Все в норме? Фёдор внимательно смотрит в лицо каждому и получив утвердительный кивок, командует, Тогдавперёд.
Оставшиеся этажи проносятся так быстро, что едва успеваешь сообразить: мы на месте. Впрочем, даже без полустёртого черепа на распределительном щитке можно определить нужный этаж. Специфика работы.
Знакомая вонь скользит по ноздрям, вызывая смешанное ощущение отвращения и любопытств. Странный запах не с чем сравнивать, онодин такой и его ни с чем не спутаешь.
На этажепочти полная темнота, что никого не удивляет. Тут даже СУР не поможет, приходится использовать обычное оборудование. Щиток шлема превращает тьму в светящийся сумрак, где лениво плывут огромные пылинки, напоминающие чёрный снег. Теперь становится видно, что пол покрыт густой россыпью тёмных капель. Около шахты лифта проходит широкая полоса засохшей жидкости и заканчивается взрывом брызг на двери подъёмника. Тут всё ясно.
Егор, как огромный кот крадётся в центр коридора и пальцем указывает на огромную рваную дыру в стене. Отверстие точно выбито в прочном бетоне каким-то строительным инструментом. На самом деле его проделали острые зубы. Так всегда: сначала они полностью осваивают ярус и, если не остановить, начинают распространяться вверх и вниз.
Пока Хоменко изучает проход через прицел, Фёдор кивает и мы, один за другим, становимся около двери, которая должна вести в угловую квартиру. Все отлично знают; у когокакая задача. Известно это и мне.
Полотнище бомбы оплетает металл в районе замка и на несколько секунд вспыхивает тусклым багровым светом. Мы прижимаемся к стенам, а Егор отступает к самой дыре, продолжая изучать её чёрные глубины.
Приглушенный шлемом взрыв кажется отдалённым громом. Всё же эти умные наушникипросто прелесть. Фонтан металлических осколков, направленный внутрь, должен ошеломить противника, ожидающего атаку, но в это раз я не слышу ни визгов ни стонов. Впрочем, понятно, сейчасдень.
Фёдор бьёт ногой и остатки двери медленно, как в дурном сне, падают внутрь. В прихожие квартиры серый мрак и воздух плотный, от влажного смрада. Около самого выхода лежит тело и нет нужды проверять, жив человек или нет. Судя по обнажённому черепуумер очень давно. Большеникого и мы идём дальше.
Окно в гостиной закрыто жалюзи и завалено всякой рухлядью. Этим у нас заведует Надежда. Дробовик в её руках делает несколько: «Бух!» и во мрак проникают толстые столбы дневного света. Надя тотчас перезаряжает оружие, а мы слышим глухой визг, напоминающий плач младенца.
Тощая бледная, фигура поднимается из-за опрокинутого кресла и щурит огромные глаза, пытаясь закрыться руками от солнца. Один. Странно. Обычно они пытаются держаться вместе.
Движение!
Движение!
Даже если все видят врага, необходимо сообщить о его появлении. Чёрт его знает, может в следующий раз остальные окажутся спиной к возможному противнику.
Кочет в моих руках содрогается и бледная тень отправляется обратно. По внешнему виду поражённая цель никак не тянет на взрослого человека, но этоодна из тех вещей, о которых лучше не задумываться.
Чисто, бормочет командир, Идём дальше.
Дальшеогромная кухня, совмещённая со столовой. Здесь окно закрыли большим шкафом и Надя просто валит мебель на грязный пол, где полным-полно липких коричневых пятен. Старлей срывает остатки жалюзи и в свете дня становится видна дыра в стене, похожая на ту, что мы видели в подъезде. В проломе колышутся серые лохматые нити и кто-то глухо хрипит. Всё, шутки кончились. Пошла жара.
Здравствуйте мальчики, наушники оживают знакомым голосом.
О, проснулась, ворчит Фёдор, Чего так рано? Подождала бы ещё полчасика.
Поумничай мне! Тут такой шухер! в голосе Зины слышится настоящий восторг, Куча безопасников и наши жопосиды прям с катушек слетели.
Весеннее обострение? хихикает Надя.
Хрен его знает. Пока непонятно. И приоритет ваш, распроклятый, аж три раза успели поменять. Ладно, как дела? Картинка у меня есть, но очень нечёткая.
Вроде тихо, Фёдор подкрадывается к дыре и хрип тотчас стихает. Нас явно ждут, Один зелёный опарыш и всё. Лёня, давай.
Граната уже у меня в руке. Остаётся убрать предохранитель и забросить блестящую грушу в отверстие. Сейчас там станет очень ярко. Ослепительный голубой свет различим даже сквозь фильтр забрала и закрытые веки. Как только интенсивность начинает стихать, открываю глаза и поднимаю оружие. Пора.
Вой стоит такой, что даже защитная система начинает сбоить. Тени мечутся вокруг и приходится вертеться юлой выцеливая быстрые силуэты. Кочет дёргается почти непрерывно, но выстрелов я не слышу из-за оглушительных криков. Впрочем, они не перекрывают нашу оживлённую беседу. Правда, разговор состоит всего из одного слова:
Движение!
Движение!
Движение!
Надежда, в конце концов, прорывается к окну и срывает наслоения тряпок. Куски одеял, штор и ковров летят на грязный пол. Потом Кротова отступает и несколько раз палит в заколоченный досками проём.
К этому времени мы с Фёдором прекращаем стрелять. На полу, среди остатков мебели, куч тряпья, свёрнутых в подобие гнёзд и человеческих костей, лежат трупы. Итак, что у нас?
Дюжина опарышей, докладывает Фёдор, переступая через распластанные тела, и парочка упырей. Лёня, приступай.
Опарышбледная немочь, безмозглая и почти не опасная. Низшая каста, можно сказать. Могут причинить вред, набросившись толпой на безоружного человека. Так обычно и поступают. Достаточно одного попадания спецзаряда, чтобы отправить к Дракуле. Упыри, этиопаснее. Они способны мыслить, а их рефлексы значительно превышают возможности обычного человека. Застрелить упыря недостаточно, потому как чёртова зараза способна некисло регенерировать.
Снимаю с набедренного крепежа наш специнструментширокий длинный нож с алмазным напылением и отрубаю две уродливые плоскомордые головы. Каждая тварь издаёт недовольное шипение и содрогается в конвульсиях. Пока всё. Остальное доделает группа зачистки. Работа у пацанов тожене фонтан: собрать смрадные трупы и доставить в лабораторию.
Здесь чисто, бормочет Фёдор, Егор, что у тебя?
Покатихо, откликается тот, Какое-то шебуршание за дверью прямо по курсу. Они тут уже начали пол ковырять.
Значит мывовремя. Идём дальше.
Признаков гнезда не видно? интересуется Зина, А то мне тут какой-то мудень в жопу дышит. Подполковник.
Только спальники опарышей. Всё, не отвлекай.
Понять, что из себя представляла следующая комната, до начала инцидента, уже невозможно. Сейчас помещение напоминает лабиринт из сдвинутых шкафов, поставленных на бок диванов и чего-то непонятного, похожего на лабораторный щит. Чёрт, да это жеповаленный рояль!
Движение!
Два бледных силуэта вымахивают из-за обломков кресла и пытаются расположиться на наших головах. Не сегодня! Первого сшибаю я, а во второго попадают заряды Фёдора, Нади и мои. Не повезло опарышу. Его разрывает пополам и костлявое тело падает на пол, разбрызгивая чёрную кровь.
Два опарыша в минусе, констатирует Молчанов, Похоже, они строили что-то, типа защитной полосы. Никогда раньше такого не видел.
Совершенствуются, откликается Зина, Чтобы вы мхом не поросли.
Очередная дыра в стене. Даже две. Втораячуть поменьше. В такую, наверное, пролезет только ребёнок. Страшно представить, сколько тут жило детей, когда произошло заражение.
По ту сторону пушистых нитейтишина. Ну, почти. Можно различить очень тихий скрип и время от времени, дробь осторожных шагов. Нам уже незачем скрываться, поэтому спокойно готовимся к зачистке очередного помещения.
Из-за входной двери, поначалу принятой мною за грязную нишу, доносятся тяжёлые звуки очередей. Похоже, Егор тоже решил принять участие в нашем празднике жизни.
Меня, с почином! жизнерадостно сообщает Хоменко, Три опара пытались прорваться к шахте лифта. Там у нихнедогрызенная нора.
Кто-нибудь считает, сколько мы уже уложили? интересуется Надя, отгибая предохранитель на гранате.
Я считаю, откликается Зина, Тебе полегчало, солнышко? Думаю, когда они закончатся, ты узнаешь первой. Или тебя это заводит?