Ирина КотоваКоролевская кровь. Сорванный венец
Часть первая
Глава 1
Начало августа, Иоаннесбург
Марина
Бензина не хватит, с досадой сказала я, глянув на недвусмысленно загоревшийся красным огонек на приборной панели. Девчонки, только что загрузившиеся на заднее сиденье и сложившие пакеты с едой из торгового центра в багажник, дружно застонали.
И докуда мы доедем? с отчаянием спросила Полина. Я и сама была готова застонать, ибо тащиться с тяжеленными сумками поздним вечером к отчему дому на транспорте, пусть даже у всех были проездные, не хотелось. Да и успеть бы на этот транспорт! Электрички ходили до половины двенадцатого, а сейчас уже пол-одиннадцатого. Вокзал находился на другом конце города, и ехать что напрямую, что по кольцевойвряд ли доедем. Мы отправились в центр сразу после того, как я закончила смену, и денег на покупки у меня было впритык. А я, как умная, потратила последние на крем для рук и ночнушкустарой уже можно было только полы мыть, да и руки мои после работы в больнице выглядели в последнее время как у сорокалетней.
Я что, оракул? огрызнулась я. До заправки бы доехали точно. А теперь как получится, все лучше, чем тащиться отсюда. Если заглохнемперегрузимся и потащим на себе, аки верблюдицы. Благо, я не заблужусь, выведу.
Очередной дружный стон был мне ответом. Я завела машину, и она ответила мне уверенным мурчанием. Ах ты ж моя кошечка, не подведи, довези! Довезу как смогу, ответила моя старая, почти отслужившая свое кошечка, однако не на святом духе же.
Мы тронулись и выехали наискосок через ярко освещенную парковку к дороге, которая пролегала мимо гипермаркета и выводила на кольцевую. Машин практически не было, я ехала, погрузившись в невеселые мысли и в недобрые предчувствия. Успеть бы до электрички.
Мариш, погоди! заверещала сзади та же Долинка. Она сидела справа и смотрела в окошко. Стой! Сдай назад! Смотри, там мужик стоит около остановки маршруток, давай его подбросим куда надо, а он нам заплатит, нам же много не надо на бензин-то!
Идея была здравая, но я по природе такой застенчивый человек, что скорее руку себе отгрызу, чем навяжусь кому-то или попрошу об услуге. Впрочем, я давно научилась скрывать неуверенность в себе за показной бравадой.
Я сдала назаддевчонки взволнованно запищалии остановилась возле этого мужчины. Увидела в окошко только, что он опирается на трость, открыла окно. Мужчина чуть помедлил и наклонился.
Здравствуйте, сказала я самым нежным и завлекательным голосом, на который была способна. Может быть, вас подвезти?
Он был как-то впечатляюще некрасив, даже возраст определить не представлялось возможным. Черты лица, состоящие из углов, крупный нос, широкий рот, мощные брови и большие, чуть сощуренные глаза. Мужчина усмехнулся, перевел взгляд на моих сестер. Девочки все тоже старательно улыбались и просто излучали радостное желание подвезти незнакомого и несимпатичного хромого мужика туда, куда тот скажет.
Наконец он заговорил.
Нет, спасибо. За мной уже едут. Да и вряд ли вам со мной по пути.
Голос у него был спокойный, низкий, немного насмешливый и будто чуть простуженный. Неудивительно, если учесть, что он курил, и сигаретный дым проникал через окна в машину.
Нам с вами по пути, по пути! вразнобой заверили сестры, а я промолчалазачем навязываться.
Но, видимо, на наших лицах отразилось такое разочарование, что он помедлил, уже с открытой насмешкой разглядывая нас и не отнимая руку от окна, а затем со словами «Впрочем, почему бы и нет» открыл дверь, выбросил сигарету и забрался внутрь.
Машина сразу показалась очень маленькой, мужчина мгновенно заполнил ее чужим запахом. Крепкий табак и свежая туалетная вода. Пассажир был высоким и сложился чуть ли не втрое, поморщившись, когда сгибал правую ногу. Трость он положил поверх колен.
Я тихо тронулась с места, глядя прямо перед собой. Было ну очень неловко.
Вы не хотите спросить, куда мне? насмешка в его голосе просто убивала. Или милые дамы решили меня похитить?
Да, и правда, я заставила себя улыбнуться, куда вас подвезти?
В центр, на Императорский переулок, дом три. Знаете, где это?
Знала ли я? Конечно, я знала. Это было что-то из прошлой жизни, где мы не считали деньги, а работать членам нашей семьи считалось просто невозможным.
Знаю, сухо ответила я, получив косой взгляд с его стороны.
Так мы и поехали, ястарательно глядя только прямо или в зеркала, онбеззастенчиво разглядывая меня или смотря на дорогу, а сестры сзадив каком-то траурном молчании. Они, видимо, тоже стеснялись. Или, как и я, вспоминали. Хотя Каролинке тогда было всего четыре года.
Мы ехали минут двадцать, и моя красавица с моторчиком даже не фыркнула. Я стала робко надеяться, что дело не в бензине, а в неисправности его индикатора, и что, может, доберемся-таки до дома без приключений.
С оживленного центрального проспекта, где, несмотря на поздний час, машин было много, а света еще больше, мы свернули в тихий проулок. Несколько поворотов и пять минут поездкии мужчина кивнул влево.
Остановите здесь, пожалуйста.
Да. Огромный дом, выглядывающий из утопающего в зелени сада. Невысокие, но явно недоступные для незваных гостей ворота и витая ограда вокруг. Горящие окна только на третьем этажетам, где традиционно живет прислуга. Автомобильная дорога до дома, освещенная наземными фонариками. Деньги, власть и многие поколения аристократии. Я почувствовала, как у меня встает комок в горле.
Конечно, произнесла я вежливо, развернулась и припарковалась у ворот дома.
Спасибо, сказал мужчина, открыл дверь, не без труда выбрался из машины под наше гробовое молчание и вышел.
Мы посидели немного, наблюдая, как он медленно идет к воротам, открывает маленькую калитку магнитным ключом, проходит внутрь, и тут неугомонная Полинка озвучила общую мысль:
А как же деньги?
У меня не открылся рот попросить у него денег. Если он сам не сообразил, то как-то неловко просить Да, я робкая и щепетильная дурочка и поступила глупо и нелогично, но что поделаешь, если в таких ситуациях, когда надо просить для себя, у меня отнимается язык?
Может, доедем без дозаправки, оптимизма в моем голосе было хоть отбавляй.
Но не тут-то было. Не отъехав от дома и трехсот метров, машина встала прочно и бескомпромиссно.
Я в ярости вышла из автомобиля, достала пачку сигарет и закурила. В нашей семье курила только я одна, впрочем, работая в хирургии, трудно было не закурить. Девчонки выбрались из салона, окружили меня. Переулок был глух и тих, ближайшая заправка в двух километрах отсюда, а метрорядом с ней. Автобусы в этом районе не ходилиу аристократов, живущих здесь, просто не было в них нужды.
Может, бросим машину и продукты, дойдем пешком до метро, а завтра вернемся и заберем? предложила молчавшая до сих пор Алинка.
Продукты испортятся, тоскливо протянула Полина, да и посмотри, какой квартал. До завтра машину обязательно эвакуируют, потом ищи ее на штрафстоянках и выкупай. А откуда мы деньги возьмем?
Пухленькая Каролина ожесточенно жевала пончик и молчала. Она всегда ела, когда нервничала, и надо бы ее показать психологу, но он стоил больше, чем содержание машины или пончики.
Я докурила, пальцы мои дрожали, как всегда перед отчаянным шагом. Было дико страшно.
Я сейчас все решу, ждите в машине. И я пошагала обратно, к дому, у которого мы высадили попутчика.
Подошла к воротам, позвонила. Засветился экран справа, появилось изображение охранника.
Что вам нужно?
Я тряслась как заячий хвост.
Я владелица машины, довезла хозяина дома, ну, вы видели ведь? По его лицу было непонятно, слышит он меня или нет. Дело в том, что он забыл кое-что.
Сейчас к вам выйдет охранник, отдадите, отчеканил сидящий в экране.
Да нет, нет, суетно заговорила я, он не вещь забыл, а забыл нам кое-что отдать.
Зайдете завтра, заберете, в такое время я беспокоить хозяина не стану.
Но я не смогу завтра зайти, с нажимом произнесла я, мне надо сегодня!
Извините, ничем не могу помочь, и экран погас.
Я повернулась спиной к воротам, прислонилась к ним. Снова закурила. В трехстах метрах отсюда, в машине, полной необходимых нам продуктов, сидели сестренки, которых везти ночью на общественном транспорте ой как не хотелось. Пусть даже завтра выходные и никому не надо в школу или в институт, перспектива ночевки в машине тоже не вдохновляла. Побилась легонечко о холодный металл затылком, стало полегче. Звонить отцу или старшей сестре? Это значит искать стационарный телефон, будить соседку. У нас мобильных не было, да и чем помогут родные? Я стала лихорадочно вспоминать знакомых или коллег, к кому могла бы обратиться. Беда, что старых друзей не осталось, а с новыми я, памятуя о старых, сходилась очень трудно.