Хорошо отработанные на тренингах действия помогли работать без ошибок. Больше двадцати часов и две смены баллонов и оксигенатора потребовалось для ремонта сквозных отверстий жилого модуля. Под конец работы мой организм подавал признаки сильнейшей усталости, но расслабиться я не мог. Необходимо закончить герметизацию и провести проверку жилого модуля.
Ещё один день в скафандре я не выдержу хотя бы потому, что памперсы уже полны отходов жизнедеятельности, а вода и еда закончились больше десяти часов назад. С некоторым опасением я зашёл в шлюз жилого модуля и закрыл за собой дверь, герметизируя её. Следующим шагом должно быть нагнетание атмосферы в шлюзовую камеру, но сейчас это бессмысленновнутри купола царила инопланетная атмосфера.
В самом жилом модуле я включил на максимум откачку и фильтрацию атмосферы, одновременно запуская из баков с воздухом привычную для людей. Сев на потрескавшийся пол просто наблюдал за цифрами на табло анализатора внутренней атмосферы жилого модуля. Медленно, буквально по одному проценту в десяток минут инопланетная атмосфера начинала покидать жилой модуль, а на её смену приходила привычная для людей.
Запись в журнале наблюдений: день 9
Я всё ещё жив, хотя порой мне начинает казаться, что лучше бы умер. Стоило мне сесть и ждать наполнения жилого модуля атмосферой, как в голову сразу начали лезть мысли о том, что делают другие члены экспедиции. По регламенту через сутки после эвакуации с поверхности они обязаны покинуть орбиту планеты и отправиться в сторону портала. Сейчас Ридлик, скорее всего, проверяет работу реактора и преобразователя. Он у нас инженер-энергетик и пилот. Магистр Нотр составляет отчёты, в том числе и по поводу моей смерти. Илиния, маг жизни и медик нашей экспедиции, проводит диагностику всех членов экспедиции, чтобы никто не был заражён инопланетным вирусом или бактерией. Шарип как всегда занимается своими навигационными расчётами и настройкой двигателямолчаливый парень за всё время экспедиции перекинулся максимум парой сотен фраз. Улина и вовсе занята больше всех. Именно она являлась суперкарго корабля и сейчас должна спланировать припасы до конца полёта.
Ребята, если вы это читаете, я рад, что знаком с такими замечательными людьми, как вы. За время полёта вы мне стали ближе, чем родная семья. Надеюсь, у вас получится без проблем добраться домой. И почему меня начинает такая тоска брать за душу?
Пятнадцать часов потребовалось, чтобы атмосфера стала пригодной для дыхания, и хоть на анализаторе все ещё не было стопроцентного соответствия со стандартной газовой смесью для космических полётов, зелёный индикатор уже загорелся, а значит, можно снимать скафандр. Температура и влажность также далеки от идеала, но я больше не мог сидеть в своих собственных опорожнения в скафандре. Минус десять и практически нулевая влажностьэто не так уж и плохо. Тем более обогреватели уже работали на полную.
С трудом встав на ноги, я подошёл к стойке, на которой должен висеть скафандр и, развернувшись к ней спиной, сделал шаг назад. Сразу же заработали сервомоторы скафандра, начиная процедуру снятия. Мне оставалось просто ждать.
Через пять минут открылся спинной люк скафандра, через который я смог выбраться наружу. В воздухе чувствовался какой-то непонятный запах, скорее всего, из остатков местной атмосферы, но приборы и артефакты однозначно указывали на то, что атмосфера внутри модуля пригодна для дыхания. Холод практически сразу начал сковывать мои движения, а потому я поспешил в санитарный блок.
Сняв промокший от пота комбинезон, а потом и памперсы, я встал в центр одного из любопытных артефактов. Этот артефакт полностью снимал с тела любую грязь при помощи телекинетической волны, при этом не тратя воду. После очистки сразу чувствовалось облегчение, но это не всё. Необходимо добраться до индивидуального артефакта климат-контроля, пока не нормализуются условия в жилом модуле.
Стоило мне надеть его на себя, как я почувствовал сильнейшую слабость. Как и думал, артефакт пуст, и он выпил из меня те незначительные капли магической энергии, которые во мне принял за жизненную энергию. Но зато стало тепло, и больше не требовалось пританцовывать на месте. По-хорошему мне требовалось срочно продолжить ревизию припасов, но я слишком устал, а потому отправился попить и поестьвсё-таки уже больше суток прошло с того момента, как я последний раз ел.
В качестве еды у нас стандартные пайки на случай экстренных ситуаций и запасы продуктов, находящиеся внутри артефактов, которые препятствовали развитию микроорганизмов, бактерий, вирусов и прочего. Благодаря этому продукты практически не портились. Но поскольку готовить мне сейчас не хотелось, я просто разогрел один из пайков, который состоял из какой-то полусинтетической каши полной микро и макронутриентов, необходимых для организма, бутылки воды и куриного супа-пюре, который надо развести водой.
Сразу после еды я лёг в свою койку, настроив будильник на семь утра.
Запись в журнал наблюдений: день 10
Я выспался, жив и относительно здоров. Неплохой результат для пережившего пришествие нижнего мира. Может быть, преувеличиваю, но не намного. Утром сразу после пробуждения завтрак и прочие личные дела пришлось отложить в сторону.
Низкое давление в жилом модуле показывало, что я всё-таки устранил не все утечки или, возможно, за ночь появились новые. Поиски утечки заняли больше двух часов, но вскоре я всё же её обнаружил.
Оказалось, что в одном месте ниже уровня пола пена не заполнила до конца трещину, переходящую с пола в сквозную дыру. Из-за суточных температурных перепадов, а они на этой планете значительныпочти сто градусов, трещина ночью слегка деформировалась и образовалась утечка. Отверстие меньше пяти миллиметров, но оно было.
Для начала я просто заткнул отверстие полиэтиленом, а потом уже направился за заблаговременно занесённым баллоном пены в жилой модуль. Вся работа не заняла и десяти секунд, а потери атмосферы за прошедшие пять часов с появления отверстия были огромные. Почти восемьсот литров воздушной смеси пригодной для дыхания ушли в атмосферу планеты. Это не критически, но весьма существенно. С таким плохим началом дня я отправился завтракать и доедать вчерашний паёк.
До обеда занимался точной оценкой припасов. Для начала следовало определиться с самым важным ресурсом, а именнос воздушной смесью. Изначально на поверхность планеты было спущено два больших контейнера, которые содержали в себе воздушную смесь для функционирования жилого модуля из расчёта на девяносто дней для шести человек. Помимо этого в жилом модуле находился мощный стационарный оксигенатор, который трансмутировал СО2 в О2. Запасы катализаторов и энергии в накопителе позволят растянуть воздушную смесь ещё минимум на девяносто дней. Итого изначальный запас на сто восемьдесят дней. За первые семь дней мы потратили, соответственно, семидневный запас, ещё примерно суточный запас выбросило в атмосферу при появлении дыр в куполе жилого модуля. Итого восемь дней. Ещё примерно полусуточный запас ушёл уже по моей ошибке. Восемь с половиной из ста восьмидесяти дней. Значит, остался запас на сто семьдесят один с половиной день с учётом шести человек. А с учётом меня одного это вырастает до фантастических тысячу двадцати девяти дней. Три года без двух месяцев. Значит, выходило, что можно не волноваться по поводу воздуха ещё очень и очень долгое время.
Оксигенатор я проверил трижды, стараясь не пропустить ни миллиметра его поверхности в поисках повреждений, но и внешне, и судя по откликам как артефактов, так и электронной начинки, он в идеальном состоянии. Был ещё и запасной оксигенатор, но он не трансмутировал СО2 в О2, он просто абсорбировал СО2. Он не предназначен для длительной эксплуатации, а только на время ремонта или обслуживания основного. Ещё во время «Изиды-1» члены экспедиции тащили с собой и чисто технический оксигенатор. Тогда вообще старались продублировать всё оборудование, содержащее магическую начинку чисто технической, так как не были уверены, как магия будет работать на планете. Но магия работала нормально, и в следующую экспедицию технический оксигенатор уже не бралислишком много места он занимает, почти два кубических метра против сорока кубических сантиметров техномагического.