Евгения ЛифантьеваРолевикОрк-лекарь 2
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА 1
Очнулся я в полной темноте.
С минуту лежал, прислушиваясь к ощущениям.
Вроде ничего не болело.
Сухо. Тепло. Пахнет пыльюдорожной, прокаленной солнцем пылью и сухой травой.
Тихо, но тишина не мертвая, как в предутренние часы в квартире. Что-то едва различимо шуршит и попискивает.
Такгде же я нахожусь?
Вроде бы мы выезжали на игру. Полигонвозле деревни Киржач, это на границе Московской области. Красивые местата самая Мещера, описанная Пришвиным. Сосновые леса и березняки, мелкие речушки с чуть коричневатой водой, широкие плесы
Нет, не то
Была игра.
У меня была роль орочьего недошамана Мышкун из клана Приречных, бабушка у него была ведуньей, научила внучка кой-чему по мелочи
Опять не то
Приехали в пятницу утром, днем был парад, потом до темна носились по полигону, как заведенные Потом Берк поссорился с женой и мы пошли с ним питьА что дальше?
Так
Надо попытаться думать с самого начала.
Ночевать мы собирались в палатках. Палаткив нашем орочьем лагере. Я лег, а парни еще бродили по лесу
Но почему так темно?
Летом же светает рано. И костром вроде не пахнет. И воздух слишком сухой для предутреннего часа в подмосковном лесу.
Я ощупал то, на чем лежал. Ерунда какая-то! Нет ни пенки, ни спальника. Похоже на голую землю. То есть получается, что я уснул где-то под кустом? Но почему темнота? Даже в самую глухую полночь в лесу абсолютной темноты не бывает. Небо всегда чуть светлее деревьев.
Даже пасмурное.
К тому жекакие тучи? Тепло и сухо как-то не по-лесному. Если днем жарко, ночью обязательно выпадет роса и будет знобко.
«Вот это нажрался!»заключил я.
Впрочем, обижаться не на когосам виноват.
Сверху посыпалась земля. Или пыльне знаю. Сухое, мелкое и забивающееся в ноздри. Я чихнул, попытался подняться и со всего размаха врезался лбом во что-то твердое.
Внезапно стало светло. Нет, это не искры из глаз, это
Я осмотрелся. Интерьер напоминал уютную могилу: крохотная пещерка с земляными стенами и полом, из потолка торчат корни толщиной в руку. Об один из них я, видимо, и треснулся.
А свет исходил от чего-то круглого, здорового, как прожектор, но странно плоского.
«Вот блин!»пробормотал я и заворочался, пытаясь принять полусидячее положение. Повозился, устроился более или менее удобно и продолжил осматриваться.
И вдруг в мозгах словно кто-то щелкнул выключателем, и я вспомнил все: и превращение в орка, и путешествия по степи и горам, и войну с хаоситами, и наши с еще одним попаданцем, Богданом, приключения в каком-то странном недооформленном мире, сотканном из страхов и ожиданий тех, кто туда попадает. Все, даже последнее напутствие Арагорна по поводу того, что в орочьем государстве, которое я уже привык считать своим, назревает дворцовый переворот.
Итак, я теперьне врач второго мужского отделения областного психоневрологического стационара Александр Рогов, не олдовый ролевик Сан Саныч, а самый натуральный орк по имени Мышкун. Немолодой, потрепанный жизнью орк, владеющий весьма полезными лекарскими уменьями.
Но где я?
Перед тем, как ввязаться в историю с освобождением Лофта, я нашел подходящую пещерку на берегу реки Бальсы и спрятался в ней, приказав не беспокоить меня, пока я сам не вернусь к родичам
Долгонько же ты шлялся, лекарь! загудело над ухом низкое контральто.
Я на миг замер. Еще бы! Раньше местная богиняМать-Сыра-Земляникогда не заговаривала со мной первой. Отвечала на мои призывы, но по собственной инициативе общаться не рвалась. Богиня же, а не одинокая старушка, тоскующая без собеседников.
Я хотел ответить максимально почтительно, а получилось, как всегда, двусмысленно:
Так не по своей же воле, матушка! Вы, боги, пока своего не получите, не отвяжетесь.
Да знаю, знаю, смех у богини земли был низкий, грудной. Игрок мне уже насплетничал про ваши подвиги.
После удара лбом о корень мысли еще путались, поэтому я совершенно не к месту подумал:
«Эх, с таким голосом бы на эстрадуЗыкина в уголке бы тихо курила. Как там она пела? ЯЗемля, я своих провожаю питомцев, сыновей, дочерей, долетайте до самого Солнца и домой возвращайтесь скорей!»
Но, помолчав немного и сосредоточившись, спросил:
Много времени прошло, как я тут залег?
Время? переспросила Мать-Сыра-Земля. А! Ты о днях и сезонах дождя? Не знаю, много ли для тебя или мало Тюльпаны уже пять раз цвели. В Кароде нынче отсеялись, всходы дружные. Правда, на яблоневые сады напала плодожорка, поела завязи. Но виноград обещает хороший урожай, не то, что в то лето, когда твои друзья в каменный город подались. Да и в апельсиновых садах тоже все ладно. Овцы в степи окотились, двоен много. В горах начали собирать мед
Перечисление местной флоры и фауны продолжалось, и я почти перестал понимать, о чем идет речь.
«Интересная система измерения времени, пронеслось в голове. Индо взопрели озимые Как это перевести в нормальные годы, месяцы и дни? Матушка Землядама с оригинальными взглядами на реальность. Хотя, может, так и нужно жить, думая только о яблоках и овцах? Однако тюльпаны пять раз отцвели означает, наверное, что пять раз был сезон дождей. Ни фига себе! Получатся, что мы с Богданом по тюрьме Лофта пять лет шарились!»
Когда Матушка Земля закончила рассуждать о видах на урожай, я попытался получить еще хоть немного значимой информации:
Когда я сюда залег, то вокруг было много орков, волков и других животных. Где они сейчас?
Ушли. Сначала Карод, в каменный город, потом, когда степь выгорела, на юг, туда, где лес.
Ясно. Спасибо, Матушка! Придется мне их догонять
Догоняй, милостиво разрешила Земля. Ты, лекарь, на одном месте не любишь сидеть, я давно поняла.
Зашуршало сильнее, и свет от моего щитая вспомнил, что это был не прожектор, а волшебный щит, смешался с солнечными лучами, ворвавшимися в мою могилу сквозь дырку в стене. Корни зашевелились, стряхивая землю, и вскоре проход настолько расширился, что я смог в него протиснуться.
Выбравшись из пещеры, я оказался в тоннеле. Стеныиз грубо отесанных валунов, а в нескольких шагах светится выход наружунеровный прямоугольник небесной сини.
Ни фига себе! я не удержался, чтобы не выругаться.
Я твердо помнил, что рядом с тем распадком, где я присмотрел себе уютное лежбище, никаких тоннелей не было.
Вокруг снова загрохоталоэто смеялась Мать-Сыра-Земля:
Глупый ты лекарь! Улегся в плохом месте. У ручья берега слабые, песок осыпается, если бы не я, твой труп давно бы степные падальщики клевали. А тут и стены крепкие, и места тебе знакомые. Бывал ты тут, лекарь, куда идтипоймешь.
Спасибо, конечно, пробормотал я. Но как я здесь оказался?
Мать-Сыра-Земля не ответила, и я понял, что сморозил очередную глупость. Богиня она или так, погулять вышла? Что ей стоит перетащить меньше центнера мяса и костей на пару сотен километров?
Ничего не оставалось, как выбираться наружу.
Тоннель заканчивался низким проемом, за которым я увидел мощеную каменными истертыми за века плитами площадку. Встал на четвереньки, чтобы протиснуться в дырку, и сразу же сообразил, где нахожусь. Я уже однажды пробирался через это проем, только тогда снаружи раздавался грохот барабанов и крики боли.
Сейчас в ущелье стрекотали кузнечики, а где-то высоко в небе заливался жаворонок.
Распрямившись, я осмотрелся.
Чуть в стороне от лаза стояла мраморная скульптура: прекрасный юноша, держащий надо головой факел. Третий раз попадаю в этот заброшенный храм, но до этого времени, чтобы полюбоваться статуей, не было. Сейчас я подошел к мраморному изваянию, установленному на невысоком, мне по пояс, постаменте, и принялся рассматривать произведение древних скульпторов. Изображен был человекне эльф и, тем более, не орк. Обычный человек с великолепным телом и лицом юного поэта. Тонкие черты, большие глаза с чуть прикрытыми веками, словно факелоносец смотрит куда-то вдаль, туда, где никто из нас ничего еще не может разглядеть.