Исаев снял очки, положил их на стол, потер лицо, разглядывая стены кабинета, Маркс, Сталин, Берия; на вопрос, обращенный в пустоту, не ответил.
Я вас спрашиваю или нет?! Мальков повысил голос и поднял глаза на Исаева.
Простите, но я не понял, к кому вы обращались, ответил Исаев. У меня еще пока есть имя Имена, точнее говоря Да, в Югославии я выполнял задания командования также под псевдонимом Юстас.
Мальков зачитал:
«Единственно реальной силой в настоящее время является товарищ Тито (Броз), пользующийся непререкаемым авторитетом среди коммунистов и леворадикальной интеллигенции».
Это вы писали?
Да.
Настаиваете на этом и сейчас?
Конечно.
Мальков протянул вторую папку Аркадию Аркадьевичу:
Дайте ему на опознание подпись Если опознает, пусть подтвердит.
Аркадий Аркадьевич быстро подошел к Исаеву, положил перед ним папку, в которой была сделана прорезь, вмещавшая в себя немецкую подпись«Штирлиц».
Ваша? Или фальсификация?
Моя.
Удостоверьте русской подписью.
Сначала я должен посмотреть, какой текст я подписывал.
При чем здесь текст? Речь идет о подлинности вашей подписи.
Я ничего не подпишу, не посмотрев текста, Аркадий Аркадьевич открыл папку: подпись была на чистом листе бумаги.
Исаев перечеркнул подпись, расписался заново и приписал: «подпись верна, полковник Исаев», поставил дату и место«МГБ СССР».
Как только Аркадий Аркадьевич отошел от Исаева, Мальков поднял над головой третью папку:
«Обязуюсь по возвращении в СССР работать на английскую разведку с целью освещения деятельности МГБ СССР. Полковник Исаев (Юстас)». Это что такое?! Чья подпись?! Чья бумага?! Английская бумага и ваша подпись!
Вам же прекрасно известно, что это фальсификация Рата, так называемого Макгрегора, ответил Исаев. Я не очень понимаю, зачем вам обставляться фальшивками? Никто не знает, что я вернулся, шлепните без фальшивоки концы в воду
Мальков ответил с яростью:
Тогда нам придется шлепать и вашу бабу! Вы же хотели с ней повидаться?! Помните немецкую пословицу: «Что знают двое, то знает и свинья»?! А какие у нас есть основания ее расстреливать?! Нет и не было! Тянет на ссылку!.. А сейчас придется выбивать решение на ее расстрел! Он обернулся к Аркадию Аркадьевичу. Все душеспасительные разговоры с ним кончать! Или в течение недели выбейте из него то, что надо, или готовьте материалы на Особое совещание, я проведу нужный приговор
Резко поднявшись с кресла, Мальков пошел к двери; Аркадий Аркадьевич семенил следом, всем своим видом давая понять малость свою, растерянность и вину.
Обежав Малькова, Аркадий Аркадьевич распахнул дверь, и тут Исаев громко сказал:
Деканозов, стойте!
Реакция Деканозова, называвшего себя Мальковым, была поразительной: он присел, словно заяц, выскочивший на стрелка.
Выслушайте, что я вам скажу, требовательно рубил Исаев. И поручите так называемому Аркадию Аркадьевичу выключить микрофоныдля вашей же пользы: работая с Шелленбергом, я прослушивал часть ваших бесед с Герингом и Риббентропом, а также с Ниночкой.
Деканозов медленно выпрямился и коротко бросил Аркадию Аркадьевичу:
В подвал, расстрелять немедленно, дело оформите потом. И снова открыл дверь.
Исаев рассмеялсяискренне, без наигрыша:
Мой расстрел означает и ваш расстрел, Деканозов, потому что моя одиссея, все то, что я знал, хранится в банке и будет опубликована, если я исчезну окончательно Сядьте напротив меня, я вам кое-что расскажупро Ниночку тоже
Молчать! Деканозов сорвался на крик; кричать, видно, не умел, привык к тому, чтобы окружающие слышали его шепот, не то что слово. Выбейте из него, сказал он заметно побледневшему Аркадию Аркадьевичу, все, что он знает! Где хранится его одиссея?! Принесите ее мне на стол. Срокдве недели. И он снова распахнул дверь.
Деканозов, усмехнулся Максим Максимович, возможно, вы выбьете из меня все, я не знаю, как пытают в том здании, где не осталось ни одного, кто начал работать в семнадцатом? Заранее обговорено, что рукопись вернут только в руки, в Лос-Анджелесе, один на один. И если мои друзья не получат моего приглашенияони, кстати, стали и нашими друзьями, ибо поверили мне, и не проведут месяц у меня в гостях, в моем доме, они опубликуют то, что я им доверил. Ключ от моего сейфа в банке у них, отдадут они его только мнев присутствии адвоката и нотариуса Моя подпись на любом письме, если вы заставите меня его написать, будет сигналом к началу их работы
Хотите, чтобы я процитировал отрывок из вашей беседы с Герингом, которому вы передавали устное послание Сталина? Вы не учли, с кем имеете дело, Деканозов Меня послали на смертьк нацистам И я уже умер, работая в их аппарате Но там я научился так страховаться, как вам и не снилось Вы ломали честных и наивных людей А меня национальный социализм Гитлера научил быть змеем, просчитывать все возможности Я не думал, что мне придется применять этот навык у своих Отныне я не считаю вас своими Я вас считаю партнерами А теперь можете идти, я сказал то, что считал необходимым
Поднимите его к Комурову, растерянно сказал Деканозов, отвернувшись от Аркадия Аркадьевича. Я буду там
Не знаю, есть ли где еще страна, и была ли где еще страна, где школу спецслужб прошли все. От мала до велика. Мы учились клясться и не верить в то, что клянемся, лгать и самим верить в свою ложь, слышать ложь с трибун и лгать самим. В тридцатые годы прошлого векамы учились молчать и таить, в семидесятыемы проворачивали целые спецоперации ради того, чтобы достать югославскую стенку или выжить соседа по коммунальной квартире. В девяностыемы учились выживать в самом физическом, витальном смысле этого словаи вот, как пел Виктор Цой, мы пришли заявить о своих правах. Эта мразьона бы меня замесила, да только у меня ствол, и я хоть и мирный экспедиторпри случае легко вмочу его первым, а снайперы доделают остальное.
Эта мразь с его навыками, жестокостью и полным отсутствием совести где-нибудь во Франции хозяйствовала бы на половине территории страны. А тут он такой же, как и все, в стране мудрых змиев, перепробовавших все яблоки со всех яблонь до единого. Онне более чем еще одна мишень в снайперском прицеле. Человек, который рискует жизнью, так же как и все.
Круто солишь.
Так мнехлебать.
Про Камбарку много народа знает?
Пока немного.
Бывший мент помолчал, претерпевая гнев. Эта мразьне любит прогибаться даже по мелочам, я это знаю. Так что мстить мне потом будет с особой изощренностью. Но пока прогнуться приходится. Потому что дело. И тот факт, что он прогибается, сам по себе свидетельствует о масштабе ставок в игре.
Я так понимаю, в Украине твой личный интерес есть.
Оно так. Как ты правильно сказалхватит работать на дядю.
А в Камбарке?
Я помолчал.
Там моего личного интереса нет. Что и плохо.
Мент снова помолчал.
На что претендуешь?
Три.
Это до фига. Я столько не имею.
Я вашего оборота не знаю.
Давай таксто.
Сточего?
Нудолларов.
Я иронически поднял брови.
Издеваешься. Я тебе не мальчик-колокольчик с площади динь-динь. Хочешь, кстати, понять, где вы прокололись?
Ну?
А на хрен было в Камбарку бронированный «Субурбан» тянуть? Чтокрузером не обошлись бы?
С..а.
Я просек еще одноЗабродин не их подчиненный, он в деле как равный, почему-то имеет возможность им диктовать. Скорее всего там тоже не дураки и понимали, что такую машину светить не стоит. Но Забродину вожжа под хвост попалатак иногда бывает. Вот и получили то, что получили.
Влад. Я вот чего скажу. Не надо идти на поводу у тех, кто вконец обурел, усугубил я.
Бывший мент хрустнул пальцами.
Сами разберемся.
Ну, разбирайся. Давай такпоставь перед своими вопросесли я с Забродиным порешаю, на что я смогу претендовать? Я не такой обуревший, края знаю. Мне тачкой сверкать не надо, я себе и так цену знаю. Не в казарме родился.