Рождественская ночь [любительский перевод] - Джим Батчер

Джим БатчерРождественская ночь

Моим читателям, которые по какойлибо причине не спят этой ночью. Счастливого Рождества, изумительные вы чудаки.

 Джим

Это была ночь перед Рождеством, и никто во всем доме не шевелился, кроме меня и Мыша.

Я сидел посреди неровного круга из деталей, разбросав их перед собой дугой на 180 градусов, и злобно таращился на справочное руководство. Почему они составили сборочные инструкции на двадцати разных языках,почти выкрикнул я, вместо того, чтобы просто дать чертеж, с цифрами, буквами и стрелками!?!

«Гав»сочувственно сказал Мыш. Он был двухсотфунтовым терпеливым серым пушистиком и относился к людям лучше, чем я.

Я вернулся к попыткам собрать идиотский велосипед. Мэгги нужно было учиться ездить на велосипеде. Уйма маленьких девочек хотела бы розовофиолетовый велик. Но любимый цвет Мэгги был красный. Она утверждала, что красные ездят быстрее.

Вам потребуются ученая степень и команда механиков NASCAR, чтобы это сделать!мрачно пробормотал я.

Мыш вздохнул. Затем он стал носом толкать мою руку, пока я не уронил деталь, которую пытался собрать. Потом он взял другую деталь в свою громадную, терпеливую пасть и вручил ее мне.

Что я, потвоему, сделаю с этим?требовательно спросил я. Кроме того, что вытру твои слюни, лосяра.

Мыш запыхтел и подтолкнул другую мою руку своим носом.

Я знаю, что ты хочешь помочь,сказал я. Но эти две части не

Детали щелкнули и без труда соединились вместе.

Хвост Мыша пару раз стукнул по полу.

Никто не любит умников,мрачно заметил я.

Хвост Мыша забарабанил «бумбумбумбум», и он оскалился мне в собачьей улыбке.

Ты смеешься надо мной?спросил я.

Мыш чихнул.

Я вздохнул и взъерошил его уши. Прекрасно. Если вы не можете победить их, присоединитесь к ним. Я повернул бумагу так, чтобы Мыш мог на нее смотреть. Что дальше?

Мыш выбрал следующую часть, и я начал возиться с ней, пока не разобрался. Потом мы приступили к следующей. Огонь в камине играл и потрескивал. Это был единственный источник света.

Послышались тихие шаги, и затем появился Майкл Карпентер, крепко сложенный, крупный мужчина в свои пятьдесят. Он был в удобном халате, накинутом поверх пижамы, и нес в руке кофейную кружку. Он остановился в дверях в свою гостиную и взирал на мои затруднения, мирно улыбаясь.

Мэгги и Хэнк сдались около часа назад,сказал он. Так что у тебя есть остальная часть ночи, чтобы это собрать.

Говори как есть,пробормотал я.

Я и не думал,ответил он. Он отхлебнул эг-ногаиз кружки. Его жена Черити делала классный крепкий ног. Это просто было бы нечестно.

Ты, наверное, собрал миллион этих вещей,сказал я.

Или два,кивнул он.

Я раздраженно раскинул руки над запчастями. Ну?

«О»,  сказал он серьезным голосом, но его глаза сверкали. Гарри, я не хотел бы лишать тебя этой радости. Я имею в виду, каково быть отцом.

Не спать всю ночь, порезаться, пока я разбираюсь в этой дурацкой штуке?предположил я.

Не забудьбыть разбуженным на рассвете нетерпеливыми детьми,добавил он.

Я застонал.

Майкл слабо улыбнулся. Не жалуйся на это, Гарри. Я вполне привык к моей Молли, появляющейся у моего изголовья в 5 утра с чашкой подгоревшего кофе, который она сама приготовила. Чтото печальное и усталое тронуло морщинки в уголках его глаз. Это самая раздражающая вещь, по которой ты когдалибо будешь скучать, когда она уйдет.

Я вздохнул.

Я посмотрел на него.

Большинство моих воспоминаний о папеэто Рождественские утра, сказал я. Я сглотнул и опустил взгляд на возможный велосипед. Так много заботы нужно было вложить в его изготовление. Подготавливая его для мира. Я просто не хочу его собирать.

Сочувственная боль мерцала на его лице. «Гарри»,  сказал он: Что ты помнишь лучше всего?

«Кофе»,  немедленно ответил я. Мой папа разрешил бы мне выпить кофе Рождественским утром. Я улыбнулся, вспоминая. То есть, это больше было похоже на чашку молока и сахара, с брошенной туда щепоткой кофе, но мне это казалось тяжелой артиллерией. Мы позавтракали бы вместе, а потом мы сидели бы вместе и открывали мои подарки, и мы провели бы весь день, играя с ними.

Майкл отхлебнул ног и глубокомысленно кивнул. Потом он улыбнулся мне и сказал, Я думаю, ты прекрасно справишься. Он немного вскинул голову, словно слушая отзвуки привязавшейся мелодии. Он слегка хмыкнул и покачал головой.

Что?осторожно спросил я его. Я осмотрел комнату на какоелибо возможное незримое ангельское присутствие и переспросил, Что?

«Пакостники»,  пробормотал бывший рыцарь. С Рождеством, Гарри. И он молча похромал из комнаты.

Я покосился на него, испытывая сильное чувство, что меня както одурачили. Затем я пробормотал чтото нехорошее о двуличности паладинов, отставных или нет, и вернулся к попыткам разобраться в велосипеде. Я сцепился с ним, сосредоточившись с такой же силой, как при любом заклинании. Это был всегонавсего детский велосипед. Это не шло ни в какое сравнение с интеллектом Волшебника Белого Совета.

Вдобавок, у меня был Мыш, чтобы помогать.

Я продвигался вперед к качественной сборке, когда снаружи взвыл внезапный порыв ветра, такого холодного, что он выстудил дымоход донизу, такого сильного, что он заставил огонь затрепетать и пригаснуть, прежде чем снова подняться. Я резко вскинул голову, поскольку мои чувства волшебника сказали мне, что сила пришла в движение. Пламя в камине снова пригасло, оставив комнату почти в абсолютной темноте. Когда оно взвилось снова, весело заплясавший огонь был зеленым, синим и фиолетовым.

И Королева Воздуха и Тьмы стояла надо мной.

Королева Мэб этой ночью была такой же высокой, как и яэто изменялось в зависимости от ее настроения и намерений. Ее кожа была бела, как иней, ее губы так же темны, как замороженные тутовые ягоды, а ее волосы были созданы из первых снежинок, выпавших в чистом воздухе. Она была потрясающе прекрасна, бессмертна, имела силу полубогини, была неоспоримой королевой злых фейи она была моим боссом.

Мой Рыцарь,прожурчала она, склонив голову.

Я не был уверен, что диктовал протокол для этого конкретного случая, поэтому я немного склонил голову и сказал: «Добрый вечер».

«Страж»,  сказала Мэб. Перед Мышом она склонила голову немного ниже.

Не уважают меня, никто не уважает.

Мыш встретил Мэб мрачно. Его хвост перестал качаться. Но он дважды ударил лапой по полу в ответ.

Мэб присмотрелась к кругу деталей вокруг меня, наклонив голову. Колдовство?

Да. Отчасти,сказал я, почесывая затылок. Я надеюсь, вы здесь не для призыва меня на работу.

Не будь смешным,ответила она. Это Рождество.

Я вздернул брови. Рождественский дух? Вы?

Она немного подняла подбородок. Рождество входит в сферу Зимы, разве нет?

Я вымучено рассмеялся. Ну да. Полагаю, оно входит. Но я думал, что у вас для этого есть слуги.

Есть,ответила Мэб. НоОна нахмурилась, словно сосредотачиваясь, чтобы удостовериться, что правильно повторяет фразу. Это не дело для боссапроводить слишком много времени в офисе. Она сделала паузу для передышки, а затем сказала, Я принесла тебе подарок.

Кажется, моя челюсть отскочила от колена, прежде чем приземлиться в груде деталей. Что?

В этом году ты участвуешь в празднике,сказала Мэб. У меня есть обязательства перед моими вассалами.

Что?повторил я.

Она вынула одну руку изза спины и вручила мне маленький подарочный пакет синего морозного цвета, покрытый яркими серебряными снежинками.

Я уставился на пакет. Это взорвется? Или попытается съесть меня?

Не будь нудным,вздохнула Мэб.