- Я пять лет бороздил просторы Вселенной, исколесил весь исследованный и исследуемый космос вдоль и поперек, а дома за это время не был ни разу, поэтому не мудрено, что меня здесь не узнают.
Он сделал выразительную паузу, потом спросил:
- Разрешите поинтересоваться, как ваши имена?
- Собираетесь подать на нас жалобу? - пошутила голубоглазая.
- Ни в коем разе. Вы при всем своем желании не смогли бы мне причинить вреда, так что..., - он развел руки в картинном жесте. Пыль в глаза пускать очень не хотелось, но Гагарин обратил на сказанное внимание только после того, как слова прозвучали. Сказывалось отсутствие опыта общения с женщинами.
- Марина, - ответила первой голубоглазая.
- Катя, - робко прошептала ее подруга, и этот ее ответ в очередной раз заставил как-то по-особому сжаться сердце бывалого звездного волка.
- Виктор, - ответил молодой человек, сглатывая ком в горле.
- Очень рады познакомиться, - ответили девушки практически в один миг.
- А вы из этого поселка?
- Я - да, - ответила Екатерина, - а Мариночка у нас не здешняя.
- Ты еще скажи - эмигрантка, - картинно обиделась ее подруга.
- Виктор, а ты надолго к нам? - поинтересовалась Катя к огромному удовольствию Гагарина.
- На положенные тридцать суток. Если... - он запнулся, отгоняя дурные мысли. Существовала возможность, что его могли в любой момент отозвать с отдыха по экстренной причине, что было, разумеется, крайне не желательно.
- Что если?
- Если аврала не будет, тревоги какой или всеобщей мобилизации. Очень уж неохота покидать родные, благодатные края.
- А что, такое возможно? - Екатерина прижала ладошки к щекам, и Гагарин почувствовал, что девушка на самом деле испугалась, а не красиво сыграла. Захотелось сберечь ее, защитить от всех неприятностей, катастроф и агрессии, хотя подобные явления во времена двадцать восьмого столетия на Земле, да и во всем обжитом людьми космосе, встречались не часто.
- Только чисто теоретически, - поспешил успокоить зеленоглазую красавицу Гагарин. - Понимаешь, существующий уровень техники и технологии практически исключает вероятность ошибки в своей работе, даже с учетом влияния человеческого фактора. Любое опасное для населения производство контролируется инкомами, которые не только следят за процессами технологических систем и линий, но и за обслуживающим их персоналом. Другое дело - намеренное вмешательство в процесс работы...
- Диверсия? Теракт? - перебила Гагарина Марина.
- Совершенно верно, не знал, что тебе знакомы и эти термины в наш спокойный век. Но подобного рода проявления человеческой агрессии уже обязаны предотвращать спецслужбы. Тревожные же службы работают, как правило, уже по случившемуся процессу, произошедшей катастрофе и занимаются первоначально тем, что сводят число потенциальных пострадавших к абсолютному минимуму. А служба в спецназе такова, что дернуть могут и "тревожники" и "безопасники".
- Ну, я надеюсь, что этого в ближайшее время не произойдет.
- Хотелось бы верить.
Девушки замолчали, причем Гарин отчетливо видел, что Катя что-то хочет сказать, но как будто бы стесняется. И тут ей на помощь пришла Марина:
- Мы вечером всей компанией собираемся, будет время, забегай на огонек.
- Всей - это кто? - спросил Виктор, пытаясь понять, входит ли в нее красавчик Мирослав и его банда.
- Местные парни, девушки, - ответила ему Катя, - отсюда и с соседних поселков.
- Хорошо, постараюсь прийти. Думаю, что найду вас быстро.
- Отлично! Тогда до вечера.
Обе ловко вскочили в кабину левапа, и машина резво прыгнула в лазурную гладь неба.
Постояв на месте некоторое время и вслушиваясь, всматриваясь своими чувствами в окружающее его пространство, Виктор не обнаружил больше ничего неожиданного, негативного и неприятного его психике, и заспешил домой.
Жара стояла терпимая, летняя, такая, какая она и должна была быть в это время года в данной полосе Российского Сектора. Установки глобального климатического контроля работали исправно, а служба прогноза погоды (была такая когда-то на Земле, Бог знает как давно) переименовалась в службу информации о погоде, чьей задачей становилось не предсказывать, а точно говорить, где, в каких областях Земли пройдет дождь, снег, какими будут запланированы в тех или иных регионах ветер и температура.
Обогнув справа стоящий прямо в центре поселка храм Ведической Православной Церкви, Гагарин прошел еще метров двести по таким родным его сердцу местам, пока, наконец, не остановился перед оградой его милого дома-терема.
Дом словно бы посмотрел на него, оценивающе, с нотками небольшого недоумения и недоверия, и Гагарин понял, что прежний управляющий домовой инком по каким-то причинам был заменен отцом на другой, а детальной информации о Гагарине- младшем, видимо, не имел.
Виктор мгновенно накрыл терем колпаком системой сверхчувств, проник внутрь, натыкаясь на достаточно мощную пси-защиту, но не смял ее, хотя мог бы это сделать с легкостью, а тонко просочился сквозь, вступая с домовым в контакт.
- Кто Вы? - спросил инком ментально. - Почему не вызвали хозяина дома, а пытаетесь влезть без проса?
- Потому что имею на это полное право, - ответил Гагарин, стараясь, чтобы в его мыслях не содержалось никаких негативных эмоций. - Я сын, как ты выразился, хозяина этого терема, и, как мне кажется, могу не спрашивать разрешение своего отца на то, чтобы вступить на порог.
- Он мне не говорил о вас.
- Мне предстоит выяснить, почему он этого не сделал.
- И все же, мне бы хотелось получить кое-какие доказательства того, что вы - тот, за кого себя пытаетесь выдать.
Подобная позиция домового в принципе не являлась сколь-нибудь экзотичной, если бы ни одно но - в доме Гагариных, насколько он помнил, подобного никогда не было, потому что семья всегда отличалась радушием и гостеприимством. И такая сторожевая реакция инкома больше всего напомнила Виктору охранные императивы специальных кибернетических систем, созданных человеком для контроля особых объектов стратегического назначения.
- Я открою тебе свою мысленную сферу, - не много поразмыслив ответил Гагарин, - но не всю, а только ту ее часть, где спрятаны воспоминания моего детства, а ты уж разбирайся.
Аккуратная щупальца ментального взгляда словно бы погладила его по голове, не заметно скользнула под череп, мягко вошла в сознание Виктора, и спустя несколько мгновений, столь же деликатно удалилась.
- Прошу прощения Виктор, - извинился домовой, - я просто не знал, кем вы являетесь на самом деле, а у меня приказ охранять терем и никого не пускать.
- Кто тебе дал его?
- Ваш отец - Федор Матвеевич.
- Кстати, где он сейчас, я не чувствую его здесь.
- Разве вы способны просачиваться сквозь барьеры пси-защиты, воздвигнутые мной?
- Способен, но это не значит, что ты плохой слуга. Как тебя зовут?
- Волхв.
Виктор улыбнулся, узнавая отца, знатока и любителя древней истории, исконно русских традиций, доставшихся от наших предков Гиперборейцев.
- Так куда запропастился Федор Матвеевич?
- Он мне не сказал точного своего местонахождения, но могу подозревать, что ваш батюшка на работе.
- Тогда он скоро объявиться,- ответил Гагарин уже голосом, входя в дом.
Здесь ничего не изменилось за пять лет. Все та же уютная светлая терраса, объемные голгофы с изображением отца, матери и его в пяти, десяти и пятнадцати летнем возрасте, старинные часы - след конца двадцать первого века, стол из красного дерева, такие же стулья, богато украшенные искуснейшей резьбой. Все это, в принципе, мог бы вырастить инком по приказу хозяина - в век развития полевых технологий для человечества не было ничего не возможного, однако Федор Матвеевич предпочитал естественное и натуральное.
Светлана Юрьевна - мать Виктора - находилась в саду, о чем Гагарин прекрасно знал еще до того, как вступил с Волхвом в контакт, и теперь пришла пора, наконец, известить ее о своем прибытии.
К его огромному удовольствию, сад также не претерпел изменений - кусты смородины, раскидистые старые яблони, соседствующие с более молодыми, появившимися совсем недавно, вишни, сливы - все осталось на своих местах.