А-а-а, чёрт, хватит уже думать, Крейз, действуй!
Я схватил первое же оружие, которое почему-то не вызвало у меня отторжения.
Это был топор. Красивый двусторонний топор, лезвие блестело, как серебряное, а полированная до блеска длинная рукоятка совершенно не скользила. Топор лёг в руки как родной.
И остальное оружие тут же исчезло.
Удачи, парни! крикнул кто-то.
Обернуться я не успел. Потому что в этот миг та самая дверь, открывать которую ночью отговорил меня Сайко, открылась сама. У меня на глазах провернулось колесо. А потом дверь с грохотом распахнулась.
Я машинально выставил топор перед собой. Сердце билось часто и тяжело. Во рту пересохло.
Сначала показалось, что ничего не будет. Это были пять секунд ложной надежды и тягостного ожидания. Как будто кто-то медленно и с наслаждением вытягивает из тебя жилы, наматывая их на катушку.
Но вот послышался сдержанный рык, и из тьмы, сгустившейся за дверью, вышел
Ч-ч-ёрт, прошептал я.
Практически одновременно со мной толстяк произнёс слово на букву «f».
Это был человек и в то же время не человек. Он должен был быть мёртв, потому что с такой степенью разложения, если не ошибаюсь, даже прокажённые уже не живут.
Рубаха и штаны висели на нём клоками.
В щеках прогнили дыры, глаза были блевотно-жёлтого оттенка, в них даже не было зрачков. Седые волосы отросли до плеч. На пальцах почти не осталось кожи и плоти, существо щёлкало ими друг о друга, издавая ужасающий звукклик-клик, клик-клик Как будто кто-то взял в руку несколько шахматных фигур и поигрывает ими. Почему-то именно такая ассоциация у меня возникла.
Легко сказать: «зомби» или «оживший мертвец». Увидетьэто совсем другое. Когда эта тварь стоит перед тобой, ярлыки из головы как-то исчезают.
Шатунтеперь до меня дошёл тонкий юмор, с каким местные прозвали этих тварейс шумом втянул воздух ноздрями. Голова его дёрнулась, невидящие (наверное) глаза уставились на меня.
Я сильнее стиснул рукоять топора. Спокойно, Крейз. Окей, этозомби. Они ведь двигаются медленно, так? Они еле волочат ноги, бредут, вытянув руки перед собой, и стонут: «Мозги! Мозги-и-и!» Ведь так же, да?..
Одним стремительным движением шатун оказался на карачках. Я этого вообще не ожидал, потому растерялся и не сразу отреагировал, когда он огромными скачками понёсся ко мне, словно собака, которой крикнули: «Фас!»
Я заорал.
Возможно, моя растерянность сослужила мне добрую службу. Потому что сориентируйся я чуть раньшепопытался бы отскочить или бросился бежать. Тогда эта тварь наверняка бы меня настигла и растерзала в клочья.
Но когда я обрёл способность действовать, отпрыгивать было поздно. Оставалось только воспользоваться этой штуковиной, которую я держу перед собой, хочется верить, не для красоты.
И я шагнул вперёд, вкладывая в удар вес всего тела.
Шатун прыгнул одновременно с замахом. Я моргнуть не успеллезвие вонзилось в грудную клетку. Руки ощутили удар и погасили его. То ли «кожа» так удачно распределила и погасила импульс, то ли шатун основательно выгнил и был лёгким.
И тут, как и тогда, в коридоре, у меня подкосились ноги.
Вскрикнув, я упал на колени. Шатун всё ещё был насажен на мой топор. Я вцепился в рукоять мёртвой хваткой. Эти плюс-минус полтора метра были всем, что отделяло меня от смерти.
Шатун, рыча, рвался вперёд. Я давил на топор, который медленно погружался в гнилую грудину. Шатун не испытывал боли, его полностью устраивал вариант, при котором он бы лишился грудины как таковой, развалился пополам, нодобрался бы до меня.
А мне предстояло выйти за рамки человеческих возможностей. Я знал, что нужно сделать. Нужно выдернуть топор из груди шатуна, размахнуться и снести ему бошку. Чёрт знает, правда ли все эти выдумки насчёт головы, но одно точно: без головы ему жрать меня будет нечем.
Попробуй, проверни такой финт, когда единственное, что отделяет тебя от клацающих челюстей зомбитвой топор, в который ты вцепился мёртвой хваткой. Вот это и называется«выйти из зоны комфорта», чёрт побери.
Давай, Крейз! Давай, твою мать, сейчас или никогда!!!
Я заорал снова, на этот раздо хрипоты. Рванул топор на себя. Шатун потерял равновесие, но падал-то он на меня, так что его всё устраивало.
Короткий замахудар!
Не совсем как хотелось, удар пришёлся в висок, практически плашмя. И всё-таки он дал мне возможность подняться на ноги и занять боевую стойку.
«Не надо так больше! заклинал я «вторую кожу». Не надо ничего распределять, мать твою этак! Дай мне самому справиться, иначе мы сейчас тут сдохнем вдвоём, я и моя вторая кожа!»
Шатун уставился на меня. Дыра в его груди, словно ещё один рот, открывалась и закрывалась. Там двигались кости. Я не сомневался, что тварь сумеет откусить мне руку даже этим дополнительным «ртом». Безумие какое-то, боже, пусть это уже закончится!
Тварь дёрнулась ко мне. Я ударил топором, на этот раз удачнее, сверху вниз, наискосок. «Вторая кожа» вняла моей мольбе, и я остался с той силой, которая была мне отпущена изначально. Может, её бы и не хватило, чтобы перерубить живого человека, особенно какого-нибудь бугая вроде Минка. Но гниющему мертвецу оказалось за глаза.
Лезвие прошло через ключицу и вышло в районе тазобедренного сустава. Легко так вышло, будто сквозь масло пролетело. Шатун не остановился. Я инстинктивно поднял ногу и врезал шатуну в живот пониже раззявленного «рта» в грудной клетке.
Вот когда сказал огромное спасибо за ботинки. Под жёсткой подошвой что-то отчётливо хрустнуло. Шатун взмахнул руками и повалился на спину. Падая, он разделился на две неравные части по диагонали.
Части упали на пол, задёргались. Верхняя половина издавала бурляще-рычащие звуки, колотила руками по полу, но подняться не могла. Ноги без толку колотили по полу пятками.
Только сейчас я ощутил, какое зловоние исходит от этого существа. Меня чуть не вырвало прямо на него.
Голова! услышал я крик.
Повернул голову, увидел Дуайна. Парень стоял на скамейке и отчаянно жестикулировал, поднимая и опуская руки, как будто что-то рубил.
Давай! крикнул он. Собери яйца в кулак и прикончи эту хрень!
Вали его, Крейз! присоединилась к Дуайну Лин. Один удар, всё уже закончилось!
Я медленно повернулся к поверженному мертвецу. Адреналин разом исчез из крови, я ощутил чудовищную усталость, которая удивительным образом мешалась с ужасом.
Давай, Крейз. Один удар. Знаю, что не можешь. А тычерез не могу.
Я переступил через сучащие ноги, миновал скребущую по полу руку, остановился. Поднял топор.
И, стиснув зубы, опустил.
Гнилая длинноволосая башка отделилась от тела, покатилась прочь. Руки и ноги перестали дёргаться в то же мгновение.
Вот теперь всё действительно закончилось.
* * *
Здравствуй, друг!
Ты прошёл Испытание, теперь ты один из нас.
Отныне ты можешь с полным правом называть себя Избранным.
Выбери свою пятёрку. Эти люди станут твоей семьёй.
Они никогда тебя не оставят. Ты никогда не оставишь их.
Вы покинете этот уровень либо вместе, либо никак.
Всегда забирай тела своих братьев и сестёр с поля боя.
Избранное тобой оружие отныне принадлежит тебе.
Испей из чаши, выбери свой путь.
Ты раскроешь новые силы и способности.
Используй их, чтобы перевести семью через Врата на второй уровень.
Удачи!
* * *
Я тряхнул головой, буквы исчезли.
Я стоял с опущенным топором, тяжело дыша, и смотрел на гнилые останки. Не сразу различил звуки.
Звуков было, по большому счёту, два. С одной стороны мне хлопали и кричали что-то ободряющее. Все сто с лишним человек аплодировали, как один. Я тупо смотрел на них и не знал, что сказать, пока не дошло, что я слышу и другие звуки.
Я медленно повернулся и приоткрыл рот.
Толстяк, про которого я совсем забыл, лежал на полу, на спине, раскинув руки в стороны. А второй шатун по плечи забрался в его брюхо и жрал.
Второй шатун, которого я даже не заметил
Толстяк был мёртв, окончательно и бесповоротно. Я не строил иллюзий насчёт спасения его жизни. Но нельзя же было просто стоять и смотреть, как человека жрёт эта инфернальная мразь.
Я шагнул в их сторону, поднимая топор.