Судя по всему, они хотели сворачивать в город, и тут по ним и открыли шквальный огонь с высотных зданий по левую руку и спереди. Все произошло быстро, стволов было очень много, а умершие наверняка восстали и бросились на живых. Вот и все.
Десять машин.
Кто это был?
Блатные. С Подмосковья, с Твери, с Нижнего, с Мордовии. Вот только те, что установлены
Дмитрий протянул мне пачку отпечатанных на плохой бумаге ориентировок, я начал перебирать их, думая, как все могло произойти. Ну да, вот этого будет достаточно. Одного этого. Вахтанг Сухумскийиз молодых, входит в группировку, имеющую паи и в нижегородском торге, и в Подмосковье. Несмотря на молодостькоронованный вор.
Как он тут оказался?
Как они тут оказались? Почему по ним открыли огонь?
Прорвали заградительный пост на горке. Пришлось отвечать.
Что ты мне втираешь! Какой, на хрен, пост на горке?! Это авторитетные воры, они тут могут быть только по приглашению! Кто их пригласил?!
Не ори. Нас в известность поставили, постфактум уже.
Я огляделся сделанного уже не воротишь. Надо думать, как разгребать теперь.
К кому они приехали?
МВД считает, что к Ришату.
К Ришату? Что за хрень?!
Ришат был одним из «разрешенных» авторитетов, их существование негласно допускалось в обмен на то, что через них не будет ничего серьезнее проституции и азартных игр. Азартные игры мы разрешили и с ними не боролись, потому что если кто-то дуракто это его личная проблема. Ришату разрешили восстановить некогда знаменитое место под названием «Шарк-клуб» на Татар-базаре.
А Ришат что говорит?
Ничего.
То есть?
Оказал сопротивление при аресте и был уничтожен.
Да что за бред такой?
Дима поморщился.
Не ори, я же сказал.
Извини, но это хрень полная.
Может. И что делать будем?
Разбираться, что еще делать. Ты хоть понимаешь, что произошло?
* * *
Это люди, связанные с нижегородским торгом!
И что?
Слушай, ты дурак или как? Теперь о нормальном торге забыть можнонам мстить будут на каждом шагу. Нормально?
Ну, формально мы были правы. Они же на прорыв пошли!
Формально?! Еть, формально! Знаешь, как на том памятнике написано?! Здесь лежит такой-то, погибший в аварии. Он был прав.
Ну а что делать-то было.
Что делать?! Вежливо, твою мать! Вежливо выпроводить их, если они тут не нужны. Вежливо, а не стрелять!
Я был так зол, что слов не находил. Я ведь и сам немало постарался, чтобы нас приняли в Новгороде, и не просто как еще одниха как гостей дорогих. Новгород ведь торгом живет, и чем богаче у них торг, тем всем выгоднеенам, им. Теперь же удара можно ожидать с любой стороны и в любую минуту. Блатные никогда не простят гибели воров, что бы дальше ни случилось. Мы ответим и пошло-поехало.
Поехали, сказал Дима.
Куда?
Поехали, поехали.
От Ижевска скоро домчали до Воткинска, там повернули, краем, не заходя в город. Еще через двадцать минут мы были уже на плотине, в Чайковскомстратегический объект, он сильно охранялся, потому что другого такого источника электроэнергии у нас не было и не будет. От плотины мы почти сразу повернули к затону, к кладбищу старых кораблей, которые никогда уже не пойдут в рейс.
Как только повернули, я сунул руку в карман, к револьверумало ли. Димыч заметил и усмехнулся
В затоне мы взяли спрятанную там кем-то «Казанку», и на нейвышли в Воткинское мореискусственное водохранилище у ГЭС. Конечно, море так себе но другого у нас и нету
Зачем мы идем, мне стало понятно, когда мы увидели впереди по курсу еще одну «Казанку» и сгорбившегося в ней человека в длинном рыбацком плаще. Вот уже и до секретных встреч дошло.
Человек был маленьким, мне по плечо, пожилым, с аккуратной мушкетерской бородкой. Да, он заядлый рыбак.
Судья в отставке Федорин. Прокурор республики
Разрешите к вам на огонек? громко осведомился Димыч.
Рыбу распугаете, буркнул Федорин.
Мы быстро.
Федорин посмотрел на меня он меня должен был помнить еще по работе судьей. Но не узнал. Или сделал вид.
Это кто с тобой?
Свой.
Свой?
Отвечаю.
Федорин иронически посмотрел на меня. Потом протянул руку. Он ведь помнил меня, я у него судился в свое время.
Проблему я вижу так, молодые люди
Мягкая волна качала сцепленные бортами лодки.
В этом мире не может быть ничего общего. Как только появляется общее, кто-то сразу хочет превратить это в частное.
Федоринневысокий, бородка клинышком, очки, типичный чеховский интеллигентя вспомнил, был судьей с 1982 года. Так что он знал, о чем говорил.
А мы, молодые люди, ни туда ни сюда. С одной стороны у нас коммунизм, с другойчуть ли не НЭП. Вот и примеряются к нам превратить частное в общее.
Я поморщился.
Анатолий Иванович по-моему, тут что-то другое.
Расскажешь?
Бандиты с Нижнего и с Подмосковья раскатали губу на наш город. Это рано или поздно должно было произойти. Сначала им было достаточно комиссионного дохода, но потом они подумали, что слишком большие потоки проплывают мимо них. И они начали думать, как им прибрать нас к рукам.
Это понятно, перебил судья, но что произошло тогда на Воткинском шоссе?
Казус белли.
Повод к войне? Десять машин забили?
Мне кажется, у них тут есть свои люди. Это спектакль. Я не выяснял насчет тех, кто был в машинах, но мне почему-то кажется, что если разобраться в ситуации поконкретней, то выяснится, что они многим мешали. В Новгороде. Их и отправили сюда на бойню. А конкретномешать они могли москвичам. Тем, кто связан с обналичивающим бизнесом.
Судья остро посмотрел на меня.
Думаю я, молодой человек, что вы знаете что-то, что не знаем мы. Расскажете? Раз уж рыбу распугали.
Я рассказал все, что знал. Начиная от моих мыслей по поводу Забродина и заканчивая тем, что рассказал мне Саняпро то, что за фрукт крутился на Камбарском причале. Фрукт как раз из московских тем.
Когда я закончил говорить, судья посмотрел на Дмитрия, тот развел руками.
А что вы хотите, Анатолий Иванович. У нас и половины тех возможностей нет, как раньше.
Когда я начинал, работали без компьютеров. И порядок был!
Ну, извините.
Судья посмотрел на меня.
Александр, я ведь вас помню. Вы у меня по «Солид-Инвесту» судились, так?
Было дело.
А теперь чем живете?
Он наш, Анатолий Иванович вступил Дмитрий.
Я не тебя спрашиваю, оборвал судья.
Чем живу? переспросил. Да тем же, чем и все. Выживаю. Депутатствую, на торг езжу. Чтобы вы понималипретензий от руководства завода по поводу левака или чего тамко мне не было никогда.
Это мы знаем. Иначе бы ты со мной и не разговаривал даже. Вопрос в другомты как будущее видишь?
Я невесело усмехнулся.
Будущее? А какое у нас будущее? Вы понимаете, с какого-то момента, как только численность рода снижается ниже определенной величины, он начинает угасать. И сколько бы детей ни рождалосьвсе равно дело плохо. Вспомните Красную книгускольким видам удалось из нее выйти? А ведь им человек помогал. А намкто поможет?
Судья какое-то время думал, а мы молча ждали. Волна шлепала о борт.
Мрачно, наконец сказал Анатолий Иванович, не ведется у вас политработа на заводе. Плохо это.
* * *
Ты один из тех, кто часто бывает за пределами республики и многое видит. Скажи, хоть в каком-то месте, которое ты посещал, есть справедливость?
Это зависит от того, что считать под этим словом.
Не юродствуй. Ты прекрасно меня понял, справедливость одинакова. Что для меня, что для тебя, что для него. Вот только когда речь заходит о собственном брюхе и кармане, мы делаем вид, что не понимаем, о чем речь.
Постойте Анатолий Иванович вы что, хотите коммунизма нового?
Бывший судья покачал головой.
Волосы уж седые, а слова все дурные. Коммунизма я не хочу, да и вряд ли он возможен. Коммунисты сильно ошибались в сущности человеческой натуры, и только когда проверили теорию практикойпоняли. Да поздно было. Нет, разверсток я не хочу. Но я считаю, что, если человеку дать ради чего жить, он преодолеет любое «как». Ты видел, сколько рабов, людьми как скотом торгуют! Нас и так мало осталось! Рабы, засилье бандитов кругом.