Кучу бабла?.. ошалело протянула Зоя Ивановна. Ну ты профессор истории, в прошлом, и знаешь, вероятно, о чем говоришь
Подбежали молодцы. Ноги обрели свободу, в связи с уходом Благодатного из поля видимости:
Чё за хрень, Иван Палыч?.. В смысле, с нами приключилась такая, на хрен, хрень! Вы же видели, да?.. Мы не виноваты
Пошли, на хрен, на своё место! показал админскую суть Иван Палыч. Измажете ща меня своими соплями, разрыдаюсь нах
Молодцы потерянно отошли, не посмев возразить.
Ты ведь мечтала о шубе, как у губернаторши? спросил заботливый отец.
Да, и до сих пор, уверенно ответила дочь.
Тогда объявляю запрет на бабский трёп обо всём том, что здесь сейчас было! тонко улыбнулся Иван Палыч. Чтобы шубу не просрать Он отошёл прочь, уронив. Пойду, распоряжусь насчёт ужина в триста четвёртый.
***
Гостиничный блок 304 утопал в роскоши! Нет смысла эту роскошь описывать, роскошь она и есть Да-с.
Перед огромным трюмо стоял Бенедикт и давил прыщи на лице. Бёдра карлика были плотно обмотаны гостиничным полотенцем, зеркало безучастно отражало волосатую грудь. Из душевой кабины доносился звук льющейся воды. Там в ванной, было столько Бога, сколько не было никогда в Санкт-Петербурге, даже в те времена, когда город являлся духовной столицей России. Но никто о сём не знал, кроме верного слуги, который всей полноты вышеописанной картины не знал тоже.
Постучали. Бенедикт небрежно отёр лицо другим гостиничным полотенцем и подбежал к входным дверям. Распахнул.
Ваш заказ, официант вкатил столик на колёсиках, накрытый белой салфеткой.
О, ужин! возопил святой, на ходу сдёргивая салфетку.
Официант выкатил столик на середину комнаты. Вежливо склонил голову. Отошёл в сторону.
И это мне одному! Хорошо, что Владыко сейчас в посту! поделился радостью Бенедикт.
На столике громоздилась ваза с фруктами, рядом две бутылки вина. Распространяя дивный аромат, замерла белая кастрюлька. Блюдо с заливной рыбой и тарелка с бутербродами дополняли вкусную идиллию.
Бенедикт нетерпеливо схватил кусок рыбы, другой рукой поднёс бутылку ко рту, зубами сдёрнул пробку, выплюнул, сделал длинный глоток, стал глодать рыбу.
Официант с усмешкой смотрел на полуголого и заросшего карлика. А тот нахваливал, смачно чавкая:
Хороша рыбка! небожитель отбросил голую кость, сдёрнул с кастрюли крышку, пальцами вытащил несколько кусочков мяса, засунул в рот. Рыгнул и сказал, жуя: Слышь, халдей, передай повару моё восхищение его искусством!
Официант не обиделся в силу ссучной прислужной природы, а надменно спросил:
Чего-нибудь ещё желаете?
Нет, не желаю! Бенедикт глотнул изрядно вина. Понадобишься, вызову по он напыжился, кивнул на аппарат в углу, на столике, по теле-фону.
Официант подошёл к порогу. Обернулся. Спросил холодно:
Вы с теле-фоном умеете обращаться? Может, вызвать вам телефоно-обучителя?
Знаете, чем отличается ирония официантов от иронии всех других? Тем, что ирония официантов не ироничная. Не заметная, проще говоря.
Бенедикт ел рыбу, не замечая иронии официанта:
Умею. У нас, на Небесах, каждый вторник занятия по техническим новинкам. Двести рублей час, святым и ангелам «главного Корпуса» скидки до пятидесяти процентов. Телефоны разбираем с Эдисоном! Слыхал про такого?
Презрительный взгляд официанта был красноречивее любых слов:
Приятного аппетита! он вышел из номера.
Бенедикт быстренько покончил с ужином и продолжил давить прыщики.
***
Прошло столько-то времени. Звук льющейся воды перестал доноситься из душевой кабины. Оттуда выступил Благодатный, облачённый в махровый халат цвета сирени.
С омовением, Владыко! Бенедикт тщательно отёр лицо, открыл платяной шкаф, натянул белые кроссовки, присел на корточки, завязывая шнурки.
Спасибо, мой добрый слуга, Властелин остановился перед уже известным нам трюмо, стал приводить в порядок мокрые волосы, мурлыкая под нос музыкальную тему. Кажется «Ветер плачь» Эннио Морриконе.
Солнце посылало в величественное окно с лепнинами последние красноватые лучи. День уже умер, а ночь ещё не родилась.
Где будем искать апостолов. Есть мысли? Бенедикт выпрямился, снял набедренную повязку из полотенца, надел малиновый халат с буквами «Sv.» и «B.» на груди, подпоясался.
Благодатный положил гребень на трюмо, критически оглядел себя в зеркало. Чуть оправил волосы рукой. Выдержал паузу. И отдал дань меланхолии:
Я не знаю в точности, где мои апостолы, признался Учитель. Подбавил в тон воодушевления и продолжил: Не знает мозг, а знает сердце! Оно и приведет меня к дорогим ученикам! Мне кажется почему-то, что ребята всё-таки в беде
Самоуспокоение действенный аутотренинг. Но в то же время тупиковая ветвь эволюции. Впрочем, романтики эволюцию не чтут, и как ни странно отсутствие данного почтения помогает им добиваться своих целей. Не всегда, но такое случается часто.
Бенедикт немного помялся и предупреждающе, но выпалил:
Попроси лучше Папу о помощи? Ты не юнец и всё такое, конечно. Только я плохо представляю, как, где и кого же нам искать Всё-таки.
Две бутылки ароматного вина располагают к тому, что слуги говорят господам всё, что думают. Или почти всё. А на вино пенять последнее дело, потому что бесполезно. Хозяин сел в кресло против телевизора и подвел черту:
Завтра отправимся на поиски! Он зевнул. Я притомился как-то Гуляй, мой добрый слуга. Посмотри город, прикупи сувениров. Благословляю.
7. Вода с газом
Слуга подчинился приказу Властелина: вышел из гостиницы и неспешно поскакал вдоль Невы, по ходу течения. Стемнело: горели фонари, неоновым разноцветьем переливались вывески, без устали сновали дорогие машинки. Толпы людей совершали хаотичные метания по набережной.
Ну-ну, найдите в Китае двенадцать китайцев, размыслил вслух Бенедикт, глазея на городскую сутолоку. Апостолы, к тому же, не китайцы А мы и не в Китае, кстати.
Любопытный взгляд карлика выхватил среди «городского кардабалета» броскую зелёную вывеску:
Кафе «Валькирия», прочел старикан. В животе заурчало. Ноги сами поднесли к заведению. Завели внутрь, подвели к прилавку. На маленького странного человечка никто не обратил внимания. Включая обслуживающий персонал. Бенедикт жадными глазами оглядел витрины, внимание привлёк холодильник для напитков. За стеклянной дверцей стояло множество разноцветных бутылок и жестяных банок.
Слышь, купчиха, чем заполнены красивые бутылки? развязно спросил святой карлик, кивая на барный холодильник. Пухлая продавщица, с косичкой на затылке, оторвалась от журнала, искупала карлика в надменности. И снова уткнулась взором в периодику.
К прилавку подковылял сухощавый дедушка под ручку с костлявой бабушкой. По виду коренные питерцы, интеллигенты в восьмом колене. Или в девятом.
Нам газ-водички, настойчиво попросил дедуля. По стаканчику.
Бенедикт с интересом стал наблюдать, как продавщица достала из барного холодильника бутылочку, открыла, наполнила пластиковые стаканы пузырящейся водой.
Газ водичка, повторил карлик. Вода с газом, да? Он немедленно взял чужой стаканчик и выпил. Крякнул, рыгнул, кивнул сам себе: Хороша! Достал из кармана халата мешочек с золотом, порываясь расплатиться. Собственно золото из мешочка достать не успел. Продавщица схватила Бенедикта за ухо и завизжала:
А платить?!.. А очередь?!.. Вот ты какой хам!..
Святой карлик ловко вывернулся, отпрыгнул в сторону. Ошарашено выкрикнул:
Дура треклятая!.. икнул.
Я заплачу! твёрдо сказал дедушка, доставая бумажник. Мне не жалко. Налейте, однако, ещё.
Не нужно скандалов, тихо попросила бабушка. Это ведь только вода.
Продавщица презрительно скривила губы, больше не глядя на посетителя с рыжей бородой. Не замечая хама! Налила ещё стаканчик. Дедушка расплатился, бабушка взяла стаканчики и оба тихо отошли в зал. Бенедикт зорко отследил ситуацию. И задумался:
Ой-ей, а здесь другие деньги, пробормотал святой карлик, выходя за дверь. Остановился на крылечке. Похоже, второй ужин отменяется Впрочем, можно вернуться в гостиницу, где есть «свой человек» Иван Палыч. Он поможет решить проблему еды! Наверняка Но сувениры, Владыко хотел, чтобы его верный слуга купил сувениры. Отмена второго ужина горе для бездонного живота, а отсутствие сувениров душевная трагедия не для кого-то там, а для любимого господина, и как проекция, для планеты Так, размышляя, старикан топтался на крылечке, бездумно поглядывая по сторонам.