И тут Нат ощутил ослепительную вспышку боли, не выдержал и вскрикнул, как человек. Едва не свалившись с ног, волк перевел дух и взглянул на Тессетена. Тот все понял, отчего и стал злым, раздражительным и резким.
Задыхаясь, они ползли, лезли, перепрыгивали через валуны, бежали к Скале Отчаянных, одиноко торчавшей над каменистой долиной. Тут в прореху туч заглянуло солнце, и возле вершины скалы что-то сверкнуло.
Что там? задыхаясь, прохрипел измотанный человек. Что это?
А волк уже знал, что они увидят, когда доберутся к месту. Он словно своими глазами видел, как стремительно приближается земля, будто собственным телом чувствовал сокрушительный удар о камни, и нахлынувшая темнота вытесняла боль и агонию. Но хозяин был еще жив.
Тессетен из последних сил нагнал зверя. Нат словил нужный ветерок, и запах безошибочно вел его к Алу.
Сухостой на дне расщелины смягчил падение юноши, однако Сетен и Нат нашли Ала безжалостно изломанным, лежащим между камней в нелепой позе, без сознания.
* * *
Тем временем духовный советник Корэй, вернувшись из Лесного поселка в город, стремительно мчал к зданию Объединенного Ведомства, где сейчас должен был находиться Учитель юного Ала, целитель Паском.
Красный шарик-вагончик мигом доставил Корэя на нужный ярус постройкиименно там располагалось духовное крыло правительства страны.
Советник поспешил к кабинету коллеги: Учитель Ала тоже был советником Ведомства и, пожалуй, занимал свой пост уже гораздо больше времени, чем любой из действующих чиновников.
Да будет «куарт» твой един! входя в комнату, обратился Корэй к целителю.
Пусть о тебе думают только хорошее, Корэй! Как твои сыновья? Как твои внукине родился ли еще младший? отозвался хозяин кабинета, выходя навстречу из-за стола и вглядываясь в лицо качавшего головою гостя:Что-то случилось?
Паском был высоким пожилым, но не дряхлеющим мужчиной, смуглокожим, с гладко зачесанными ото лба к затылку прямыми и темными, без малейших признаков седины и залысин волосами. В раскосых черных глазах, обычно безмятежных, сейчас засветилась тревога. Одевался кулаптр, соотносясь исключительно с собственным вкусом, а не с новыми веяниями: его камзол вышел из моды уже, наверное, лет сто назад.
Кажется, господин Паском, ученик ваш пострадал в Самьенских Отрогах, на Скале Отчаянных. К нему сейчас побежал Тессетен, а я приехал за вами.
Вы говорите об Але?
Да, о нем самом!
Кулаптр слегка изменился в лице, но промедление было совсем не долгим. Бросив в переговорник пару распоряжений насчет машины из лечебницы и уточнив у Корэя место, куда необходимо было прибыть помощи, Паском заспешил на посадочную площадку к спусковому вагончику.
Что у них случилось? бросил он на ходу.
Корэй растерянно развел руками:
Откуда мне знать? Я успел понять, что Ал с утра ушел со свадьбы друга и зачем-то отправился в Самьенские Отроги. Что его туда понеслонеизвестно. Сетен почуял неладное, взял волка Ала, и тот повел его к вашему ученику
Серый безрадостный день был будто предназначен для фона к печальным событиям. Осень подступала к Оритану. Дороги стали скользкими и опасными для передвижения, клочки тумана опускались на целые районы столицы.
Это просто удача, что я оказался в городе, Корэй, сказал целитель, садясь в его машину. Я ведь должен был ехать в Рэйодэн по делам Ведомства, но всего пару часов назад узнал, что поездка отложена
К Скале Отчаянных они прибыли позже медиков из лечебницы: те избрали воздушный путь и уже суетились вокруг уложенного на носилки юноши. «Паском!» послышался шепот среди расступавшихся перед ним кулаптров.
Корэй наконец-то увидел Ала. Мальчишка был забинтован с головы до пят, примотан к выпрямляющим шинам и не подавал признаков жизни.
Да не иссякнет солнце в твоем сердце, пробормотали возле них, и советники обернулись.
Тессетен смятенно взглянул в глаза Учителю друга, надеясь услышать ободряющие слова и одновременно страшась роковой вести. Корэй очень редко видел сокурсника сына, он помнил Тессетена еще совсем мальчонкой, страшненьким одиночкой, каждую секунду готовым к агрессии окружающих и отпору. Надо сказать, возраст не сделал парня хоть немного краше, совсем наоборот. А сейчас, взволнованный, он и подавно выглядел устрашающе.
Но ничего оптимистического, осмотрев Ала, кулаптр Паском не сказал, только посмотрел на старого волка, с которым прибежал сюда Тессетен и о котором в суматохе все забыли. Серебристый зверь, обессилев, лежал поодаль и, почувствовав внимание Паскома, в знак приветствия с трудом поднял большую голову.
Волка не бросай! приказал кулаптр Сетену. Вези следом!
Винт орэмашины из лечебницы завертелся. Паском запрыгнул вслед за носилками, а Тессетену и Нату в перелете отказали из-за возможности перегрузки, и те, смятенные, остались на земле.
Ничего, ничего, чтобы приободрить юношу, Корэй слегка похлопал его по плечу. Обойдется. С ним ведь теперь Паском, а тот за здорово живешь воплощению ученика прерваться не позволит! А ты все сделал правильно, тебе не в чем укорить себя.
Да не возьму я в толк, что его туда понесло! досадливо выпалил молодой человек. Нат? Что это с тобой, старина? Ты подняться не можешь, что ли?
Лапы волка в самом деле подгибались, словно он был тяжело ранен. Корэй ощутил, что зверь близок к смерти.
Давай перетащим его ко мне в машину, сказал советник. Паском ведь велел забрать его в город
Эй, бродяга, чего это тебе приспичило занедужить? Кто сейчас станет с тобой возиться? Ну, крепись!
Сетен подобрал волка с камней и на руках перетащил в машину. Он был крепким парнем, а вот Корэю такую тяжесть уже и с места не сдвинуть, не надорвавшись.
По пути они молчали, а Сетен часто оглядывался и смотрел, жив ли Нат, уложенный на заднем сидении. Тот, как чувствовал, всякий раз приподнимал веко и косился на хозяйского друга мутнеющим зрачком.
По приезде они хотели оставить волка в машине, но тот из последних сил выкарабкался вслед за ними, и тем пришлось взять его вместе с собой в лечебницу, уговаривая персонал пропустить их в нарушение правил. Однако медики будто были предупреждены и не возражали против присутствия зверя.
Понимая, что опоздал уже повсюду, Корэй решил остаться с сокурсником младшего сына, чтобы узнать, чем все закончится.
Сетен сидел в кресле напротив и машинально поглаживал Ната. Парень по привычке прятал свой зловещий взгляд под густой гривой светло-русых волос и, сжимая непропорционально большие челюсти, катал под скулами бугры желваков. Да уж, подумалось Корэю, мало того, что приятель сына заполучил все приметы северянинана современном Оритане это ему жизнь отнюдь не облегчиттак еще и уродился с такой внешностью, бедолага, что при первой встрече люди с непривычки шарахаются от его жуткого взгляда исподлобья.
Когда ты его хватился? прикинув, сколько могло пройти времени с момента падения и каковы шансы Ала выжить, спросил советник.
Я? будто очнувшись, тихо переспросил Сетен. Я даже не знал, что он сбежал со свадьбы. Там такая кутерьма была Ненавижу свадьбы! Расскажи мне кто заранее, что это такое, так мы с Ормоной удрали бы к дикарям и жили там, где никаких свадеб не нужно А утром меня Нат разбудил Если бы не он молодой человек смолк и покачал головой, а волк только дернул ухом.
Господин Тессетен? появившись из-за поворота в конце коридора, спросила женщина в целительской мантии с эмблемой кулаптория на грудикристаллом, символизирующим чистоту родниковой воды. А, советник Корэй! Пусть о тебе думают только хорошее.
Да будет твой «куарт» един, отозвался тот.
Тессетенэто вы? она снова перевела взгляд на юношу, и тот кивнул. Вами интересуется господин, он представился вашим отцом и желает вас увидеть, она слегка поклонилась Корэю как старшему и ушла.
Волк снова попробовал подняться, но уже не смог, только поглядел вслед другу хозяина и снова опустил голову на лапы.
Советник Корэй поглядывал на часы. Нет, пожалуй, он не сможет досидеть тут до развязки: дела не ждут, он не может отложить ведомственные обязанности.