И просыпаюсь
Ты чего? Вареник стоит на пороге спальни и в свете, падающем из коридора, я вижу выражение недоумения на сонной мордашке. Тупо гляжу на неё, пытаясь сообразить, что происходит и куда Варя могла ходить в ночной рубашке.
Сон приснился, тру глаза, А ты чего?
Ватрушка хихикает и садится на кровать.
В туалет ходила, Отелло ты мой. Доказательства предъявить?
Не удержавшись, хихикаю, ощущая некий дискомфорт. Мотаю головой из стороны в сторону.
Ну, слава Богу. Потом пошла воды попить, слышу, а ты тут кроватью скрипишь, да подвиваешь. Что снилось то?
Ерунда какая-то, почему то не хочется пересказывать любимой этот странный сон, Ладно, давай спать.
Уже после того, как вся иллюминация погашена и Вареник принимается похрапывать на моей груди, я наконец понимаю, в чём заключается ощущаемый дискомфорт.
Нижняя губа прокушена в двух местах и сочится кровью.
УПРАВЛЕНИЕ. ПАПА. НАСТЯ
Ватрушка называет меня предателем и изменщиком. Однако, работаесть работа и если Папа присылает персональное приглашение (демонстрирую Варе экран, на котором шеф лихо отплясывает лезгинку с текстом извещения в зубах. Картинку, в своё время, запилил Егор, за что был жестоко выпорот и поставлен в угол), значит дело того стоит.
Тем не менее, нам никто особо не мешает, поэтому неторопливо завтракаем, сидя на балконе и созерцая городской пейзаж. Варя пересказывает некую историю о несчастной любви, а я стесняюсь спросить, о чём идёт речь: об очередном «плакательном» сериале или о какой-то, из её подруг, напрочь одуревших от безделья. Да и то, у одной супругдальнобойщик бронекаравана, а у второйоператор боевого дрона. Оба пропадают неделями и приносят благоверным большие тысячи.
Впрочем, все эти сюжетные перипетии мне до лампочки и я просто наслаждаюсь утренним воздухом, чашкой горячего кофе и журчанием Вариного голоса Всё это, в совокупности, успокаивает нервы почище вдумчивого психоанализа и точечного массажа. К этим вещам нас постоянно склоняет Папа, тщательно следящий за психическим состоянием своих людей. Сам он, впрочем, пренебрегает собственными рекомендациями, отчего часто срывается на крик и грозится размазать всех по стене.
А сам то, как думаешь? вопрос Ватрушки врывается в мой медитативный мир, не нарушая, впрочем, царящее там равновесие.
Абсолютно с тобой согласен.
Вареник, в замешательстве, хмурит брови, а потом её мордашка светлеет, приобретает черты классической злодейки и Варя понимающе кивает.
Короче, ты не слышал ни единого слова?
Ага, я ставлю пустую чашку и тяну Варю к себе, Прости, дорогая, ты так забавно бормотала, даже вслушиваться не хотелось.
Ах ты гад! Я ему тут распинаюсь, войны с мирами описываю, а он бормотание слушает! Ну ладно, будешь ты в следующий раз про работу рассказыватьни словечка не выслушаю.
Вот и хорошо, я целую розовую щёчку, Сама знаешь, работа у нас секретная, мы подписку о неразглашении даём, поэтому сделай мне скромное одолжениепогладь рубашку.
Ватрушка несколько раз стукает меня пустой чашкой по лбу и удаляется с торжествующим видом победителя.
Тщательно проверив внешний вид перед зеркалом (Папа ненавидит, когда к нему приходят небрежно одетые подчинённые), целую Вареника в щёчку, делаю короткий заказ на вечер и выдвигаюсь. Солнце на улице пылает так, что больно глазам, поэтому надеваю очки, которые сунула Ватрушка перед выходом. Она говорит, что в них я похож на адмирала из какого-то фильма. Надя же вечно фырчит и называет тонтон макутом. Кажется, так называли полицейских на Гаити.
Пока я сажусь и завожу авто, пара соседок отрывается от палисадника и принимается рассматривать мою машину. Потом отворачиваются и начинается оперативная сводка. Апогея она достигнет ближе к вечеру, когда длинная лавка перед подъездом заполнится до отказа и информация хлынет полноводной рекой. Давно хотел съехать из этого муравейника в частный сектор, но Вареник упёрлась; сказала, дескать привыкла к многоквартирным домам. Ладно, отгуляем отпуск, попробую уговорить ещё раз. Скачаю фотки Папиной обители, пусть полюбуется на бассейн, японский садик и насыпную горку у ограды.
Уже почти трогаюсь, когда телефон извещает о том, что звонит номер из тайного списка. Ха, да это жедевица, так лихо ломанувшая защиту моей машинки! Время ещё не давит, поэтому включаю приём и наблюдаю на экране симпатичную мордашку. Обладательница оной смотрит на мой прикид и заметно офигевает. По крайней мере, глаза у неё становятся большие-пребольшие.
Охренеть!
И тебе: доброе утро. откликаюсь я. Чем обязан, милое видение? Желаешь извиниться за вторжение в частную жизнь?
Как же! Видение, очевидно, имело намерение подшутить над бравым капитаном и лишь его вил, при всём параде, несколько сбил с толку. Слышу оживлённое шушуканье за кадром и различаю пару советов. Вот чертовки!
А как зовут такого красавца?
Как записано в его учётной записи, так ловко взломанной неведомой почитательницей. Как, кстати зовут её, напомни?
КарольКаролина, она вновь теряется и начинает пунцоветь. Ей это очень идёт, Леонид, значит? Красивое имя.
Взаимно. Так чем обязан? Дама попала в беду и нуждается в срочных действиях российской армии?
Э-эмА Леонид не желает более тесного знакомства? за кадромнастоящий шабаш юных ведьмочек, с хохотом и падениями на мягкие поверхности, Тихо! Так как?
То есть мою новую знакомую не смущает статус: «женат»? я тоже улыбаюсь, а уши Кароль становятся огненно-красными, Решила подшутить над стариком? Поманить молодым телом? Неужели я так похож на сатира под прикрытием?
Ну да, она машет рукой, Нет, не про сатира, про шутку. Но не только. Короче, Леонид, вы мне очень понравились и если вдруг Ну, если в семье не тоКороче!
И девица, с видом заправской индианки, обрывает связь, оставив меня хохотать в одиночестве. Что это было, Холмс?
Эк мне сегодня все настроение поднимают. Лишь бы Папа не испортил.
Папа не портит. Папа пребывает в задумчиво кофейном настроении, приправленным толикой благодушия и ароматизированным буддистским спокойствием. Он сидит за столом и лениво рассуждает о будущих отпускниках, которым до отдыха осталось всего ничего, а то и меньше. Пространной лекции внимают пять пустых чашек из-под кофе, одна полная, ну и я, не совсем понимающий, к чему всё это.
От обсуждения отпуска разговор плавно съезжает к средствам, необходимым молодому капитану, который едет на юга в сопровождении ещё более молодой супруги. И чем больше будет этих самых средств у означенного капитана, тем лучше для него и его очень молодой жены.
Так, становится интересно. С этого момента подробнее, пожалуйста.
Впрочем, Папа не долго ходит вокруг, подобно коту из поэмы. Он размеренно добивает порцию кофе и рассказывает о неприятной, но необходимой процедуре прослушивания ежеквартального отчёта исследователей управления. Обычно подобные мероприятия посещает руководитель группы, за что ему полагается дополнительная копеечка.
Не очень большая, глубокомысленно цедит Папа, гадая на кофейной гуще, ночувствительная. Особенно, в качестве прибавки к отпускным.
Фёдор сегодня занят. Кумовья повезли сына в какой-то диагностический центр, поэтому принято решение послать другого кандидата. Впрочем, и Папа прищурившись смотрит на меня, возможно всё дело в грядущем повышении. И это, так сказать, одна из многочисленных тестовых проверок на профпригодность. Видимо, на усидчивость.
Перспектива двухчасовой лапши на уши, естественно, не радует, да и в командиры я совсем не рвусь. Но, раз уж приехал, да и к Насте один чёрт придётся заходить. Ну и плюс прибавка к зарплате.
Прочитав всё это по моему лицу Папа довольно кивает и приказывает топать в актовый зал, не забыв отметиться в журнале присутствия. До означенных лекций остаётся чуть более пяти минут.
Напрягаться не приходится. Как и толкаться в огромной очереди у дверей актового зала. Пока секретарь фиксирует отпечаток моего пальца на мерцающем экране, остаётся вполне достаточно времени, чтобы окинуть зал взглядом, оценив «наплыв» посетителей. Три-четыре десятка, не больше. В основномиз научного блока. Темтолько позволь, сразу найдут повод отлынивать от работы. Ну, и с десяток незнакомых офицеров в возрасте, при параде. Должно быть, министерские. Поневоле ощущаешь себя белой вороной. Остаётся посочувствовать Фёдору, которому приходится регулярно посещать подобные праздники жизни.