МИР БОГОВ
Глава 1
Часть I
Солнца контур старинный,
золотой, огневой,
апельсинный и винный
над червонной рекой[1].
В Фандоре властвовала весна. Одуряюще пахло свежестью, водой и землёй, распаренной под солнцем до изнеможения. Молодая зелень, умытая солнечно-грибным дождём, глянцево блестела. Оранжевая, жёлтая, зелёная листва на деревьях и кустах своей окраской соперничала с распускающимися цветами. В общем, как сказал поэт:
С горы бежит поток проворный,
В лесу не молкнет птичий гам,
И гам лесной и шум нагорный
Всё вторит весело громам[2].
«Ачиэл-лиеру!»заливались розово-голубые крохи, порхающие над весело журчащими ручьями. Вторя птичьему хору, воинственно трубили олени; великолепные рогоносцы вызывали соперников на смертный бой. На полях копошились трудолюбивые крестьяне, у рек и озёр беззаботно кружились наяды. Ведя свой нескончаемый хоровод, проказницы поглядывали на сатиров, которые бродили поблизости и с отрешённым видом играли на тростниковых флейтах. Но стоило какой-нибудь красотке, не обременённой одеждой, отстать от подружек, и козлоногий хитрец оказывался тут как тут. Вскоре поладившая парочка пускалась наутёк и вслед им неслись град прошлогодних шишек и смех, похожий на журчание ручейков.
***
С высоты драконьего полёта мистер Вейс видел вся и всех. И как всегда, по весне его переполняли восторг и жажда жизни. Чтобы дать им выход он привстал на стременах и раскинул руки.
Фандора! Ты прекрасна! Я люблю тебя, Фандора! ликующе выкрикнул он.
Когда звери, крестьяне и волшебный народец, напуганные его громоподобным голосом, прыснули в разные стороны, мистер Вейс хлопнул себя по ляжкам и захохотал.
Дракон, изогнув гибкую шею, укоризненно глянул на хозяина, а затем всё также мерно взмахивая крыльями, сменил направление, и мистер Вейс пожалел, что им пора возвращаться домой.
Чудесный весенний день и в самом деле подходил к концу. Величественный феникс завершил свой прощальный круг и с протяжным криком полетел к закатутуда, где умирающее солнце готовилось принять его в пылающие объятия.
С уходом божественного символа жизни и смерти на небе воцарились чистые ультрамариновые краски, с вкраплениями ранних звёзд, а на землепрозрачные аметистовые сумерки, несущие жителям Фандоры покой и умиротворение.
Дракон отправился к себе в стойло, а усталый, но довольный мистер Вейс к уютному трёхэтажному особняку из тёмно-красного кирпича.
Чтобы скрасить себе дорогу, он щёлкнул пальцами и в воздухе, напоённом хмельными ароматами весны, закружились крошечные крылатые созданияв этом мире они заменяли светлячков. Полюбовавшись садом, чей вид доставлял ему неизменное эстетическое удовольствие, он щёлкнул пальцами ещё раз, решив, что совсем не обязательно тащиться домой, чтобы отдохнуть.
«Красотища!»воскликнул он, когда рядом с ним материализовался криволапый диван с голубой шёлковой обивкой и горкой белоснежных кружевных подушек, набитых лебяжьим пухом.
Встряхнувшись, как пёс, двуспальный красавец с ритмичным скрипом потёрся о хозяйские сапоги и замер в ожидании.
В предвкушении заслуженного отдыха мистер Вейс довольно вздохнул и во весь свой немалый рост растянулся на диване, который на этот раз удался особенно хорошо и был мягким, как облако. «О-о!»только и смог он произнести, счастливый до глубины души. Особенно комфортно чувствовали себя его ягодицы, натруженные ездой на верховом драконе. Мушка был жутко норовистой скотиной и не давал расслабиться своим ездокам ни на минутуа всё потому, что хозяйка страшно баловала его и чуть что сразу же вставала на защиту любимца. Оно и понятно, ведь с миссис Вейс дракон был сама покладистость. Это был настоящий цирк, когда она, вооружившись анком[3], чесала его за ухом. Здоровенный чешуйчатый гад, ластясь к хозяйке, подобострастно елозил на пузе и урчал как целое стадо довольных котов.
А вот хозяину Мушка не делал никаких поблажек и оттого их каждый совместный полёт выливался в битву характеров. Поскольку на этот раз победа досталась мистеру Вейсудракону ни разу не удалось сбросить его с себято он был в наипрекраснейшем настроении, и это невзирая на боль, которой отзывалась каждая его мышца.
Вообще-то, хозяин этих земель был незлобив по натуре, насколько это возможно для существа его породы, и местами даже склонен к романтике. Оттого мистер Вейс терпеливо сносил чудачества жены, одним из которых была её любовь к музыке. Потому-то он лишь заложил руки за голову и закрыл глаза, когда поднявшийся к ночи ветерок, желая помузицировать, коснулся серебряных струн эоловой арфыона висела на тюльпанном дереве прямо над диваном. Правда, сам инструмент не слишком доверял спокойствию хозяина. Прежде чем запеть эолова арфа осторожно покашляла, а затем для распевки взяла несколько высоких нот. Когда и после этого репрессий не последовало, лишь тогда она решилась дать волю ветру, который в нетерпении теребил её струны.
Прощай, красавица моя,
Я пью твое здоровье.
Надоедать не стану я
Тебе своей любовью.
Прощай, прости! Перенести
Сумею я разлуку[4].
Убаюканный нежным пением эоловой арфы, мистер Вейс совсем уж было задремал, но тут по его груди скользнуло гибкое змеиное тело.
Как смеешь ты спать, бессовестная скотина, когда я ненавижу тебя до самого кончика хвоста? вопросил его шипящий голос, противный до невозможности.
Тяжёлые веки дрогнули, и мистер Вейс бестрепетно посмотрел в змеиные глаза любимой жёнушки. Хотя делать этого, в общем-то, не следовало. По непроверенным данным в её роду числились василиски. Если верить соседским сплетням, то это были не какие-нибудь там выродки, типа гаррипоттеровских мутантов, а самые настоящие, созданные ещё достопочтенным Плинием Старшим из крови Медузы Горгоны, которую он позаимствовал у стихоплёта Лукана.[5]
На всякий случай мистер Вэйс провёл ревизию свежих грешков. Насколько ему помнилось, он не сделал ничего такого, что могло бы вызвать столь бурный гнев у его дражайшей половины.
Милая, в чём на этот раз я провинился перед тобой? смиренно поинтересовался он.
Нет, каков мерзавец! Он ещё и запирается! Ну, всё! Я не я буду, если не отомщу тебе за все мои страдания! воскликнула миссис Вейс, и попыталась выполнить свою угрозу.
Змеиное тело раздалось в длину и ширину; узорчатая зелёная кожа лопнула, и жуткая демоница с пронзительным воплем взмахнула крыльями.
Но не тут-то было.
Памятуя, чем кончилось в прошлый раз её превращение в фурию, мистер Вейс ухватил жену за тонкий шипастый хвост и, намотав его на руку, притянул её к себе.
Давай по порядку, моя любовь! потребовал он.
По порядку, так по порядку! покладисто отозвалась его супружница.
Плавный пасс когтистой рукой, и она обвинительным жестом ткнула в сторону трёх девушек, которые материализовались поблизости от дивана.
Что эти полуголые девки делают в моём доме? вопросила миссис Вейс с трагическим выражением на лице и на манер кенгуру попыталась лягнуть мужа мощными мускулистыми лапами, в которые превратились её стройные ножки.
Вообще-то, мистер Вейс был не из тех, кто уклоняется от ответственности за свои поступки, но его обидело беспочвенное обвинение в супружеской измене. Поэтому он решил подыграть жене и закатил ей встречную сцену ревности.
Сначала ты ответь, что эти два молодца делают в нашем доме! прорычал он, переходя в наступление.
Миссис Вейс смерила мужа подозрительным взглядом.
Ты это о чём? спросила она и сердито добавила:Чак, ты ври, да не завирайся! Нечего перекладывать с больной головы на здоровую.
Большой любитель театрального действа мистер Вейс легко вошёл в роль обманутого мужа.
Я лжец? А это тогда кто? Отвечай, неверная супруга!
Он рявкнул с такой нечеловеческой мощью, что от его голоса с деревьев посыпалась листва, сучья и не в меру любопытные духи, а перепуганные девушки с мышиным писком попрятались за спинкой дивана.