А ещё, продолжил он говорить, сохранилось производство. Патроны, лекарства, горючее, электроника, батареи. И техника на ходу. Не только военная, строительная тоже, и люди, умеющие на ней работать. На ближайший год в планах имеется восстановление железной дороги отсюда и до Уральского разлома.
Будет сложно, заметил Панцирь, смывая мыло с головы, мыло имело какой-то едва уловимый химический аромат, но опознать его он не смог. Я Пименову объяснял, что там половину рельсов растащили, да и местные далеко не мирные, там дикие земли, я сам едва пробрался, почти всю дорогу на брюхе прополз и все патроны извёл.
Разумеется, этому будет предстоять зачистка местности. Полноценная, под ноль. В последние годы площадь лесов увеличилась, но европейская часть России всё ещё плохо подходит для партизанщины, стоит нам ликвидировать основные поселения, как дикие земли станут вполне себе домашними.
Ликвидировать с людьми? Панцирь принял из рук Семёна большое белое полотенце и начал вытираться.
Нет, без нужды мы не убиваем, даже те, кто сдался в плен, пригодятся.
На племя? спросил Панцирь, натягивая трусы. Семён выдал ему комплект белья, но он предпочёл своё, прихваченное в старом особняке. Был тут неподалёку в одном лагере, так они баб своих пришлым подкладывают, уже пятерых детей таким макаром вывели.
Вроде того, только у нас всё сложнее. Они сдают генетический материал, который уходит в лабораторию, а оплодотворение производится искусственно после того, как поработают с генами. Вам потом специалисты подробнее объяснят. Ваш материал, кстати, тоже понадобится.
Мой-то вам нахрена? Панцирь для наглядности поднёс к лицу Семёна свои предплечья, сплошь покрытые хитиновыми пластинами.
Если вы думаете, что задача наших генетиков только в том, чтобы сохранить прежний облик человека, то вы ошибаетесь, в голосе Семёна прорезались нотки превосходства. Те дети, что родились в подземном городе, только внешне выглядят обычными. Эпидемия дала нам в руки богатейший материал, который, хоть и с опаской, мы используем во благо человечества.
Хомо супер?
Вроде того, врождённый иммунитет к массе болезней, высокая скорость регенерации тканей, повышенная работоспособность, большая физическая сила и выносливость, кроме того, имеются и всевозможные узкие усовершенствования, вроде ночного зрения. И всё это впоследствии будет передаваться по наследству, более того, через два-три поколения мы полностью откажемся от искусственного оплодотворения, всё пойдёт обычным путём. Можно сказать, что наши генетики сейчас ин витро создают будущее.
Панцирь не стал высказывать свои соображения на это счёт. По его мнению, в будущем человечество просто разделится на две расы, одна, усовершенствованная до уровня уберменшей, станет воевать и править, вторая же, появившаяся в результате обычного рождения, станет рабочей скотиной, поражённой в правах. Впрочем, это всё вопрос руководства, при правильной политике никакого конфликта не произойдёт, а обе расы сольются вместе лет за сто.
Когда с помывкой было закончено, Панцирь облачился в тот же самый серый камуфляж, что носили местные солдаты, а на ноги надел выданные Семёном кеды, берцы тоже прилагались, но их он связал вместе и просто перекинул через шею. Для жилья ему выделили небольшую комнату в бетонной коробке на третьем этаже. Комната была небольшой, но имела свой санузел и большое окно. Там была электрическая лампочка, что вызвала у него восторг и батареи отопления.
Но главным сюрпризом было то, что в квартире этой он был не один. Стоило ему войти, как он сразу же разглядел сидевшую на диване Надю. Она тоже переоделась в камуфляж, вымылась, причесалась и даже, кажется, чем-то накрасилась, отчего помолодела сразу лет на десять. Только седина в волосах всё портила.
Я попросилась, чтобы меня к тебе подселили, виноватым голосом сказала она. Пусть я тебя, как женщина, не интересую, но всё равно пригожусь. Буду готовить, убирать, стирать. Пригожусь, в общем. Не выгонишь?
Не выгоню, устало сказал Панцирь, присаживаясь рядом. Да и как женщина ты ничего.
- Я рада, прошептала она, обнимая его за плечи.
Потом они ещё долго лежали в темноте под одеялом, делясь впечатлениями от нового места.
Представляешь, меня врач осмотрел, сказал, что рожать смогу. Не натуральным образом, но смогу. Сказал, что всё у меня хорошо. А я их попрошу, чтобы от тебя, ладно?
Панцирь хотел снова указать на свою особенность, но вспомнил, что говорил Семён и предпочёл промолчать.
А тебе что сказали? продолжала Надя. Тоже тут останешься?
Тут от меня толку мало, он поморщился, толку от него и в самом деле мало, полезных специальностей нет, а лопатой махать и без него найдётся кому. А его деловойна. В рейды буду ходить. Территорию расширять.
Ты только себя береги, она прижалась к его плечу. Не хочу опять одна остаться.
Панцирь снова промолчал. Беречь себя он уже давно не видел смысла, вообще, создавалось впечатление, что живёт он взаймы, лишние годы. Когда умереть можно было в любой момент, но судьба его зачем-то столько лет хранила. Раньше он не знал, зачем, теперь понимание постепенно приходило. Теперь у человечества появилась надежда. Слабая, робкая, но даже она наполнила его жизнь каким-то новым смыслом, теперь он уже не просто будет скитаться по миру, ища смерти. Теперь даже смерть его станет осмысленной.
Глава шестая
Утренний лёд громко потрескивал под гусеницами БМП, что ехала следом за ними. Всего в колонне было восемь машин и около полусотни человек личного состава. Достаточно, чтобы задавить одну полуразрушенную военную часть, где сейчас засели полсотни молодых сектантов.
Панцирь сидел в кузове тентованного Урала, пристроив между коленями новую винтовку СВД. Она была не просто новой, из неё, вполне возможно, никто раньше не стрелял, такое чувство появилось, когда он взял её в руки на стрельбище. Идеальное воронение, ни одной царапины на прикладе. Винтовка стояла на складе много лет, дожидаясь заботливых рук умелого бойца. Дождалась. Теперь она принадлежит ему, он снова в строю, даже лычки сержанта на плечах появились.
Это был уже четвёртый рейд с его участием. Первые три были чисто разведывательными, хотя, лучше было бы их назвать посольскими. Колонна техники подъезжала к очередному поселению, представители Центра шли на беседу к местному начальству, после чего всё поселение благополучно подводилось под высокую государскую руку. Разумеется, кроме заманчивых плюшек от центральной администрации, прилагались и обязанности. Чаще всего жителям вменялось починить дороги, ведущие в центр. Восстановить асфальтовое покрытие без техники они, понятно, не смогут, но хоть засыплют грунтом большие провалы. А ещё в каждом поселении оставался представитель центра, который следил за исполнением предписаний и просто контролировал деятельность поселенцев.
Отдельное внимание уделялось детям, их чаще всего отвозили в Башню. Иногда с матерями, иногда одних. Воспитание и образование следующего поколения было для строителей новой России первоочередной задачей.
Но этот рейд был не таким. В Башне собрали информацию о сектантах, теперь было решено отправить к ним экспедицию. Карательную, разумеется. Никаких переговоров о присоединении, никаких подачек и торговли. Просто ликвидировать осиное гнездо, по возможности прихлопнув всех тех, кто там находится.
Нет, они предложат сдаться по-хорошему. Один раз, перед тем, как разнести базу огнём из всех стволов. А стволов было достаточно, даже один танк Т-90 следовал в колонне, а ещё были миномёты, пушки двух БМП, и уйма гранатомётов. Вроде бы имелись ещё «Шмели», но Панцирь точно не рассмотрел, что именно грузили в последнюю машину. По всему выходило, что сектантам ловить нечего. Проблема могла появиться, если они заблаговременно узнают о рейде и просто разбегутся по окрестностям. Тогда придётся отлавливать (или отстреливать) их поодиночке.
Но всё обошлось. Сектанты, по крайней мере, большая их часть, всё ещё пребывали внутри периметра бетонных стен. Двое наблюдателей среагировали слишком поздно, да и пренебрежение плодами прогресса сыграло с ними злую шутку. Вместо того, чтобы сообщить о нагрянувших врагах по радиосвязи (каковая просто обязана была достаться в наследство от военных), один из них попытался сигнализировать красной ракетой из СПШ, неудачно, неисправная ракета взлетела на три метра и упала. Второй и вовсе отправился бегом в сторону базы. И тоже не добежал. Панцирь вскинул винтовку и, почти не потратив времени на прицеливание, выстрелил один раз. Гонец пробежал ещё три шага, после чего завалился набок и, сделав несколько конвульсивных движений, затих окончательно. Ракетчика взяли живым. Он даже выстрелить не успел. Трое бойцов выбили автомат, повалили на землю и связали.