Дороти Л. СэйерсКто ты?
Глава 1
О, черт! не сдержался лорд Питер Вимси, едва такси свернуло с Пиккадилли. Эй, приятель!
Таксист, занятый сложным разворотом на Лоуэр-Риджент-стрит, которому мешали одновременно два автобуса и велосипед, с неохотой прислушался.
Я забыл каталог, торопливо проговорил лорд Питер. Сам не понимаю, как это вышло. Отвезите меня, пожалуйста, обратно.
В клуб, сэр?
Нет. Пиккадилли, дом 110. Это рядом. Спасибо.
Вы как будто спешили, проворчал водитель, все еще нахмурившись.
Я знаю, как тут трудно развернуться, сказал лорд Питер, отвечая на мысли таксиста.
Его длинное доброе лицо излучало удивительную наивность, словно в первый раз обозревало мир.
Под строгим взглядом полицейского таксист начал разворот, издавая звуки, похожие на зубовный скрежет.
Несколько фешенебельных новых домов с дорогими квартирами, одну из которыхна третьем этажезанимал лорд Питер, расположились напротив Грин-парк, на том месте, где в течение многих лет строили, но так и не достроили торговый центр. Едва повернув ключ в замке лорд Питер услышал в библиотеке мужской голос, который показался ему необычно взволнованным для человека, привыкшего пользоваться телефоном.
Мне кажется, милорд вернулся. Если ваше сиятельство изволит подождать, я его позову.
Кто это, Бантер?
Ее сиятельство звонит из Денвера, милорд. Я как раз сообщил ее сиятельству, что вы поехали на аукцион, когда услыхал, как ваша светлость открывает дверь.
Спасибо, поблагодарил лорд Питер камердинера. Поищите пока, пожалуйста, мой каталог. Кажется, я оставил его в спальне на столе.
Он уселся в кресло и с самым учтивым видом, словно к нему заглянула знакомая, чтобы немного поболтать, взял трубку.
Привет, мама! Что случилось?
Ах, дорогой, как хорошо, что я тебя застала, ответила вдовствующая герцогиня. Кажется, я по тебе соскучилась.
Ну, конечно, соскучилась. Я поехал к Броклбери на аукцион. Думал купить пару книг, но забылдома каталог. Так в чем дело?
Тут такая странная вещь, ответила герцогиня. Я тебе не рассказывала? Но ты помнишь маленького мистера Фиппса?
Фиппса? переспросил лорд Питер. Фиппса? А, да. Архитектор, который чинил крышу на соборе. Да-да. А что с ним?
У меня только что была миссис Фрогмортон. Она очень волнуется.
Прошу прощения, мама. Я не расслышал. Кто у тебя была? Миссис?..
Фрогмортон... Фрогмортон. Жена викария.
Ах, Фрогмортон! Ну, конечно.
Мистер Фиппс позвонил им по телефону сегодня утром. Ты же знаешь, это его день. Сегодня он должен былприехать к ним в гости.
Ну и что?
Ну и то, что он сказал, будто не может приехать. Он былужасно расстроен, бедняжка. Представляешь, у себя в ванне он нашел труп.
Мама, извини, я опять не расслышал. Что он нашел? И где?
Труп, мой дорогой, и у себя в ванне.
Что? Нет, нет, мы еще не закончили. Пожалуйста, не разъединяйте. Алло! Алло! Ты меня слышишь, мама? Мама! Алло! Мама! О, да, прошу прощения, нас чуть не разъединили. Так что там за тело?
Труп, дорогой, абсолютно голый труп, если не считать пенсне. Миссис Фрогмортон ужасно покраснела, когда говорила о нем. Мне кажется, она немножко старомодна.
Странно как-то! Он был знаком с этим человеком?
Нет, дорогой, насколько мне известно, нет, но, впрочем, вряд ли он все ей рассказал. Она упомянула, что ни за что не узнала бы его голос, если бы он не назвался. Такой почтенный человек. А сейчас у него в доме полно полицейских, ну, ты понимаешь. Он совершенно выбит из колеи.
Бедняга Фиппс! Надо же так влипнуть! Послушай, он ведь живет в Баттерси, правильно?
Правильно, дорогой. Квин-Кэролайн-мэншнс, номер 59, напротив парка. Большой дом сразу за углом, если ехать от больницы. Я подумала, может быть, ты заглянешь к нему и спросишь, не можем ли мы что-нибудь для него сделать? Мне он всегда очень нравился.
Ну, да, усмехнулся лорд Питер.
Герцогиня всецело поощряла его увлечение криминальными расследованиями, хотя никогда не говорила об этом прямо да и читала совсем другую литературу.
Мама, когда это случилось?
Кажется, он нашел тело рано утром, но, конечно же, не стал сразу же звонить Фрогмортонам. Она пришла ко мне до ланча и выглядела такой усталой, что я пригласила ее отдохнуть. К счастью, я была одна. Когда меня вовлекают во что-то этакое, я не возражаю, но ужасно не люблю, когда досаждают моим гостям.
Несчастная моя мамочка! Спасибо, что позвонила. Наверное, я пошлю Бантера купить для меня книги, а сам отправлюсь в Баттерси и попытаюсь утешить бедняжку. Пока!
До свидания, дорогой.
Бантер!
Слушаю, милорд.
Ее сиятельство рассказала мне, что почтенный архитектор из Баттерси нашел у себя в ванне труп голого мужчины.
В самом деле, милорд? Как интересно.
Да уж, Бантер. Вы всегда правильно выбираете слова. Боюсь, в Итоне и Баллиоле меня не научили адекватно реагировать на подобные вещи. Каталог у вас?
Да, милорд.
Спасибо. Я немедленно еду в Баттерси, поэтому вам придется позаботиться о книгах. Не теряйте время... Мне было бы жаль упустить первое издание Данте, а также де Ворагина... Вот тут, видите? Винкин де Ворд, 1493... Понятно? И мне бы очень хотелось, чтобы вы не упустили издание Кэкстона. «Четыре сына Эймона». Это уникальное издание 1489 года. Смотрите. Я отметил лоты. Постарайтесь же купить их. Я вернусь к обеду.
Да, милорд.
Возьмите мое такси и скажите, чтобы он поторопился. Для вас он сделает, что угодно, а вот я ему не понравился. Неужели, проговорил он, разглядывая себя в зеркале восемнадцатого века, висевшем над камином, я позволю себе еще больше испугать и без того напуганного мистера Фиппса? Как, однако, трудно, произносить нечто подобное. Ужасно, если я явлюсь к нему в цилиндре и сюртуке. Или нет? Десять к одному, что он не обратит внимания на мои штаны и по ошибке примет меня за владельца похоронного бюро. Итак, библиофил исчезает. Звучит соло фагота, и появляется Шерлок Холмс, которого можно принять за обыкновенного прохожего. Ох, уж этот Бантер. Бесценный Бантер! Никогда не вспомнит о своих прямых обязанностях, стоит только предложить ему какую-то другую работу. Надеюсь, он не упустит "Четырех сыновей Эймона". Впрочем, есть еще один экземпляр. В Ватикане. Однако, как знать, будет ли он доступен в обозримом будущем, разве что римская церковь разорится или Швейцария завоюет Италию... Да, труп в чужой ванне выпадает раз в жизни, по крайней мере, мне бы хотелось так думать... тем более в пенсне. В любом случае, их можно пересчитать по пальцам. Черт возьми, нельзя гнаться одновременно за двумя зайцами.
Лорд Питер отправился в свою спальню и там переоделся с такой быстротой, какой трудно было ожидать от человека, ведущего его образ жизни. Он выбрал темно-зеленый галстук под цвет носков и аккуратно повязал его, ни разу не скривив губы, после чего сменил черные ботинки на коричневые, положил в нагрудный карман монокль и взял в руки красивую коричневую трость (из ротанга) с серебряным набалдашником.
Вот и все, кажется, пробормотал он едва слышно. Нет... Пожалуй, надо еще захватить... А вдруг пригодится? Никогда не знаешь.
Лорд Питер добавил к своему снаряжению серебряный спичечный коробок, взглянул на часы и, обнаружив, что уже без четверти три, торопливо сбежал вниз по лестнице, остановил такси и поехал в сторону Баттерси-парк.
* * *
Мистер Альфред Фиппс был маленьким нервным человечком, льняные жиденькие волосы которого уже начали сдавать свои позиции в неравной борьбе с судьбой. Многие бы сказали, что единственно запоминающимся на его лице была ссадина над левой бровью, никак не сочетающаяся со всем остальным его обликом. Почти той же скороговоркой, которой он пробормотал приветствие, он, как бы извиняясь, сообщил, что налетел в темноте на дверной косяк. И едва не заплакал, тронутый вниманием лорда Питера.
Вы очень добры, ваша светлость, раз двадцать повторил он, часто мигая слабыми глазками. Я очень, ваша светлость, очень ценю ваше отношение, вот и матушка тоже, только она плохо слышит, совсем глухая, и мне бы не хотелось затруднять вашу светлость беседой с нею. У нас сегодня тяжелый день, добавил он. Все время полицейские. Ни матушка, ни я не привыкли к такому. Мы всегда жили довольно уединенно, ваша светлость, у нас свои привычки, и, Боже мой, я почти рад, что матушка не все понимает, иначе просто не знаю, как бы я справился. Сначала она как будто расстроилась, разволновалась, а потом что-то себе надумала, Бог весть что, но это даже к лучшему.