Подарок для генерала Тьмы - Юлия Сергеевна Ханевская

Юлия ХаневскаяПодарок для генерала Тьмы

Пролог

Поцелуй начинается с уголка ее губ.

Мягко, почти невесомо ведет в сторону, поглаживая пылающую кожу, прежде чем коснуться плотнее. Целомудренно, не открывая рта, словно затребуй он большееона убежит.

Амелия вздрагивает, чувствуя спиной холодную твердость шершавой стены, и медленно плавится изнутри. По венам бежит огонь, хотя соприкасаются лишь их губы.

Он стоит напротив, совсем рядом, но между ними есть пространство. Воздух практически трещит от напряжения, притягивая их друг к другу.

Ликдар отстраняется, она открывает глаза. И тонет в потемневшем серебре, как в штормовом море.

Амелия резко села, сжав пылающее лицо в ладонях. Надавила пальцами на веки, растерла щеки и запустила пальцы обеих рук в волосы. Прохлада из открытого окна лизнула кожу, остужая. Она поняла, что снова плакала во сне.

Два года! Два чертовых года этот мальчик из прошлого преследует ее. Напоминает о другой реальности, где нет войны и они не враги друг другу.

Какова ирония! Она так радовалась, когда до нее наконец дошло, что случилось. Когда после затяжного падения вместо ожидаемой резкой боли от удара она распахнула глаза, лежа в мягкой постели. В тот миг ей казалось, что все произошедшеедурной сон. Сто́ит встать, подойти к окну, увидеть зеркальную гладь озера и ленивых цапель, неторопливо перебирающих длинными клювами в зарослях камыша. Посмотреть вдаль, отмечая, как солнечный свет красиво отражается от снежных шапок скалистых гор. Осмотреться и убедиться, что она все еще в своей личной комнате, в Его родовом поместье, а завтра у них свадьба.

И не было грубого толчка в спину.

Не было полета из окна собственной спальни.

Не было предательства человека, которого она так и не смогла рассмотреть.

Но все, что она увидела, в разы отличалось от ожидаемого. Комнатка гораздо меньше, а на соседней кровати сопела какая-то девушка. Зарывшись лицом в подушку, незнакомка мешала себя разглядеть.

Вместо двух широких окон обнаружилось лишь одно, совсем маленькое. Из такого уж точно не получится случайно выпасть. Эта мысль принесла непривычное злорадное удовлетворение, и она словно издалека услышала собственный ироничный смешок.

Пейзаж так же не мог похвастаться знакомыми ей местами. Голая степь, заваленная снежными сугробами. Это выбило из равновесия больше всего. Ведь на дворе должна стоять весна.

Еще раз оглядев полутемное помещение, Амелия на негнущихся ногах подошла к зеркалу. Медленно подняла руки, осторожно касаясь лица кончиками пальцев. Это она, определенно. Только кожа бледнее, глаза, в которых всегда искрились озорные огоньки, превращая их в жидкое золото, сейчас казались тусклыми и смотрели с тоской и обреченностью. Некогда длинные волосы теперь обрезаны до плеч. Зимнее утреннее солнце пряталось за серостью туч и без его яркого света всегда отливающие рыжиной локоны висели темными безжизненными прядями.

В отражении Амелия увидела себя и не себя одновременно.

А следом яркими образами ворвались события последних дней, обрывая калейдоскоп картинок внезапным падением с высоты.

Она все же умерла.

Некто вытолкнул ее из окна, спокойно проследив, как расслабленное после сна тело распласталось на острых камнях.

И сегодня не будет ее свадьбы. Человек, которого она любит, вместо принесения клятвы верности у алтаря скорбно простоит всю церемонию у гроба.

Эмоции ударили наотмашь, выбивая воздух из легких. Амелия отшатнулась от зеркала, попятилась, пока не ткнулась спиной в шероховатую стенку едва тлеющего камина, и спустилась на пол. Она по инерции взмахнула рукой, накладывая звуконепроницаемые чары на спящую девушку. А затем долго рыдала, хороня лицо в прижатых к груди коленях и чувствуя нестерпимый холод внутри.

Когда истерика сошла на нет, снизошло понимание.

Ей дали второй шанс.

Амелия не узнавала комнату и пейзаж за окном, даже собственное отражение в зеркале. Но это все еще была она. Живая. И она во всем разберется, отыщет всех, кого знала в своем мире, вернет, что потеряла, отомстит своему убийце. Полностью отработает данную ей свыше возможность.

С того утра прошло два года и четыре месяца.

Уже другая комната, другой пейзаж за окном и апрель вместо зимней стужи. Только прежнего желания вернуть себе прошлую жизнь уже нет.

Ведь в этой вселенной история пошла по другому сценарию.

Здесь отгремела жуткая война. Только счастливого финала, как в сказках, не оказалось. Победу одержала Тьма, и она же диктовала новые порядки. Несмотря на поражение, силы сопротивления не опускали рук, и поэтому худой мир никак не наступал.

Амелия нашла себе роль и с отчаяньем бросилась в эту пучину. Она делала то, что умела лучше всегоисцеляла, лечила, выцарапывала из лап смерти тех, кому посчастливилось вернуться живым.

А по ночам, свернувшись в клубочек, тихо умирала от двух столкнувшихся в ее памяти реальностей. Ведь тот, кого она всем сердцем когда-то любила, теперь играл на темной стороне.

Молодой мужчина с холодными серыми глазами, лицо которого часто печатали в газетах. Сильный колдун верхом на покоренном им драконе.

Один из генералов армии Темного Властелина.

Тот, с кем она отчаянно боролась за каждую раненную им на поле боя душу.

Глава 1

Сегодня на базе было шумно.

В четыре часа утра нагрянули два отряда, бывшие на задании больше недели. Несмотря на то, что уснуть удалось лишь за полночь, Амелия распахнула глаза с первыми донесшимися снаружи криками. Подскочила с постели буквально за пару минут до того, как к ним в палатку ворвался мрачный командир с воплем:

 Подъем, девочки, вы нужны!

Она как раз натягивала растянутую кофту, стоя в одних пижамных шортах, но Герберт даже не взглянул на нее, исчезая за ширмой «двери» так же стремительно, как появился. Весь в крови и грязи, жутко злой и раздраженный, этот человек вообще редко пребывал в хорошем расположении духа. И очень сложно было определить исход их миссии. Победа или поражение? Скольких ей нужно вытащить с того света на этот раз?

В первые месяцы после пробуждения в новом мире ей казалось, что она не справится. Сломается от напора страдальческих стонов, открытых ран, переломов, исковерканных темными проклятиями тел. Кроваво-черный водоворот затянул ее в будни военного целителя с первого дня, не давая возможности прийти в себя от пережитых личных потрясений. Если бы не Лиз и Катрина, вряд ли ей удалось бы продержаться так долго.

Лиз оторвала белокурую шевелюру растрепанных волос от подушки и хмуро сощурилась на яркий свет заколдованных светильников.

 Вернулись?  хрипло прошептала она, справляясь с остатками сна.  Какой из них?

 Отряд Герберта и еще один, не знаю чей. Торопись, Лиз. И буди Катри.

На ходу скручивая густые кудри в высокий пучок, Амелия выбежала на улицу. Их с девочками жилье, заколдованное чарами расширения, изнутри выглядело как обычная однокомнатная квартира. Но стоило выйти за пределы, тут же превращалось в компактную походную палатку. Очень удобно, учитывая расположение лагеря. С приходом весны они поменяли дислокацию, укрывшись в горах, буквально под носом одной из основных вражеских баз.

Предрассветные сумерки еще не наступили, но длинные ряды палаток были хорошо освещены парящими в воздухе круглыми светильниками. Стоял шум, повсюду сновали люди, но общего настроения ей так и не удалось определить. В очередной раз поблагодарив магию за чары сокрытия и заглушки, которыми щедро увесили периметр, Амелия помчалась к самому большому шатру.

Госпиталь представлял собой длинный коридор с чередой комнат по обе стороны. Стены с дверными проемами отсутствовали, позволяя быстро ориентироваться и видеть всех пациентов. Для целителя прозрачными являлись и смежные стены, с возможностью изменить плотность этих перегородок на момент операции или выписки.

Их было четверо. Главный лекарьмастер Стрендор, в основном занимался зельями и мазями. Забивал всем необходимым полки в каждой палате и следил, чтобы у них всегда все было в наличии. Так же он брался за сложные случаи или помогал во время аврала. В силу возраста бегать между палатами в стрессовом режиме ему было сложно. Основная нагрузка ложилась на их с девочками плечи. Катрине тридцать семь, у нее больше опыта, и Амелия старалась научиться у нее всему, чего сама по какой-то причине не знала. Лиз всего на три года старше, ей двадцать пять. Но ощущалась она в их маленькой команде больше помощницей, чем полноценным целителем.