Сколько их там? Панцирь перешёл к делу.
Я одновременно всех не видела. Человек семьдесят, может, больше.
Ясно, в одиночку он точно не справится.
Тут пленник начал приходить в себя. Удар был сильным, он до сих пор туго соображал. Но Панцирь ждать не хотел. Взяв руками его голову, он слегка надавил большими пальцами чувствительные точки за ушами. Глаза пленника распахнулись от боли, он издал тонкий визг.
Рассказывай, приказал Панцирь, видя, что пациент готов к использованию.
Ничего не скажу, парень оскалился, показывая острые зубы. Можешь пытать.
Обязательно, он достал нож. Скажи мне, а ваша армия она только из мужчин состоит?
Не только, ответила за него Надежда, в голосе послышалось презрение. Там у них гомосеки есть, точно. Я видела, как они друг с другом развлекаются. Старшие младших пользуют.
Эвона как, Панцирь нехорошо улыбнулся. Непорядок. Неправильно вы себе боевое братство представляете. Придётся тебя за такое непотребство наказать. Я, пожалуй, тебя отпущу, пойдёшь к своим, да только кое-что твоё я себе на память оставлю. Кое-какой орган. Девушка его засушит и амулет сделает.
Панцирь начал проворно расстёгивать штаны пленника. Того, наконец, проняло.
Не надо, тихо попросил он.
Что не надо? наигранно удивился Панцирь. Очень даже надо. Будешь девочкой. Боевой подругой. Писать сидя научишься, а бывшие товарищи станут твоими мужьями. Прелесть какая, правда?
Устав бороться с застёжками, он просто распорол штаны ножом. От прикосновения холодной стали парень мелко задрожал.
Я всё скажу, не надо только на глаза его навернулись слёзы.
Так говори, Панцирь сделал вид, что примеривается.
Что говорить?
Всё говори, сколько вас, откуда взялись, что за мудила вам мозги засрал? Мне интересно, правда.
Нас семьдесят два человека. Было, начал он объяснять.
Теперь уже шестьдесят восемь, с половиной, сказал Панцирь, проводя лезвием по коже.
Старших, тех, кто уже посвящение прошёл, четверо, они всем командуют. Они ещё Первого видели. Он их воспитал и всему научил. А потом он убил себя и причастил их своей кровью. Теперь они несут свет и Учение.
Панцирь удовлетворённо кивнул. Что-то такое он и предполагал. Какой-то смышлёный мужик в самом начале собрал вокруг банду малолеток и воспитал из них секту маньяков убийц.
И в чём же ваше Учение?
В поклонении богу войны, серьёзно сказал парень.
И как его зовут? Если не секрет, конечно.
У него много имён, но мы чаще всего называли его Один.
Дальше ясно. Воинский культ, героическая смерть с оружием в руках и прямая дорога в Вальхаллу. Ну, и в качестве добавки, система жёсткой иерархии, каждая ступень которой сопровождается особым обрядом инициации.
И чему же Один вас учит?
Мывоины, мыбратство, наше ремесловойна, мы не добываем потом то, что можно добыть кровью, начал он говорить по заученной методичке.
Скажи, перебил его Панцирь с ухмылкой. А под хвост баловаться вас тоже Первый научил?
Парень немного смутился, видимо, эта тема для него была всё же неприятной.
Он говорил, что воин не должен ни к кому привязываться, тем более, к женщине. Только к своим братьям.
Ещё веселее, та тварь, что их породила, помимо прочего, была ещё и педофилом. А чтобы детишки не смущались, подвёл под это теоретическую базу.
Ну, и какие у вас планы на будущее? спросил Панцирь, зевая. Разговор уже начал его утомлять, смысла в нём было немного. Всё и так ясно. Осталось только найти толковых людей, которые помогут вырвать заразу с корнем. Собираетесь мир покорить?
Братство будет расти и набирать силууверенно, насколько позволяло лезвие на гениталиях, заявил парень. Те, кто сейчас внизу, вырастут и возвысятся, обзаведутся своими учениками. Каждый из старших, когда придёт время, вырастит себе смену и принесёт себя в жертву, причастив своей кровью ещё нескольких, тех, кто понесёт наше Учение дальше.
Ну, а потом-то что? лениво спросил Панцирь. Когда все станут такими, как вы или погибнут.
Мы будем сражаться начал он и вдруг, наверное, впервые в жизни, задумался.
Вот именно, выпаразиты, которые убивают носителя, а потом подыхают сами. Вы сожрёте всё вокруг себя. А потом начнёте жрать друг друга. В конце останется один, крысиный волк, который тоже потом сдохнет. Прекрасная идея, одобряю. Предлагаю не ждать так долго и начать сейчас, с тебя.
Парень замолчал.
Скажи, снова спросил Панцирь. А для попадания в Вальхаллу, нужно непременно погибнуть с оружием в руках?
Нужно, он кивнул. ещё есть другие запреты. Я нарушил их, Один меня за это наказал.
Подробнее.
Нельзя стрелять в спину, Первый этому учил. Если человек стоит к тебе спиной, нужно убить его ножом. Я побоялся и хотел выстрелить.
Благородно, Панцирь усмехнулся. Только наказал тебя не Один, ты сам себя наказал, Первый не говорил, что оружие чистить нужно.
Мы поклоняемся только холодному оружию, огнестрельное считается нечестным, его используем только по необходимости.
Прекрасно, кивнул Панцирь. Ну, теперь готовься, буду тебя убивать, скажи, а Вальхаллу возьмут, если в момент смерти оружие будет у тебя не в руках, а в заднице?
Не надо, простонал он, когда Панцирь поднёс клинок ножа к его горлу.
Увы, очень надо, только так земля очистится, я ведь тоже верю, вот только не в выдуманных богов, а в людей, что способны сами навести на этой земле порядок. А ты в него никак не вписываешься. И тебе подобные тоже.
Погоди, Надежда остановила его руку.
Чего так? Панцирь поднял на неё удивлённый взгляд.
Дай лучше мне, попросила она, он возражать не стал и отдал ей нож.
Панцирь отошёл немного назад и деликатно отвернулся. Крики парня, совершенно забывшего, что ему следует стойко переносить боль, раздавались минут десять, после чего он начал хрипеть и булькать. Выждав ещё немного, когда пытуемый окончательно затих, он подошёл к Наде и забрал из её трясущихся рук нож.
Неплохо, заметил он, глядя на художества женщины. Только хозяйство в самом начале отрезать нерационально, кровью истечёт быстро. Лучше с рук начни.
В следующий раз так и поступлю, с трудом сквозь зубы проговорила она, пытаясь восстановить дыхание. А теперь нам валить надо.
Совершенно с тобой согласен, валить нужно, причём быстро. Подозреваю, что их уже хватились, а теперь направят погоню. Настоящую погоню. Они рациями пользуются?
Не видела, они, по-моему, вообще ничем не пользуются как дикари, зато у каждого топор или меч, или нож, друг перед другом меряются, как будто это
Она не договорила, да этого и не требовалось. Они взяли направление и бодро зашагали в сторону заветной Башни.
Глава четвёртая
Нагнали их уже на дороге. Часа через три. Понятно, что рано или поздно это случилось бы. Людей у врага было достаточно, а потому они просто стали прочёсывать окрестности. А может быть, кто-то из них всё же умел читать следы.
Оказаться на открытой местности, да ещё со слабым безоружным напарником, да ещё когда тебя преследует группа вооружённых людей, удовольствие ниже среднего. Оторваться нечего было и думать, Надя не сможет бежать быстрее молодых парней, да и местность они знают лучше. Даже хорошо, что встреча произошла на открытом месте, теперь в выигрыше тот, кто лучше стреляет. Он уже пожалел, что не подобрал ещё один автомат, женщина стрелять умела, дал бы ей десяток нормальных патронов, чтобы прикрыла спину, а так она только наблюдать сможет.
Передвигались они хорошо, при всей нелюбви к использованию огнестрела, парни всё же были практичными и вот так запросто уходить в Вальхаллу не собирались. Двое показались на дороге, держа её под прицелом. Ещё двое (возможно, больше) двигались параллельным курсом в редких зарослях, страхуя первых. Панцирь с Надеждой в это время залегли в придорожной канаве.
Взяв на прицел силуэты, находившиеся в лесу, он поставил автомат на одиночный огонь и дважды выстрелил. Многолетняя практика дала свои плоды. Снайпером он не был, но стрелял всегда хорошо. Раздался слабый вскрик, после чего обе фигуры упали. Не факт, что оба убиты, но сейчас это и неважно, главноенейтрализовать их, а потом скрыться.