Доброй ночи, я к Дмитрию Байкову.
Ночь действительно добрая была, сказал старик, внимательно оглядывая меня своими бесцветными глазами. А я пока рассмотрел его.
Ссутуленный, дряхлый, худой, в чем только жизнь держится? Хотя ответ на данный вопрос у меня имелся. Сила, застоялая, давно не выплескивавшаяся наружу, медленно, словно нехотя, двигалась в районе груди. Правда, осталось ее мало. Видимо, для того старик посох и прихватил. Пожалуй, он даже слабее крепыша, с которым я имел удовольствие общаться вчера. Ремесленник, не более.
Семен Поликарпыч, Димка выскочил из большого дома. Это Максим, я же вас предупреждал, что он приедет.
Дмитрий Алексеевич, так я все приготовил. Белье новое застелил, полы в избе вымыл. Только обычно гости днем приезжают, а не ночью, словно воры.
Семен Поликарпыч, все, опустите жезл. Я разберусь.
Там с ними немощный еще, не унимался старик. Да бог с ним, там еще банник. Как бы беды не вышло. Вы же знаете, Прошка у нас своенравный.
Ничего не случится, идите спать. Привет, Макс.
Привет, Димон.
Мы обнялись. Байков в белой пижаме меньше всего был похож на главу рода или фамилии, не помню, как правильно. Но вот его лицо выражало крайнюю степень обеспокоенности.
А кто такой Прошка? спросил я.
Домовой наш. Хотя еще можно поспорить, кто из них Поликарпыч или он более нудный.
Старик, шаркающий в сторону дома, услышал собственное имя и обернулся. Но Димон махнул рукой, мол, ничего.
Потапыч, ты понял про домового? Никаких конфликтов.
Не понимаю, чего ты глупости такие говоришь, хозяин? Уж миролюбивее меня и существа найти сложно.
Я тебя предупредил. Дима, знакомься, дядя Коля.
Дмитрий, протянул руку Байков со всей присущей ему серьезностью.
Когда со всеми формальностями было покончено, Димон провел нас к одному из домов. Точнее, к избе, как и сказал старик Поликарпыч. Когда Байков говорил, что он благородный, я представлял себе какой-то богатый загородный дом с лепниной, голыми статуями и фонтаном. Когда узнал, что Димон из обедневшего рода, то лепнины стало меньше, статуи исчезли, но фонтан остался. Реальность была более сурова.
В избе стояла печь. Старая, грубо побеленная. На ней лежали матрасы справедливости ради, действительно заправленные простынями. Еще стоял стол с какой-то лампой, несколько стульев и прялка. Такой себе домик для гостей. Удобства во дворе, света нет. Так и хотелось сказать: «Дом свободный, живите кто хотите».
Как добрались? Байков сел на ближайший стул.
С приключениями
Я приземлился рядом и стал рассказывать.
Бедный дядя Коля примостился у печки и старался не спать, хотя получалось у него откровенно плохо. Его даже не удивило, когда Байков стряхнул с пальца огонек и зажег лампу. Точнее, керосинку, как он пояснил. Отчим клевал носом, но держался из последних сил, стараясь слушать, о чем болтают среди ночи два подростка.
Повезло, подытожил Байков, когда я закончил.
Ты же говорил, что маг ветра, а тут огонь зажигаешь, я указал на лампу.
Стихийная магия лишь подразумевает, что в какой-то области ты более талантлив, чем в других. На простейших уровнях каждый может зажечь костер или призвать лужицу воды. Макс, это все, что тебя сейчас интересует?
Да нет, просто спросил. Делать теперь чего? Я так понял, в Конклав обращаться бесполезно. Правда, мы там еще немножко город разворотили. С другой стороны, я защищался.
Думаю, за это можно не переживать, отмахнулся Байков. Если это были люди Терлецкого
Димон, ты издеваешься, что ли? Я же говорю, сам видел!
Ладно, ладно. Так вот, Терлецкий больше всех будет заинтересован, чтобы никто ни о чем не узнал. Скорее всего, там уже заметают следы.
А мне чего делать? вкрадчиво спросил я.
Не знаю. Я еще не придумал. Спать пока ложись. Как я и говорил, здесь тебе ничего не грозит. На нашем имении родовая сила. Плюс домовой, Поликарпыч, дядя, в конце концов. Пусть только попробуют сунуться.
Спасибо тебе, Димон. У тебя теперь не будет неприятностей?
Хуже, чем есть, уже не будет, как-то слишком философски сказал Байков. Ладно, спокойной ночи.
Дядя Коля к тому моменту уже откровенно заснул, уронив голову на грудь. Пришлось будить его. Признаться, я никогда не спал на печи. Меня же Максимом назвали, а не Емелей. Однако, как только залез на теплую постель и вытянулся, так сразу срубило.
Спал я крепко, без всяких сновидений, до самого утра. И был разбужен лишь тихой перебранкой.
А я тебе говорю, песья твоя голова, что спать изволят, шипел Потапыч.
Сам ты песья голова, отрок шелудивый, отвечал звонкий голос. Мне хозяин сказал к трапезе пригласить, я пришел. Пусти.
Нашел отрока, я тебе в отцы гожусь, если бы с кошками якшался. Домовые же от них происходят?
Что вы там разгалделись? Я свесился вниз.
В дверях стоял домовой, самый обычный. Уж мне их пришлось повидать. Крепкий мужичонка с копной русых волос, нос картошкой, глаза-пуговицы.
Ты Прошка?
Так и есть, набычась, отвечал тот. Хозяин приказал
Я слышал. Сейчас мы придем. Только скажи, куда.
В господский дом. Я вот тут вам ведро воды принес умыться.
Спасибо. Дядя Коля, вставай. Тут еще и кормят.
Короткие гигиенические процедуры заняли от силы минут пять. Хорошо, что я заблаговременно взял достаточно одежды, которую при побеге скинул в баню. И для себя, и для отчима. Поэтому мы облачились в чистое и, с видом не таких уж и бедных родственников, отправились в «господский дом».
Тут уже было чуть цивильнее, и обстановка намного современнее. Правда, полностью я все осмотреть не успел. Прошка завел нас в «трапезную», где за столом с кучей разной еды (я хотел было пошутить на тему, что знаю, отчего разорились Байковы) нас и ожидали.
Семен Поликарпович стоял с таким отчужденным видом, словно он был на диете. Во главе стола находился Димон, по правую руку от него позевывал грузный молодой мужчина с небрежной прической. А чуть далее сидел маг лет сорока точная копия Димона, только с пустым, отсутствующим взглядом, уставленным куда-то в стену. Рядом с ним замерла в томительном ожидании женщина с лицом серого цвета.
Она мне не понравилась сразу. Сила клубилась вокруг нее. Незнакомка словно купалась в ней. И это было странно. Обычно энергия выходила из мага, а никак не окружала тело. Зато мужчина возле нее был почти пуст. Я бы сравнил его с высушенным колодцем, на дне которого осталась крохотная лужица. Странная парочка. Да и кто это, интересно?
О, гости! встрепенулся взлохмаченный, вскакивая. Давайте знакомиться. Олег Мстиславович Байков. Можно просто Олег.
Мы по очереди представились. Дядя Коля вовсе сник, чувствуя себя не в своей тарелке. При этом он не сводил взгляда с женщины, что уже становилось совсем неприличным.
Можем садиться, сказал Димон. У нас тут есть пирожные
Дмитрий, с твоей стороны невежливо не представить гостям всех членов нашего завтрака, вмешался дядя.
Парочка, про которую шла речь, даже не шелохнулась.
С позволения главы фамилии, имею честь представить вам моего брата Алексея Мстиславовича и его супругу Марию Александровну, взлохмаченный не смог скрыть лукавой улыбки, будто комедиант, довольный своей шуткой, родителей Дмитрия Алексеевича Байкова.
Глава 3
Трудно было представить более неловкий завтрак, чем тот, на котором я присутствовал сейчас. Даже те самые расхваленные Димоном пирожные не лезли в рот. Да и вообще, трудно есть, когда родители Байкова сидят за столом, не притрагиваясь к еде. Еще и дядя Коля прилип взглядом к матери Димона, словно не смотреть на нее было выше его сил.
У немощных отношения с магией обстояли вообще интересно. Обычно сила оберегала их от «ненужной» информации. Призванная магом молния маскировалась под замкнувший трансформатор, взрытый заклинанием асфальт под банальное оседание дороги, огненный перевертыш под обычную, пусть и большую, дворнягу.
Но так как отчим соприкоснулся с существами другого мира, которые демонстрировали способности ему нарочно (к примеру, банька Потапыча дяде Коле очень понравилась), то и сила стала считать его «своим». Таким образом многие из немощных и работали среди магов как нанятый персонал. Не волшебникам же обслуживать могучие министерства и департаменты да обжигать прочие горшки.