Видение пронзило мою голову, словно кинжал, оставив в памяти глубокий след. Возможно, оно предвещало грядущие бедствия для Новгородского княжества, возможно, предостерегало, а может бытьэто просто очередная блажь разыгравшегося воображения. Ясно одно: я не хотел, чтобы видение стало явью.
А вот в боярском районе было не так спокойно. На перекрёстках стояли броневики с гербами разных родов и дружинники в полевой форме, касках и бронежилетах. Значит, главы семейств уже обо всё знали и готовились к худшему.
Максимилиан Сергеевич ждал нас. Одетый по-домашнемув брюки, рубашку и шерстяной безрукавный свитер, обтягивающий его крупное дородное телокнязь встретил меня с Николаем в передней и проводили на второй этаж. Мы устроились в угловой комнате, окна которой выходили в сад, тонущий в белом цветении вишен. Максимилиан Сергеевич плотно закрыл двери и предложил на выбор воду и сок, что стояли в графинах на полке шкафа.
Мы устроились на угловом диване, напротив которого на стене висела длинная трубкапроектор голографического экрана.
Полагаю, вы уже знаете, что произошло,проговорил Максимилиан Сергеевич.У нас опять сменился великий князь. Святослав Борецкий требует принести ему клятву верности. Бумаги уже всем разослали. Быстро, однако, он сориентировался. Похоже, операция готовилась заранее.
Конечно. По плану я должен был погибнуть в то же время, что и Ростислав,напомнил я.Вот только не сложилось.
Но похоже, Святослав считает, что ему всё сойдёт с рук.
Вы считаете иначе? Ему не сойдёт это с рук?
А вот это интересный вопрос,Максимилиан поднял палец вверх и многозначительно посмотрел вначале на меня, затем на Николая.Поэтому я и пригласил вас. Хорошо, что вы здесь, Николай Эдуардович. Ваше мнение мне тоже интересно.
Николай задумался.
Могу поделиться своими догадками,с неуверенностью в голосе проговорил Николай,но мне, к сожалению, пока известно очень мало.
К убийству Ростислава с большой вероятностью причастны Голицыны,заявил я.Святослав без поддержки канцлера не пошёл бы на такое.
Серьёзные обвинения,вкрадчиво проговорил Максимилиан.Почему так считаете?
Сами посудите, дом великого князя разрушен, а возле поместьятехника без опознавательных знаков. Новгородская дружина? Вряд ли. Последний раз что-то похожее было в прошлом году, когда тут орудовало УВР. Да и разрушения такие, как будто бомбу скинули. Значит, без военных не обошлось. А военные сами знаете, кому подчиняются. Полагаю, между недавним назначением на пост канцлера Николая Голицына и убийством Ростислава есть прямая связь.
Я уже успел поговорить с некоторыми людьми,тон Максимилиана Сергеевича стал крайне серьёзен,и слышал похожие суждения. Кто-то утверждает, что поместье разбомбили с самолётов, другие считают, что имел место запуск баллистической ракеты. У дружины таких средств нет, поэтому, давоенные постарались. В любом случае, у нас многие недовольны.
То есть, вы не намерены приносить клятву новому великому князю?прямо спросил я.
Максимилиан сделал паузу, обдумывая ответ.
Для начала хотелось бы прояснить ряд вопросов,проговорил он с осторожностью.СРК сейчас штормит из-за внутренних распрей, а теперь и у нас проблемы. Правящее семейство устраивает внутри себя резню и, заметьте, не первый раз. Но если раньше подобные вещи делались тихо, то сейчас это происходит практически у всех на виду. В ходе нападения погибли люди, в том числе дружинники, защищавшие поместье. Кто-то должен ответить.
Должен ответить тот, кто это сделал,сказал я.Голицыны так просто от нас теперь не отстанут. Святославих марионетка. Не удивлюсь, если завтра Новгород станет частью Московского княжества.
Так далеко заглядывать пока не будем. Да и прямых доказательств у нас нет. А вот объяснение надо затребовать, прежде чем мы принесём клятву. Как считаете, Николай Эдуардович?
Да, Святослав должен дать объяснение своим поступкам,согласился Николай.Каким образом вы хотите этого добиться?
Сейчас невозможно сказать ничего определённого, но данный вопрос будет обсуждаться. Я же просто прошу вас повременить с клятвой. Хотя бы три-четыре дня. По закону у нас есть неделя. Никто не имеет право торопить нас.
Максимилиан Сергеевич, я вот что думаю,вновь вклинился я в разговор.Мы с Николаем, пока ехали, тоже обсуждали ситуацию, и мне кажется, что новгородские рода должны, наконец, перестать закрывать глаза на беззаконие и перейти к конкретным действиям.
О том мы и ведём сейчас речь,подтвердил Максимилиан Сергеевич.
Вы хотите потребовать объяснений? Допустим, потребуем. И что дальше? Святослав может наболтать с три короба, а сам вместе со своими хозяевами продолжит творить всё, что захочет. А в суд мы на него не подадим. В Москве просто не дадут делу хода.
Так,в тоне Белозёрского звучала заинтересованность.И что вы предлагаете?
Можно было и дальше ходить вокруг да около или прямо озвучить свою позицию. Я чувствовал, что сейчас нужно сделать второе.
Я считаю, необходимы более радикальные методы,сказал я.Главы семейств должны собраться и общим голосованием решить, хотят ли они, чтобы Новгородом правил Святослав или нет. Возможно, стоит даже отказаться от единой династии и вернуться к выборному назначению великих князей, как в старые времена.
Вот как?Максимилиан Сергеевич скривил задумчиво рот.А вы, Николай, что скажете?
Сказать могу только одно,заявил брат.Надо что-то решать. Замешаны Голицыны или нет, а Святослав совершил преступление, за которое он должен ответить.
Очень рад, что нашёл в вас поддержку,улыбнулся Белозёрский.Конечно, вопрос будет обсуждаться. Я тут побеседовал с главой думы и с другими уважаемыми людьми. Все настроены весьма решительно. Так что будем на связи. Возможно, ради нашей же безопасности стоит на время уехать из Новгорода или увезти семьи. Подстраховаться не мешает.
И ещё,добавил я.На стороне Голицыных регулярная армия. Если дойдёт до прямого столкновения, нашим дружинам не выстоять. Нужно тоже заручиться поддержкой военных. Ростислав не зря вёл работу в этом направлении. Я уже говорил с командующим десантной бригады в Любани. И результат переговоров обнадёживает. Думаю, никто не хочет, чтобы дошло до полномасштабных боевых действий. Но надо быть готовыми.
Дружины уже давно не представляют серьёзной военной мощи,покачал головой Максимилиан Сергеевич.А ведь без неё никак, особенно в столь тяжёлые времена. Однако с армией договорить будет непросто.
Слова Белозёрского обнадёживали. Он не сказал конкретно, сколько родов на нашей стороне, упомянул только главу думы и каких-то «уважаемых людей», но по крайней мере, радовало его намерение не идти на поводу обстоятельств.
Когда мы закончили разговор, Максимилиан Сергеевич сообщил мне, что Ксения тоже здесь и она хотела бы со мной встретиться. Я отправился в другой конец дома, где находилась её комната, а Николай с Белозёрским остались что-то обсуждать наедине.
Я постучался в дверь комнаты.
Да, войдите,ответила Ксения.
Комната была довольно просторной и совмещала в себе спальню и кабинет. Посередине стояла узорчатая деревянная ширма, которая скрывала от посторонних глаз кровать, у окна располагался массивный стол с двумя пластинами под голографические мониторы, и книжный шкаф.
Ксения сидела за столом и что-то печатала, резво бегая пальчиками по сенсорной клавиатуре, подсвеченной красной обводкой. Одета девушка была в брюки домашнюю рубашку навыпуск. Волосы огненно-рыжим хвостом спадали на спину.
Привет,лицо Ксении озарилось белоснежной улыбкой.Папа сказал, ты заедешь. Рада, что с тобой всё в порядке.
Ну здравствуй,я подошёл, обнял её и поцеловал в губы.Правильно, что не поехала в академию. Как сама-то?
Сижу дома, как ты и советовал,улыбка вдруг исчезла с лица девушки.А вообще печально всё это. Просто слов нет. Какой-то ужас. А ты как? Всё в порядке?
Взяв стул, я уселся рядом. В зелёных глазах Ксении отражалось неподдельное участие. Обычно она не выказывала эмоции, ведь важнее всего для неё было держать марку. Даже после помолвки мы не стали ближе. Если Вероника уже раз пять мне признавалась в любви, то Ксения по-прежнему вела себя отстранённо. Самый искренний разговоры у нас случился на фронте под бомбёжкой, а в Новгороде всё вернулось на круги своя. Но сейчас чувствовались, что Ксения задала вопрос не для соблюдения этикета. Она волновалась за меня.