- Кто такие "часовщики"?
Тот что-то хрипит в ответ и тянется рукой ко мне. Отшатываюсь назад. Потом перехватываю его руку и делаю еще один надрез на ладони.
- Отвечай!
Старик надрывно кашляет.
- Часовщики... Жена не должна узнать. Сын... Позор... Сладко... Хорошие ребята...
Твою мать! Начинаю понимать Аганиса. Это больше похоже на рваный бред алкоголика после месячного запоя. Пленник тем временем снова начинает извиваться на столе. Ладно, попробуем ещё раз. Несколько раз рассекаю кинжалом щёку. Кровь льётся на стол под его головой, пачкая волосы. Вроде бы начинает успокаиваться.
- Кто такие "часовщики"? Что ты для них делал?
Получаю в ответ абсолютно безумный взгляд внезапно распахнувшихся глаз.
- Игра... Не убивал... Адвокат сказал... Ассамблея... Нельзя никому...
Попробуем чуть пожестче. Всаживаю кинжал в плечо, проворачиваю клинок. Наклоняюсь к лицу ублюдка.
- Что ты делал для часовщиков?! Кто они такие?!
Мне кажется или в глаза на секунду мелькнула тень сознания?
- Часовщики... Заказы... Много рабов... И тел... Неуязвимы...
Это уже больше похоже на связную речь. Но слишком мало и непонятно. Хватаюсь за рукоять кинжала и проворачиваю его ещё раз.
- Ты доставлял им рабов? Что им было нужно? Кто у них главный?
Старик хрипит и бьётся головой об стол, залитый кровью. Поднимает на меня голову.
- Рабы... Хорошо... Сладкие суки... Здесь можно всё...
Н-да. Похоже от него правда сложно чего-то добиться. Оглядываю стоящих вокруг и останавливаю свой взгляд на Ганнибале. Киваю на ноги пленника.
- Давай, развлекайся. По удару за один раз, не больше.
Гном радостно кивает, тряся рыжей бородой, и подступив к столу, обрушивает кувалду на колено Лурнеция. Тот прекращает заходиться в судороге и воет от боли. Отлично! Хватаю его за волосы и подношу к глазу кинжал.
- Быстро! Кто такие часовщики? Что им нужно? Кто главный?!
Слегка подвывая, он наконец начинает говорить более менее внятно.
- Не знаю, кто. Мертвяки. С властью. Техникой. Главный - часовщик.
Голова поворачивается вбок. Ещё раз киваю Ганнибалу. Удар и голень второй ноги превращается в кровавую кашу. Седой фетишист снова воет и орёт.
- Ты знаешь что-то про "искры" богов? Зачем они им?
Кажется у него сейчас пена пойдёт.
- Искры. Не знаю. Им нужны тела. Рабы. Вещи. Они боятся... Боятся...
Чего они, сука, боятся? Быстрый взгляд на моего штатного палача и второе колено старика разлетается под ударом кувалды. В этот раз он тоже орёт от боли. Но одновременно с этим начинаются судороги. Старый уродец бьётся у меня в руках, едва не вырываясь. Твою мать! Остановился на таком моменте! Может ещё добавить боли? Оборачиваюсь на Ганнибала и тот наносит ещё один удар. Реакция в плане возвращения сознания околонулевая. Хм. Он так и сдохнуть может от ран.
Лурнеций чуть не слетает со стола. С другой стороны в него вцепляется Таркнов, вдвоём мы с трудом удерживаем ублюдка на месте. Зрачки глаз пленника уходят за веки, глаза полностью белые. Похоже из него всё-таки не выйдет выжать что-то интересное. Пора избавляться груза. Пусть старшина с тремя именами и обещал, что нас тут не найдут. Но лучше подстраховаться. Да и держать его в живых смысла больше нет.
Вытаскиваю кинжал у него из плеча. Уже заношу для удара в горло, когда вижу ожидающие глаза Цезаря. Вспоминаю, с какой он яростью рубил мечом тело монстра в Скаале. Отступаю в сторону и указываю ему на тело пленного.
- Прикончи его.
Зомби благодарно кивает и обнажает клинок. Я вместе со всеми делаю шаг назад. Хотя нет, Ганнибал остался на месте, разочарованно смотря на Цезаря. Орк же, секунду посмотрев на старика, обрушивает меч вниз. Половина головы отваливается от остального тела и падает на пол. Н-да. Интересно у гномов есть уборщики? Нам бы сейчас весьма пригодился.
Оглядываюсь по сторонам. Вижу Киземила, который с некоторой оторопью смотрит на то, что осталось от Лурнеция. А ты думал, мы белые и пушистые что ли? Подхожу к нему.
- Тут бы убраться. Можете кого-то прислать?
Шахтёр задумчиво смотрит на меня.
- Этого уберём. Если ещё кого пытать надумаете, будете отчищать сами.
И развернувшись, направляется к выходу. Может его так нарушение чистоты смутило, а не сам процесс допроса? От размышлений на тему гномьей морали, меня отвлекает голос Аньшань.
- Как прошёл разговор? Что предложили?
Обнаруживаю, что все смотрят на меня в ожидании. Кратко передаю суть нашей договоренности со старшиной. Подумав, рассказываю им о странностях с его параметрами. Когда заканчиваю, устанавливается кратковременная тишина. Осара, проведя рукой по коротко остриженным волосам, решает высказаться первой.
- Ты уверен, что это безопасно? Бог в клетке, звучит опасно.
Ей поддакивает Альгара.
- Я бы сказала, что совсем безумно. Каким психом надо быть, чтобы засунуть Искина в клетку и держать его под своим жилищем.
Тут она не совсем права. Гном-одессит не показался мне психом. Скорее расчетливым дельцом, который неплохо устроился. И которому мы пока нужны.
- Не думаю, что он стал бы предлагать подобное задание, знай точно, что я умру. Это не имеет смысла.
Аньшань хмурится.
- Он сам ничем не рискует. Если получится - хорошо. А если нет, то он ничего не потеряет.
Об этом я тоже думал. И если отталкиваться от фактов, то возразить эльфийке мне было нечего. Единственный аргумент - возрождение, на которое у меня хватает очков. Но тут тоже может быть подвох. Точка возрождения наверняка под контролем гномов. Ничего не помешает им прикончить там меня. Всё, на что я опирался, доверяясь старшине, это своя интуиция. И тот факт, что у него была масса более простых вариантов разделаться с нами, захоти он так поступить. Схема со спуском к закованному божеству, чтобы ликвидировать меня, это слишком сложно. Но не скажешь же остальным, что я отталкиваясь от своей интуиции. Поэтому говорю я совсем другое.
- У нас всё равно нет выбора. Мы с Аганисом под маскировкой. Но кого-то из остальных наверняка запомнили. Соваться в какое-то новое место, значит серьёзно рисковать.
Тут я слегка лукавил. Мы могли попробовать телепортироваться снаружи в одно из государств, которые враждовали с Лангерской республикой. Там опасность быть обнаруженными тоже была, но гораздо меньше. Или перерезать глотки охране и портироваться прямо отсюда культовым ритуалом. С высокой долей вероятности он сработает. Но нам позарез нужна информация о "часовщиках". Тем более, что посредник не дал по сути ничего полезного. К остальным четверым сейчас точно лучше не соваться. После того, что мы устроили в доме Лурнеция, их наверняка предупредили.
Теребя свою косу, Рибкон задумчиво протягивает:
- Ну так-то варианты у нас есть.
И смотрит на вход, где стоят охраняющие нас гномы. Ну да, глупо было думать, что никто не вспомнит о культовых ритуалах. Ладно. Пора ставить точку в обсуждении.
- Варианты есть. Но нам нужна информация о "часовщиках". Я не вижу другого способа её получить. И ждать мы долго не можем. Если этот престарелый фетишист очнётся в своем уме и сознании, то они узнают о нас. И уже сами примутся за поиски, если ещё их не начали. Раз уже придётся столкнуться с ними, то лучше хотя бы что-то знать о потенциальном противнике. Поэтому мы остаёмся здесь. И завтра я пойду на свидание со спятившим божеством. Всё, обсуждение закончено!
Не сказать, что они все довольны, но никто больше не спорит. В зал входит несколько гномих с щётками и вёдрами. Мы отходим в сторону, освобождая им проход к столу. Двое аккуратно берут тело и уносят его. Отсечённая половина головы летит в ведро, а пол и стол начинают вовсю отдраиваться. Ловко они, как будто каждый день убирают трупы после пыток. Оглядываю зал, в котором мы находимся. А спать нам где? Не вижу тут постелей, только столы со стульями.
Альгара, заметив мой изучающий взгляд, показывает на дальнюю стену.
- Там зал для сна и отдыха. Этот для принятия пищи. Просто решили не пачкать кровати кровью.
Хмыкаю про себя. Логично. Хотя я скорее всего потащил бы укладывать пленника как раз на кровать.
- Хорошо. Они кстати говорили что-то о еде? Обед предполагается?
Справа подходит Таркнов.
- Скорее ужин. Стража говорит, что еду скоро принесут. Они ждали, пока мы закончим с пленником.
Паладин выглядит каким-то измотанным. Лицо бледное, голос тусклый. С этим-то что? Даже Цезарь с навязчивой идеей разложить на постели и трахнуть Луну, на его фоне кажется веселым сорвиголовой.