В общем, живёшь привычно, как было год назад, и два, и даже три. А тут письмо от родителятоже ничего странного. Роен, конечно, атьер своеобразный, да и эльд[4] не совсем обычный, но детей своих любит, хоть и выражает чувства эдак своеобразно. Так почему и не съездить домой, не навестить, если экзамены всё равно уже сданы?
Съездила, называется, нате вам: выйдешь замуж и никаких разговоров. Да ни за что на свете! Проще уж на самом деле утопиться. А лучше утопить кого-нибудь. Например, будущего мужа. Но до него ещё добраться надо.
Ора тяжко вздохнула, закрыв глаза, запрокинула голову, мотнула из стороны в сторону, а потом сверху внизну точь-в-точь застоявшаяся лошадь. Правда, это на самом деле помогало сконцентрироваться, вытряхнуть из-под черепа ненужное, суетное. Ещё разок вздохнула, уже не тоскуя по горемычной судьбине, а собираясь.
И сообразила, что стоит возле двери в собственную старую спальню, причём торчит здесь довольно давно, потому что крыса, шебаршащаяся в углу, куда не доставал свет из узких окон-щелей, разошлась вовсю и ничего не стеснялась.
Хотя, справедливости ради, крысы в их доме вообще редко стеснялись и отличались наглой смелостью, граничащей с хамством.
Роен выругалась сквозь зубы, помянув демонических матерей Бездны, и толкнула дверь.
Эй! А стучаться?завопили из комнаты, не успела она порог переступить. Вопль сам по себе был не тихим, а стены узкого коридора с низким арочным потолком ещё резонатором послужилиу Оры аж в ушах зачесалось.Пошла вон, это моя комната!
Девушка, вставшая поперёк дороги, больше всего смахивала на Алоидуха мести: голая, всклокоченная, рожа перекошена и пальцы скрючены так, что больше всего куриные когти напоминаютточь-в-точь гравюра из справочника по неупокоенным сущностям.
А ещё эта не-Алои, кажется, собиралась вцепиться в шевелюру старшей сестрицы.
Ты что здесь делаешь?ошарашено брякнула Ора.
Живу,фыркнула Мира, обеими руками откидывая спутанную гриву за плечи.В данный момент сплю.
Днём?
А твоё какое дело? Может, я ночью к любовнику бегала? На сеновал?
Ора скептически оглядела младшую, вернее, старшую из младших сестрёнок.
Высокая, но это у них семейное, скорее жилистая, чем худая. Кожа не смуглая, и не светлая, а нечто среднее, как раз-то, что поэты называют «персиковой». Волосы чёрные аж в синеву, глаза тоже почти чёрные, только на свете отливают густо-вишнёвым. Уши великоваты: острые кончики торчат из мочалки, которая ей шевелюру заменяет, подрагивают раздражённо. Нос длинноват, да ещё кончик чуть загибается к верхней губе, кстати, слегка узковатой. В общем, типичный Роен, как они есть. Недаром же отец любил говаривать, что в его родстве с собственными детьми никто усомниться не может: все восемь пошли в бабку, словно с неё копии малевали.
Правда, в отличие от старшей сестры, Мира была плоской, как озёрная лодка, что для её возраста, в общем-то, типично. Да и кого такие недостатки останавливали? Так что и впрямь могла всю ночь по сеновалам валяться, с неё станется. Характер-то тоже роеновсий. Может не зря болтали, будто их пра-прабабка согрешила с демоном, тот и одарил потомков совершенно бешеным нравом.
Налюбовалась?поинтересовалась Мира, наклонив голову к плечу.Свободна, можешь убираться!
Уже,пообещала Ора, на всякий случай просовывая ботинок в щель между притолокой и дверью.Только тебя в окно выкину.
Смотри сама не полети,огрызнулась сестрёнка. И ни с того ни с сего решила сменить гнев на милость.Твои вещи в мамину спальню унесли. Ты же теперь важная атьера, невеста самого Ноэ. Так что шлёпай туда. Подарки тоже там, мелких я отогнала, так что никто ничего не лапал, клянусь Древом.
Какие подарки?
Дорогие,опять окрысилась Мира.От женишка твоего. Чего ты овцу-то из себя корчишь?
Вот тут-то, когда она про подарки услышала, до Оры и начало доходить: случилось на самом деле страшное. Скандалы, контракты, отцовские угрозыэто всё несерьёзно, так, болтовня. А вот подарки, да ещё дорогие
Если семья невесты приняла свадебные дары, то всё: хоть трупом, а ты наречённая. Впрочем нет, если приняли, а ты трупом, то моментально переходишь в статус супруги, ну а жених становится вдовцом. Но, так или иначе, а от свадьбы не отвертеться, разве что бежать. Правда, от замужества это не спасёт, просто в таком случае новоиспечённый муж будет обязан найти супружницу, чтобы закопатьво вполне буквальном смысле. А то на чести Дома несмываемое пятно останется.
Эй, ты чего?Лицо сестры Ора видела как сквозь дымку, будто в коридор чада от камина нагнало, хотя гарью и не пахло.В обморок, что ли, собралась?Роен хотела было сказать: в обмороки она не падает принципиально, но губы почему-то шевелиться отказывались и язык словно стал вдвое больше.Вот ненормальная. Я б на твоём месте уписалась от счастья, а она по стенке сползает.
Вот и иди на моё место,едва сумела выдавить Ора.
Я б с удовольствием.Мира задумчиво закусила губу клыком, сдвинула брови. Но решительно тряхнула головой.Не-а, ничего не получится, отца не уговорить. Да и братья развопятся о фамильной чести. А Ноэ наверняка все уши прожужжали, какая ты учёная, а я-то собственное имя с трудом пишу. Вот если ему Рилу подсунуть, она вечно с книжками, но её ещё даже Луна не отметила. Так что, сестрёнка, здесь без вариантов.
Затеплившаяся было искорка надежды потухла, так и не успев разгореться, лишь вонючий дымок остался.
Кто хоть этот Ноэ?буркнула Ора, заставляя себя выпрямиться.
Правда, усилий для этого потребовалось не мало, но гордость служит отличным костылём, даже когда жить совсем не хочется.
Понятия не имею,равнодушно пожала плечами Мира.Но не жадныйэто точно. Подарки на самом деле знатные. Ты бы посмотрела, может, не так кисло станет?
Но Ору хватило лишь на то, чтобы головой помотатьлюбоваться треклятыми дарами ей сейчас хотелось меньше всего.
***
Крипта Дома Ледяной Росы находилась, естественно, под храмом Шестерых и Одного, но поскольку в святилище мистерий не проводилось с тех пор, как в Закатное небо отправился старый фламик[5], а было это без малого лет пятнадцать назад, пробраться туда оказалось непросто. Двери храма, хоть и не запертые, открываться не желали, лишь ворчливо скрипели почти прикипевшими петлями. А когда Ора всё-таки сумела приоткрыть щель, в которую умудрился пролезть, оцарапав всё, что только можно, дорогу ей перегородила баррикада, сложенная из скамей, сломанных сундуков, погнутых канделябров и только Древо знает какого ещё хлама.
Но и за горой рухляди идти стало не проще: крыша святилища обвалилась, засыпав пол отломками балок, битыми кирпичами и целыми пластами извёстки и всё это богатство успело густо порасти мхом и вьюнками. Статуи, почти невидимые в нишах, были не в лучшем состоянии и проходя мимо Мудрой, Ора описала перед лицом круг не столько по привычке воспитанницы обители сестёр или по причине избыточной религиозности, сколько из-за обыкновенного страха: всё-таки нельзя так с богами, они ведь и оскорбиться могут.
Но вот на лестнице в крипту даже факела не понадобилось, косые лучи солнца, чуть зеленоватые из-за кружева плюща, через который им приходилось пробиваться, освещали стёртые, будто время выкусило и отполировало камень, ступени.
Роен спускалась осторожно, подобрав накидку воспитанницы едва не до колен, ведя рукой по стене. Знака она не разгляделапальцами нащупала выбитые в плите сложенные ладони и падающую в них каплю. Ора выговорила тайное слово, почти не надеясь на успех, но светильники всё-таки послушно вспыхнули, сначала неохотно, но потом, будто просыпаясь, разгорелись ярче, заливая низкий свод неестественным голубым сиянием. Снизу дохнуло странным: не противно, не тлением, а будто палыми, но высохшими листьями.
Девушка откашлялась, отёрла испачканную пылью ладонь о юбкуздесь ей всегда было не очень-то уютно, но, наверное, живые к мёртвым потому и спускались, только когда совсем уж приспичит, что не их это место.
К счастью, Ложе бабушки было совсем недалеко от входа, за рядом пустых ниш, приготовленных для пока живых и ещё не рождённых.
На костяных негнущихся ногах Ора опустилась на колени, стараясь не смотреть за арку, забранную позеленевшей решёткой, на каменный постамент и смутно белеющий силуэт, с головой укутанный в саван. Роен сухо сглотнула, снова отёрла совершенно сухие ладони, вынула из кармана деревянные фигурки и дары: василёк для Девы, зёрнышко для Матери, шерстяную нитку для Мудрой. Уколов палец, сильно надавила, капнув кровью на Юного и Отца, рядом со Старцем положила кусок пирога, а Одного одаривать смысла не было, тут и так его царство. Последними высыпала из кулька на каменную плиту хлебные крошки.