Все эти четыре месяца он ни минуты не пребывал в праздности даже в те дни, когда его настигал очередной приступ «чертовой лихоманки». Он мало спал и почти никогда не отдыхал, ни с кем не общался, кроме как по рабочим или бытовым вопросам, не сближался с людьми, выдерживая четкую дистанцию. Единственное, что он себе позволял, это переписку с Верой и Андреем, и еще кое с кем из однокашников по академии и училищу, оказавшимися по случаю в системе Эно. Все свое свободное время, если таковое вообще находилось в его плотном графике, Эрик проводил в тренажерных залах. Ему нужно было вернуть себе форму, но физическое состояние оставляло пока желать лучшего. Тем не менее он старался, и кое-что у него вроде бы стало получаться. Во всяком случае, результаты по нормативам явно улучшились, да и «накатывать» стало вроде бы реже.
3. Десятое декабря 2533 года, система планеты Эно
Сигнал тревоги прозвучал в 17:32 по корабельному времени.
Эрик находился в этот момент в тренажерном зале на пятой палубе и уже одиннадцать минут крутился в «чертовом колесе» имитаторе перегрузок, моментов вращения и боковых моментов при переменной температуре от минус десяти до плюс пятидесяти. К моменту, когда «ударили колокола громкого боя», продублированные ревуном в личном коммуникаторе, Эрик успел «разогнать» свой воображаемый ракетоносец до приличной скоростигде-то треть от максимумаи как раз собирался начать раскрутку аппарата в продольной плоскости. Пришлось срочно «тормозить», вылезать из тренажера и бежать в раздевалку. Хорошо хоть командный центр крейсера выдал к этому времени тактическую схему готовности, из которой Эрик узнал, что предполагаемый контакт с противником может случиться не раньше чем через два часа сорок минут. Тогда он умерил прыть и связался с Лизой Вурст.
Что делаем? спросил он, едва кавторанг ответила на вызов.
В личном общении они давно уже придерживались дружеской формы общения: на «ты» и по имени.
Остаемся на «Акинаке». Через полчаса жду тебя в командном центре.
Они прибыли на ударный крейсер «Акинак» накануне утром, и весь вчерашний день, как и большую часть сегодняшнего, кавторанг Вурст мотала кишки командиру крейсера, его заместителям и начальникам служб. И, разумеется, Эрик все время был при ней: заполнял акты, записывал показания, отмечал недостатки, выслушивал разъяснения кавторанга на тему «почему это важно» и как это «нам аукнется в бою» и делал еще множество других не менее ответственных дел. Правда, он дважды за эти два дня занимал место второго пилота и следил оттуда в реальном времени за действиями первого пилота, выполнявшего рутинные операции, типа корректировки курса или выравнивания относительных скоростей. Время на отдых он получил всего лишь сорок минут назад, и надо же какая незадача: не успел ни отдохнуть, ни потренироваться.
Могу я узнать, что случилось?
Противник на периферии системы
То, что противник может попробовать на зуб систему обороны метрополии, не сомневался никто. «Дорогу» в систему Эно знали и халифы, и магрибы. Вопрос был лишь в том, когда и какими силами? К сожалению, обезопасить свою метрополию от вторжения империя не могла. И никто бы не смог. Космос слишком просторен. Разумеется, и здесь имеются свои ограничения. Гравитационные поля звезд и массивных планет не позволяли совершать длинные гиперпространственные переходы с выходом внутри звездной системы. При любом межсистемном прыжке створ выхода всегда находится где-то на периферии системы или близко к ее границам. Короткие, внутрисистемные «блошиные» скачкине в счет. Так что вторжение могло начаться только за орбитами самых отдаленных от светила планет.
Второе ограничение касалось точки входа в прыжок. Мест, откуда можно было совершить гарантированный переход в систему Эно, относительно немного, и империя старалась в той или иной степени контролировать большинство из них. Разработка нового маршрута была делом непростым, долгим и затратным. Но было очевидно, что противник «за ценой не постоит». Учитывая все эти факты, империя серьезно готовилась к обороне метрополии, и внутри системы Эно были созданы несколько «оборонительных эшелонов», не считая семнадцати «центров концентрации сил». Так что сейчас флот метрополии ожидала или короткая схватка, если противник всего лишь прощупывает оборону метрополии, или эпическая битва, если халифы и магрибы решили идти ва-банк.
Эрик принял душ, переоделся в полевую форму, то есть пилотский комбинезонэтого требовал устав корабельной службы, и к назначенному времени пришел на командный пункт. Народу здесь сейчас было немного: командир крейсера, главный связист, два офицера для поручений и два пилотапервый и третий. Первый помощник с двумя другими пилотамивторым и стажеромзаперся в запасном командном центре. Все остальные офицеры как раз занимали свои боевые посты согласно штатному расписанию. Единственными зрителями являлись начштаба, инспектор Вурст, ну, и Эрик, разумеется. Сев в кресло рядом с Лизой, он принялся изучать обстановку, как ее отражали тактические экраны, занимавшие всю переднюю полусферу рубки.
Противник находился достаточно далеко и в огневой контакт пока не вступал, формируя на периферии системы три штурмовых колонны. Возможно, со временем возникнет и четвертая, корабли противника продолжали появляться, выходя из подпространства, но это было неочевидно. Во всяком случае, Эрик не видел пока ни тактической, ни оперативной необходимости в этой четвертой колонне. Все, что могли бы сделать халифыи все, чего они, судя по всему, хотели добиться, можно было выполнить, имея три атакующие колонны. Четвертая будет только мешать. Но планы противника раскроются не сейчас, а несколько позже. А пока разведка сомневалась даже в том, пожаловали в систему одни лишь халифы, или магрибы тоже здесь.
Обрати внимание на колонну один-один, тихо сказала Лиза.
Что с ней не так? Эрик не видел в формируемом ордере ничего необычного. Шаровое построение с вынесенным вовне клином-жалом, состоящим, по-видимому, из штурмовых кораблей 1-го и 2-го ранга.
Обрати внимание на сердечник.
«Сердечник? Ах, вот оно что!» Эрик даже расстроился, что не сумел увидеть очевидного сам.
Внутри шарового ордера под прикрытием тяжелых крейсеров и рейдеров 2-го ранга формировался стержень, состоящий из ударных крейсеров, тяжелых эсминцев и десантно-штурмовых транспортов. При этом два корабля-матки легкого класса располагались по бокам стержня. И получалось, что Эрик не увидел главногоклассического построения штурмовой колонны, имеющей целью взлом планетарной системы обороны.
Спасибо за подсказку, поблагодарил он Лизу. Я не заметил.
Не все сразу, почти небрежно отмахнулась кавторанг.
Внимание! объявил в этот момент по трансляции командир крейсера кавторанг Гилель Цейтлин. Получен приказ командующего. Ударные крейсера «Акинак», «Пернач», «Альшпис» и «Кончар» поддерживают атаку ракетоносцев девятой и двадцать первой бригад. Начинаем выдвижение к пункту ожидания. Приказ всем членам экипажанадеть броню и занять к 19:20 места согласно боевому расписанию. К исполнению!
Пошли, Эрик, позвала Лиза, вставая из кресла. У нас час времени, вполне можно выпить по сто грамм.
Не по уставу как-то неуверенно возразил Эрик.
Устав касается членов экипажа, наставительно подняла палец кавторанг. А мы с тобой сегодня не более чем балласт.
В принципе, она была права, но у Эрика имелись два дополнительных возражения против выпивки: его все еще не пришедшее в норму здоровье и необходимость писать во время боя в мочесборник. Однако атака на вражеский ордерэто всегда игра с судьбой в «орел или решку». Он в одной такой атаке участвовал и по собственному опыту знал, если что, не поздоровится никому, в том числе и «пассажирам». В таком случае это могут быть последние их сто грамм в жизни. Обидно, конечно, но на войне как на войне.
Эрик спустился в каюту, где хранился его персональный контейнер со скафандром высокой защиты, переоделся. Проверил аппаратуру, шлем и разъемы и задумался над тем, принимать или не принимать свои лекарства. Голова и позвоночник пока не болели, но уже начали нытьсказывалось общее напряжение, а вот слабости, головокружения или тошноты он пока не ощущал. Однако во время боя все может случиться. Обдумав этот тезис, Эрик принял зелье номер «раз» и заправил в специальный внутренний термос-карман пятьдесят граммов воды с растворенными в ней всеми тремя снадобьями. Мало ли как все сложится, так что пусть будет на всякий случай.