Присмотрюсь к тощему. Спасибо. Цифирь вчера свою рабочую дурь брал, так что в самой форме.
Ну, бывай тогда. Успешных переговоров.
И тебе удачи,сказал Ушлый и, небрежно кивнув своему эскорту, направился в подъезд.
* * *
Ее вывернуло чуть ли не наизнанку. А потомот воспоминанийеще раз, уже желчью. Потому что больше выворачивать было нечем. Айя стояла на коленях, привалившись плечом к стене, и старалась больше не смотреть на тело, пристегнутое ремнями к операционному столу.
Худой мужчина, вскрытый от шеи до паха, лежал внутренностями наружу. И запах при этом стоял Не передать. Айю снова скрутило. Уже не столько от вони, сколько от понимания неизбежногоей придется встать и подойти к телу, чтоб обшарить карманы, так как там, наверняка, есть деньги и коммуникатор Только вот идти придется через лужу черной загустевшей крови, и в придачу босиком.
Что за дерьмовый день?!
Истерика так и рвалась наружу, но Айя гасила ее, заставляя себя дышать ровно, а заодно сдерживать все еще подкатывающие к горлу рвотные позывы.
Входная дверь была распахнута настежьне защелкнулась. Надо закрыть. И запереть. Пока никто не заметил. К выходу девушка пробиралась вдоль стены, а створку захлопнула с грохотом, от которого содрогнулись и зазвенели пробирки на полках. Засов был надежный и легко вошел в пазы.
Айя, наконец, огляделась. Грязь. Вонь. Вскрытый труп. Темно-красные брызги на стенах и дверцах шкафов.
Она все же догадалась бросить на пол пакет с мусором и встать на него босыми ногами. Халат Дока задубел от крови, и коммуникатор тоже был весь измазан, но зато хоть цел. В кармане халата нашлись несколько кредов, сменивших цвет с голубого на бурый.
Девушка держала их кончиками пальцев. Надо отыскать воду, ополоснуть, будут как новенькие. И коммуникатор протереть. Главноене смотреть на тело. Но оно как-то само собой постоянно попадалось на глаза, и когда Айя искала одноразовые полотенца, и когда шарила в поисках спирта или канистры с водой, и когда оттирала коммуникатор, и даже когда подобрала валяющийся у стены пистолет.
Задница! Вот же задница! К горлу снова подступила не то тошнота, не то истерика. Айя их проглотила. Обеих. С истерикой, как с рвотой: начнешьне остановишься. А времени на это нет. Девушка перебралась в соседнюю комнату и прикрыла дверь, чтобы не видеть труп. С закрытой дверью почему-то стало еще страшнее. Будто бы мертвец мог встать!
Он же пристегнутый, дура,сказала Айя и сама не узнала свой голоссиплый, дрожащий, жалкий.
Но снова открывать дверь она не стала. Зато нашла возле раковины непочатую бутыль с чистой водой и бросилась пить, захлебываясь, задыхаясь. Пила, пока не перестала дрожать. Потом, все еще трясущимися руками, разблокировала коммуникатор и ввела телефонный номер интерната. Надо сообщить, где она и что с ней. Может быть, скажут, что делать дальше, куда идти. Вдруг где-то поблизости пропускной пункт? Браслета, удостоверяющего личность, на ней, конечно, нет, но ведь любой из преподавателей легко подтвердит, что это действительно онаАйя Геллан, выпускница школы-интерната номер восемнадцать корпорации «Виндзор», сирота, чьи родители погибли пять лет назад.
Она ведь не совсем бесполезная. Ей прочили неплохое будущее. Конечно, звезд с небес девушка не хватала, но обещала вырасти в хорошего спеца. Ее часто хвалили преподаватели и в шутку прозвали Флэшкой за фотографическую память и способность с первого раза запоминать даже сложнейшие цифровые комбинации. Конечно, сейчас это бесполезнополно электронных носителей и не надо все держать в голове, но она ведь и училась неплохо. Да, прикладная электроникаее слабое место, но по микробиологии были успехи! И она продолжит стараться! Еще активнее, чем прежде!
Айя с размаху ударила себя по щеке, понимая, что потихоньку скатывается в истерику. Нельзя терять ясность ума. Не здесь. Это не корпоративная зона, где безопасно. Это либо черный, либо мертвый сектор. И еще неизвестно, какой из двух вариантов хуже.
В интернате на уроках безопасности показывали голографильмы про сектора за периметром и то, что в них творится. От увиденного делалось жутко. А еще возникало какое-то опасливое недоверие: разве может быть подобное правдой? Разве люди могут так жить?
Теперь же Айя вспомнила перестрелку, мат, разговоры о том, куда ее определитьв бордель или на органыи покосилась в сторону манипуляционной, где лежал вскрытый заживо человек Пожалуй, на уроках по безопасности не показывали даже десятой доли правды.
Да что же так долго не отвечают!
Ее снова начало колотить. Полминуты уже. Гудок идет, а ответа нет. Быть такого не может. На вахте постоянно кто-то есть. И в преподавательской. А дежурный номер вообще всегда В этот миг щелкнул сигнал установленного соединения и приятный голос автоответчика сказал:
Вы дозвонились в школу-интернат номер восемнадцать для детей-сирот корпорации «Виндзор». Ваш звонок очень важен для нас. Пожалуйста, оставайтесь на линии.
Айя вскочила и забегала по комнате. В ухо пиликала раздражающая электронная мелодия гимна корпорации, автоматически в голове всплывали слова, которые впрочем, проскальзывали, не задерживаясь в сознании.
Наконец, музыка оборвалась и бодрый, но незнакомый Айе голос ответил:
Катрин Миосс, дежурный администратор. Слушаю вас.
Кто такая Катрин Миосс?
Здравствуйте,голос Айи дрожал и прерывался.Меня зовут Айя Геллан, я воспитанница группы «2Б». Меня вчера выкрали с территории интерната, и
Она все-таки всхлипнула:
И я не знаю, где я, но, похоже, в каком-то из черных секторов.
В трубке повисло молчание, после чего «Катрин Миосс, дежурный администратор» с равнодушной любезностью сказала хорошо поставленным голосом:
Воспитанница группы «2Б» Айя Геллан погибла позавчера по дороге с производственной практики. Останки были кремированы, а имя и фамилия девушки занесены на Стену Памяти сотрудников корпорации. При этом хочу уведомить вас, что за телефонное хулиганство полагается штраф в двести кредов с сообщением о нарушении по месту работы или учебы. Я буду вынуждена известить о вашем звонке службу
Коммуникатор выпал из ослабевшей руки, ударился об пол и разлетелсякрышка в одну сторону, аккумулятор в другую. Дисплей треснул. Айя же стояла и смотрела в пустоту перед собой.
«Останки были кремированы, а имя и фамилия девушки занесены на Стену Памяти сотрудников корпорации».
Получается, ееАйи Гелланбольше нет? Отныне она стала записью на Стене Памяти корпорации? Все данные о ней отправлены в архив, да и то, если сочли нужным архивировать такую мелочьона ведь еще даже не студентка, не сотрудник корпорации, так, ничтоноль без палочки.
Девушка опустилась на липкий холодный пол. Сидеть уже через минуту стало противно, и она поднялась. Надо привести себя в порядок. Одеться, обуться, хоть что-то съесть и уходить. Попытаться найти ближайший блокпост и объяснить: произошла ошибка, онаАйя Гелланжива, и ей рано на Стену Памяти. Рано!
Вода воняла химией и казалась скользкой, словно глицерин, зато ее хватило, чтобы кое-как отмыться, а в шкафу даже нашлось более-менее чистое полотенце. Там же отыскалась и одежда: штаны, толстовки, куртка, несколько пар ботинок. Носки, правда, все были дырявые, а обувь оказалась Айе велика на четыре размера. Штаны пришлось завернуть и, чтобы не спадали, затянуть ремнем. Повезло в одном: ремни Док носил безразмерныена металлической пряжке-фиксаторе. Свитер на Айе повис, как на вешалке, но длинный рукав оказался неожиданно удобен. Если проделать дырки под большие пальцы, будет тепло, как в перчатках. И ворот высокий, плотный. А она намерзлась
Несвежие вещи пахли застарелым мужским потом, который даже не пытались отстирать, видимо просто замачивали одежду в воде, а потом сушили. Воняло Но, по крайней мере, стало тепло.
Айя надела все носки, какие нашла в шкафу, и выбрала самые легкие ботинки. Но нога все равно болталасьходить, пусть и с трудом, можно, а вот бегать уже не получится.
Девушка бессильно огляделась. Может, напихать чего-нибудь внутрь? Например, тампонов ватных или тряпок каких. Взгляд упал на кучу барахла, вываливающуюся из-под кровати. В ворохе засаленных рукавов и грязных обтрепанных штанин чернела подметка стоптанного ботинка. Айя опустилась на четвереньки и вытянула шмотки.