метров до края тротуараместа, с которого девчонка так ловко упорхнула.
Моя!!!рычал внутри вмиг очнувшийся и чудесным образом оголодавший симбионт. Моя!!!
Мы её найдём, пообещал Даур, сжав кулаки и напомнил: Наша.
Взгляд зацепило жёлтое пятно на асфальте.
Нагнувшись, Даур поднял студенческий билет.
Похоже, Леди Судьба всё же поняла, что вдоволь поиздевалась сегодня над высшей расой, устыдилась своего поведения и вернула мировой порядок на круги своя.
Надо же. Миледи Ингури Майер. Человечка. И даже благородная, судя по всему. Странно. Её пламя такое концентрированное, что впору предположить, что принадлежат эти эмоции чистокровному фениксу Но в таком случае, имя её должно звучать по-другому. По-дикарски, естественно. Титулов крылатые не признают. Даже к своим вождям и шаманам обращаются по имени.
Неужели он ошибся? Хотя откуда ему знать. Даур ни разу не встречал чистокровного феникса. С того самого дня, когда их выпустили из резерваций, фениксы не появляются в там, где есть вероятность пересечься с господами мира.
Студентка третьего курса Переведена на первый курс из женского пансионавон стоит штамп с характерными крылышками в дурацких цветочках.
Факультет Телепатии. Ага, значит, из «попрыгунчиков». Кто бы сомневался. Если в Академии Магического Права и есть место фениксам, то только там. Птахи сильные маги. Почти такие же, как драгхи. То есть сильнее оборотней и тем более людей. Корсеты, которые скрывают их крылья, блокирую вместе с ними и магию. Но портальная магия у них в крови. Драгхам же среди портальщиков делать нечего. Портальная магия их расе почему-то не даётся, по крайней мере высшим, тем, кто ещё не утратил симбионтов. И уж тем более нечего делать высшим среди телепатов. Ментальный контакт с низшими расаминет уж, увольте.
Симбионты слишком чувствительны к чужой магии, слишком привередливы. И достаточно сильны, чтобы ослабить драгха, заставить его действовать импульсивно. А это уже для господствующей расы недопустимо.
Но это детали.
Теперь, когда Даур знает её имя и курс, он поймает девчонку в два счёта. Никуда она от него не денется.
У «сильфиды» внезапно обнаружился поджидающий его Арнэй.
Брат стоял, оперевшись на багажник и задумчиво пялился в небо. Чему-то мечтательно лыбился при этом, теребя и накручивая на палец золотую кучеряшку, позабыв совершенно, что он вообще-то суровый брутальный драгх. В другой раз Даур бы не удержался, посоветовал бы «младшенькому» повязать лоб фенечкой и бежать голышом по арамхантовому полю, призывая всех к обдолбанной групповой любви.
Но Арнэй и в самом деле был каким-то непривычно умиротворённым, ушедшим в себя. Даже подошедшего Даура не сразу заметил.
Даур многое бы сейчас отдал за умение становиться невидимым, как императорский метаморф, ну или хотя бы за шапку-невидимку. Билет адепта с факультета «попрыгунчиков» он незаметно сунул в карман брюк.
Впервые в жизни Даур Адингтон был не рад брату.
Даур, где тебя носит, сказал Арнэй, который, наконец, заметил его и расплылся в совершенно счастливой и настолько же идиотской улыбке. Давай, шевели булками! Дело есть.
Заинтригованный, Даур кивнул. И даже не возражал, когда Арнэй уселся в кресло водителя. Вообще свою обожаемую «сильфиду» он не в меру темпераментному братцу не доверялвсё же не девка какая-то. Девок пруд-пруди, а «сильфида» такая одна. Но недавняя встреча всё ещё кружила голову, пьянила, держала в состоянии лёгкой эйфории, к тому же он сам сегодня покоцал тщательно лелеемую тачку, так что тем более крыть нечем.
Куда интереснее, что за волшебник выдал брату хорошего настроения. На «пилюльки радости и любви», которые изготавливаются из пыльцы фей и применяются строго по медицинским показаниям (ну, официально, по-крайней мере) не похоже. Новая женщина? Но Даур не знает ни одной мадам, которая бы делала брата таким счастливым. Арнэй с кем-то познакомился в его, Даура, отсутствие?