Кэролайн УэллсЧеловек, который провалился сквозь землю
Глава I. Ускользающие тени
Я пережил славное и великое чувство, когда мой бизнес разросся до той степени, что я смог переехать из старого офиса в новый более просторный. Я выбрал солидное здание на Мэдисон-авеню, между тринадцатой и четырнадцатой улицей. Это был мой счастливый день я переезжал в приятные комнаты на верхнем этаже.
«Пуритэн траст компани» занимала весь первый этаж в том же здании, а также несколько офисов наверху.
Мои кабинеты были прекрасно расположены и хорошо освещены. Я осторожно подбирал мебель выбирая стулья и столы подобающего дизайна, а ковры спокойных цветов. Столь же тщательно я выбрал и секретаршу Нора Маккормак была рыжеволосым совершенством. Если у нее и была слабость, то это было увлечение детективными рассказами, но такой слабости я попустительствовал, ибо и сам был не прочь погрузиться в мир запутанных сюжетов.
Без ложной скромности я чувствовал, что могу побить большую часть карт Шерлока по части дедукции. Временами я практиковался на Норе. Она приносила мне вуаль или перчатку кого-то из своих подруг, а я пытался вычислить черты ее характера. Мои успехи и поражения были примерно одинаковы, хотя Нора считала, что со временем я улучшался, да и, как бы то ни было, я тренировал свой ум.
Я не смог поступить в армию из-за ерундовой болячки. Я был очень расстроен, но неожиданно оказалось, что и я могу принести какую-то пользу правительству.
Напротив моего офиса находился кабинет Эймоса Гейтли, президента «Пуритэн траст компани», человека, известного на весь город. Я не знал его лично, хотя, конечно, все знали его имя, ставшее синонимом чести и филантропизма. Серебро его седых волос отлично сочеталось с глубоко посаженными темными глазами. И все же, сам я никогда не видел мистера Гейтли. Мои знания о его внешности основывались на портретах, часто печатавшихся в газетах и журналах. У меня сложилось впечатление, что он был знатоком искусства, а его офис, как и дом, обставлен, словно дворец.
Таким образом, могу признаться, что, выходя из собственного офиса, я частенько смотрел в сторону его двери, надеясь, что смогу увидеть сокровища, скрывавшиеся за ней. Но это мне никак не удавалось. Конечно, я въехал в свой офис лишь неделю назад, тогда как мистер Гейтли не всегда находился у себя в кабинете. Вне сомнений, большую часть рабочего времени он проводил в банке. Блондинка-секретарша прятала свою прическу под шляпкой и, смею сказать, слишком увлекалась косметикой. Как сообщила мне Нора, эту юную особу звали Дженни Бойд.
Вот и все, что я знал об Эймосе Гейтли до дня снегопада.
Полагаю, мои предки поклонялись солнцу. Во всяком случае, в солнечные дни я счастлив, а в пасмурные печален. Конечно, после захода солнца мне все равно, а вот если приходится включать электрическое освещение в течение дня, это действует мне на нервы, и я не могу сосредоточиться ни на чем важном. Таким образом, когда Нора зажгла лампу под зеленым абажуром на своем столе, я засобирался домой. Уж лучше терпеть электрический свет дома, чем в офисе.
Закончите эту часть работы, а после и сами отправляйтесь домой, велел я секретарше. А я пойду домой прямо сейчас.
Но, мистер Брайс, еще только три часа, Нора оторвала взгляд от пишущей машинки.
Знаю, но надвигается буря, а в городе и без того хватает снега.
Это так! Боюсь, эти завалы не растают до четвертого июля, и бедные дворники будут до смерти завалены работой.
Статистики об основной причине смерти среди снегокопов еще нет, но это вполне вероятно, ответил я.
Ненавижу снег. Дефект зрения, из-за которого я не попал в армию, устранялся при помощи очков, но когда они запотевали или забивались снегом, я совсем уж терялся. Поэтому я решил попасть домой прежде, чем начнется снегопад, начало которого было не за горами. Нырнув в пальто, я понадежней прижал шляпу к голове ветер крепчал.
Нора, уходи поскорей, посоветовал я, открывая дверь в холл, и если разразится снежная буря, то завтра можешь не приходить.
Ох, мистер Брайс, я буду здесь, бодро ответила она и вновь защелкала на машинке.
У офисов мистера Гейтли в холл выходило три двери, из чего я заключил, что у него три кабинета. Моя собственная дверь была как раз напротив одной из них под номером два. Левее был номер первый, а правее третий. В каждой из дверей была панель из толстого, дымчатого стекла, и поскольку холл еще не был освещен, а у мистера Гейтли горел свет, я мог четко видеть тени двух голов на средней двери, двери под номером два.
Может, я слишком любопытен, а, может, мой интерес был вполне естественен, но, выйдя из своего офиса, я на мгновение остановился, наблюдая за двумя тенями. Волны на стекле делали тени довольно расплывчатыми, но я четко различал пышную шевелюру Эймоса Гейтли, которую так часто видел на его портретах. У тени второго человека не было никаких примечательных особенностей.
Было очевидно, что идет вовсе не дружеский разговор. Я услышал выкрикнутое кем-то из них громкое, категоричное «нет», после чего обе тени вскочили и бросились друг на друга врукопашную. Их голоса свидетельствовали об отчаянной борьбе, хотя ни слова было не разобрать. Затем я увидел, как сцепившиеся тени разомкнулись, и раздался пистолетный выстрел, вслед за которым последовал пронзительный женский вскрик.
Я рванулся через холл и дернул за ручку двери номер два той, что напротив моего офиса, и той самой, за которой я видел тени.
Но дверь не открывалась.
Я на мгновение замешкался и затем поспешил к следующей двери под номером три. Она также была заперта изнутри, так что я побежал обратно к оставшейся двери, под первым номером. Эта дверь открылась от одного прикосновения, и я оказался в первом из офисов Эймоса Гейтли.
Окинув помещение быстрым взглядом, я не успел восхититься прекрасной обстановкой, так как поспешил к смежной двери, ведущей в средний кабинет. В нем, как и в первом, уже никого не было, но он был заполнен дымом и запахом выстрела. Я ошеломленно осмотрелся. В этом помещении произошла ссора, драка и выстрел, а также здесь кричала женщина. Но где же все эти люди?
Конечно, в следующем кабинете, решил я. И направился прямо туда. Но третье помещение оказалось пустым.
Других кабинетов не было.
Так где же люди, которых я видел и слышал? Вернее, я видел их тени, но тени не могут появиться без того, чтобы кто-то их отбрасывал. Куда же пропали ссорившиеся мужчины? И кричавшая женщина? И кто они?
Я удивился и вернулся обратно, тем же путем, что и пришел через три помещения в офисе Гейтли. Их назначение было очевидно. В первом была приемная. Стол и пишущая машинка для персонала, стулья для посетителей, в общем, первый шаг на пути к разговору с большим человеком.
Второй офис, конечно, был кабинетом мистера Гейтли. Посреди него стоял ошеломительный стол красного дерева, а за ним был изящный вращающийся стул. На столе был беспорядок. Телефон опрокинут, бумаги разбросаны, стакан с ручками перевернут, а стул, стоявший напротив стола, повалился набок, когда визитер внезапно вскочил.
Последнее помещение, номер три, явно было святым святых. Очевидно, в него допускались только самые важные и любимые гости. Меблировано, как королевский салон, со вкусом и с чувством гармонии. В портьерах и обивке мебели преобладал мягко-голубой цвет, а на стенахпрекрасные картины. Также здесь была карта военной Европы, и воткнутые в нее булавки показывали интерес мистера Гейтли к событиям в тех местах.
Но хоть мне и хотелось полюбоваться произведениями искусства, я все же преследовал свою цель мне не давал покоя вопрос об исчезнувших людях. В трех помещениях не было никого из них, и я не смог увидеть никакого другого выхода, кроме двери в холл, через которую я вошел. Я осмотрел три или четыре шкафа, но все они были наполнены книгами и бумагами, и в них не были спрятаны никакие люди, ни живые, ни мертвые.
Возможно, необычность притупила мои способности. Я всегда льстил себе, считая, что в чрезвычайной ситуации всегда окажусь на высоте. Но ситуации, в которых я оказывался прежде, и в подметки не годились нынешней. Я чувствовал себя словно в кинотеатре. Видел, как на экране выстрелили в человека и, возможно, даже убили его, но актеры бесследно пропали как это всегда бывает по окончанию фильма.