Подвинул к себе мешок, пристегнул первый магазин из мешкаот РПК, а боепитание на машине у меня из мешка, то, что в разгрузе, это НЗ. Лязгнул затвором. Остальные, как и положено, вели наблюдениев головной двое омоновцев, в том числе и снайпер. Не пропадем.
Работаю!
Первые зомбиподнялись, услышали. Заковыляли к нам. В общем-то, ловить им нечегостальной борт наращенный, пять автоматов в кузове. Но они это не понимают.
Мелькнул плакат«Брежнев-ФМ». Радио. Ну да, правильно, раньше город так и назывался. Нас вот тоже пытались назвать Устиновом. Да времена уже не те былии пяти лет не продержалось название
В прицел попал какой-то дорожный рабочий страшный, черный, в обрывках робы. Вот с него и начнем
Автомат дернулся, изображение на мгновение смазалось. Я уже целился в другого.
Интересно, что же все-таки произошло?
Просто так такого быть не моглоэто дело рук человеческих. Или не человеческихкак считать. Скорее всего, что-то где-то пошло не так. А может, и так, как раз такда не справились с ситуацией. Какая теперь разница. Главноене думать. Не думать о том, кем были эта женщина, этот мужчина, этот ребенок.
Просто стрелять.
У нас есть священник, отец Александр, он в Завьялово служит. Его отлучили от служения после того, как он и еще двое священников выступили с открытым письмом на имя первоиерарха, призвав церковь покаяться перед паствой в распространенных сейчас в клире грехах, в том числе в сребролюбии и в гомосексуализме. Его запретили к служению, в Завьялово приехал новый священникно церковь осталась пустой, народ в храм не пошел. Отцу Александру администрация выделила помещение, там он и служил. Туда люди шли.
Перед выходом мы к нему ездили многие ездят. В наши времена это нужно, и ничего смешного тут неткогда видишь идущий на тебя гнилой, наполовину съеденный, но каким-то образом все еще живой труп, надо иметь что-то внутри что-то, что позволяло бы тебе мириться с этим новым миром и как-то жить в нем. Иначе или застрелишься, или крыша поедет.
Мы все причастились, исповедовались перед поездкой. Потом отец Александр сказал, что чаша гнева Господнего переполнилась нашими злодеяниями, и мертвые пошли по Землено это не Страшный суд. Это происки дьявола. А те, кто встал и пошел мертвымисуть тело без души, а такого быть не может. Человексотворен по образу и подобию Господа нашего и наделен душой, а все этоне от Господа. И каждый, кто поможет таким несчастным упокоиться в мире, кто защитит чад Божьих от порождений нечистого, совершит благое дело, и в глазах Господа, и в глазах Церкви
Вот как-то так
Глаза страшатся (в наши дни это выражение приобрело вполне конкретное значение), а рукиделают. У каждого приемы свои, я бью обычно двумя быстрыми и тут же переношу огонь, не проверяя, упалне упал. Если не упалдоработает контролер, мы приспособились парами работать. Стрелок работает, контролер наблюдает, у него прибор наблюдения с углом намного шире, чем прицел, при необходимости добивает. У меня в паре МишаМешок, пары подбираются по дружбе, по давнему знакомствунадо, чтобы люди друг другу доверяли. У него два «Вепря» «Сто двадцать пятый» и «Сто двадцать третий», переделанный под снайперку. Все из магазина. Сто двадцать пятыйнадо ресурс сейчас вырабатывать, а потом на перествол, потому что патроны 5,56 НАТО еще неизвестно, будут или нет.
Этот живой
Я, не обращая внимания, ловлю в прицел следующегопохоже, работник станции. Когда-то был, судя по робе.
Рядом хлестко бухает «Вепрь».
От гад!
Беглым по нему!
Тут я понимаю, что дело не совсем ладно. Какая-то тварь зомби, они же медленные, их стрелять, как мишени в тире валитьпочти. Но некоторые вдруг становятся быстрыми почемунепонятно. Но они намного опаснее простых зомби.
Ударили уже из трех автоматов по стелющейся у самой земли твари. Но она все же добежалаударилась о борт, но подскочить, чтобы расправиться с нами в кузове, уже не смогла. Шквал свинца сбросил ее вниз, под колеса. Да и борта гладкие, усиленные, зацепиться не за что.
ОМОН оценил наши усилия.
Покурите, мужики. Мы доберем.
Так дак так. Сбрасываю в мешок почти пустой магазин, пристегиваю новый. Мешок, смотря на меня, делает то же самоеон хоть и в ГАИ стрельбы проходил, да какие там стрельбы. Он вообще по натуре человек мирный, это дело не любит.
Сейчас, Мешок достает сигарету, прикуривает. Замечаю, что руки у него подрагивают.
Страшно?
Ага.
Хорошо хоть, без понтов он. Понимает, что надо учиться по-новому жить, вот и учится.
Я ж ее в голову. Винтовочным.
Дай-ка.
Я беру винтовку. Осматриваю ее.
За прицел дорого дал?
Не, а чо.
А чо. Через плечо! Этот прицел отдачу не держит. Тем более отдачу на пятьдесят четвертом. Кинули тебя.
Вот гады!
Ты ПСО куда дел?
Да вон, в рюкзаке.
Доставай, воен
Умапалаты. Ему, видимо, сказалина фига тебе парень, четырехкратник, когда вотс четырех до двенадцати, и недорого совсем. Он и повелся. Хорошо хоть, свой не отдал, хотя пристреливать опять придется.
Снимаю этот обратно ставлю ПСО. Заодно добрым словом поминаю конструкторовс боковой планкой это делается быстро и без инструмента. Если бы на «Пикаттини» пришлось ставитьсейчас бы с инструментом ипстись.
Не делай больше ничего с винтовкой, не спросив. И не покупай ничего. Кинут.
Этот сто двадцать третий ему отбирал я как депутат Горсовета, после того как было принято решение национализировать запасы оружия в городе. Лучшее из худшего, скажем так. Ствол с шагом нарезов двести сорок, длинааж семьсот, это больше, чем у СВД. Схема «калаша», она точности не способствует, но есть нюансы. Например, магазин однорядныйоднорядная подача способствует точности. В итоге он в полторы минуты способен уложиться, а больше и не надо. Большой минус этого полуавтоматамагазин на пять патронов, типично охотничий. Надо бы как минимум на десять сделать, а еще лучше на пятнадцатьно когда? Сейчас бы отбиться, выжить.
Движения нет! докладывает снайпер ОМОН, завершая работу.
Плюс, подтверждает контролер.
Я забираюсь на мосткиу бортов мостки, чтобы через борт стрелять, чтобы осмотреться.
Мужики, мне винтовку пристрелять, предупреждаю.
Зачем мне, с корочками депутата, ходить с конвоями в головной машине и заниматься смертоубийствами? А потому, дорогие мои, чтобы смертоубийство не совершили в отношении меня. Как выразился один чел с заводапричем не работяга, начальник цеха, ты-то, Саш, нормальный, на свой счет не бери, но как слышу слово «депутат», так в глазах темнеет и рука сама к автомату тянется. Сильно власть народ обозлила даже не власть, а некое неформальное, но устойчивое сообщество, сохранившееся еще с советских времен, и обнаглевшее настолько, что не видело никаких краев ни в накоплении, ни в чем. У нас человек был, с Москвы, рассказывал, там перед Шереметьево и перед Домодедово целые завалы из депутатских машин. Внутренние войска и десантура встречали стремящихся оказаться как можно дальше от немытой России народных избранников и спрашивали с них за все хорошее.
И долго придется власти восстанавливать доверие народа, ой долго. А чтобы этот процесс шел быстреенадо показать, что тытакой же, как и все, и проблемы у тебятакие же, как и у всех, и живешь ты одной с народом жизнью. Тогда начнут доверять. А если выяснится, что ты и в бою на что-то годентогда будут уже уважать.
Ну и вторая причина, почему я здесьу меня тут знакомые есть, в Челнах. Надо бы проведать, поговорить, если живы.
Девяносто точка девять. «Брежнев-ФМ».
По точке на плакате я пристрелял винтовку заново, тремя выстрелами. Через трубу полюбовался, как легло, передал винтовку назад.
Видите что-то? поинтересовался ОМОН.
Нет, минус. Думаю, можно.
Омоновец взялся за рацию.
ОслуПтаха, ОслуПтаха. Нитка свободна, выдвигайтесь
Нам же надо пройти плотину и занять позицию на прикрытие, чтобы караван не обстреляли со стороны города.
Челны Набережныегород необычный. Я как попал сюда в свое времянатуральным образом обалдел.
От дома до домацелые поля, можно не один, а два дома еще воткнуть. Улицыкаждая с хороший проспект, плюс газон, плюс тротуар с обеих сторон, плюс еще газон и только потомдом. Поговаривали, что такие широкие улицы в войну планировалось использовать как аэродромы для рассредоточения боевой авиации. Не знаю, так это или нет, но город реально очень просторный.