Ты все-таки поосторожнее там.
Жюлю было бы трудно пробраться дальше, не перемазавшись грязью. Он уже выпрямлялся, когда ему вдруг показалось, что внизу что-то шевельнулось. Удивившись, он стремительно отпрянул назад и уставился в черную дыру, закрытую, как сеткой, переплетением более тонких корней.
Вот дерьмо, там что-то шевелится!
Где?
Да под деревом. Не знаю, там будто какая-то впадина вроде пещеры и в ней что-то есть. А я как дурак испугался.
Может, зверь в норе сидит?
Да нет, вроде что-то покрупнее.
Он наклонился и крикнул:
Эй, есть там кто?
Арман пожал плечами и продолжил свои измерения. Но Жюль не сдавался.
Достань-ка мне фонарь из рюкзака. Подержишь меня за ноги, а я попробую заглянуть поглубже.
Арман нехотя исполнил просьбу напарника.
Будто нам делать больше нечего. К тому же перемажемся тут с ног до головы.
Но они взялись за дело. Жюль продвинулся на длину вытянутой руки. Спутанные корни, оставшиеся в земле, позволили ему просунуть в яму голову, но не плечи. Он был уже весь в грязи.
Вот дерьмо
Дав задний ход под ворчание коллеги, он зажал металлическую ручку фонаря в зубах и повторил операцию. По его ушам и шее сыпалась земля, ему казалось, что он проваливается куда-то во тьму.
Луч фонаря высветил дальние стенки впадины, на удивление ровные. Жюль повернул голову влево и увидел корни других деревьев, свисающих, словно лианы. Он прищурился и заметил в глубине пещеры гору вскрытых и пустых консервных банок. Их там были сотни.
А на земле вокруг валялось неисчислимое количество сожженных спичек.
Это что за хрень?
И в тот момент, когда он поворачивался в другую сторону, заметил почти белые, лишенные радужки глаза.
Глаза демона.
Внезапно из глубины ямы вынырнула рука, вцепилась ему в волосы и дернула изо всех сил.
Поглощенный темнотой, Жюль заорал.
4
Жюль заорал.
Да несу, несу, обжора.
Франк Шарко вынул крошечную бутылочку с соской из подогревателя детского питания. Дальше: протереть пластик, проверить температуру, капнув пару капель на внутреннюю сторону запястья. Везде зеленый свет. Он ринулся в гостиную, успев, правда, обернуться на бегу и проверить, выключен ли газ. Он вечно что-нибудь забывал, и это уже начинало действовать ему на нервы. Стерилизовать бутылочки, присыпать попку младенца тальком до крема, а не потом Или наоборот, это уже вылетело у него из головы. Он мог провести сложнейшее расследование, но при этом застывал столбом перед подгузником и в течение нескольких минут пытался сообразить, какой стороной куда его вкладывать. Разработчики подгузников наверняка не подумали о пятидесятилетних мужиках с пальцами толщиной в сигару, которые должны с этим справиться. Решительно с младенцами все было непросто.
Он вернулся бегом. У новорожденного все происходило как по нотам: он систематически орал около трех, семи и одиннадцати часов. Молодой папа пятидесяти одного года от роду бережно доставал его из колыбели, устраивался в кресле и Куда же он успел подевать бутылочку?
Ну, тише, тише.
Ребенок перестал кричать, как только отец взял его на руки. Франка Шарко всегда впечатляла эта способность грудных младенцев общаться и приспосабливаться. Согласно исследованиям, крик новорожденного может достигать громкости отбойного молотка, но это всего лишь достижение эволюции и борьбы за выживание: ведь он должен суметь докричаться до своей матери при любых обстоятельствах. И эти крики мощно разносились по всему дому. Но в целом, несмотря на беспокойство, соседи были рады за Шарко. В квартале рассказывали, как одинокий, помятый жизнью полицейский обрел наконец частицу счастья «с маленькой сослуживицей-северянкой».
Жюль принялся сосать, как оголодавший. Шарко прижал его к своему сердцу, погладил по щечке. Конечно, руки у него шершавые и узловатые, покореженные годами и нанесенными ударами, но полицейский все-таки еще мог чувствовать нежность младенческой кожи.
У него за спиной раздался мелодичный женский голос:
Сейчас уже двенадцатый час. Ты не думаешь, что на Набережной в конце концов начнут ворчать из-за твоих вечных опозданий? Заметь, сейчас это уже не опоздание, а отсутствие.
* * *
Люси Энебель появилась в легком наряде: всего лишь шорты в горошек и просторная футболка с короткими рукавами. Она прижимала к груди второго ребенкавторую посылку с сюрпризом, доставленную прекрасным летним днем 14 июня 2012 года.
Сейчас все спокойно. К тому же я не собираюсь пропустить день рождения наших близняшек, наших точных копий, сказал Шарко. Два месяцатакое ведь стоит отметить?
Люси поцеловала мужа в шею. У нее был усталый вид, и она еще не совсем оправилась от родов. Все еще чувствовала тяжесть в ногах, да и грудь оставалась полноватой, что отнюдь не было противно Шарко. По словам врачей, вполне нормальная ситуация. Даже родившись на три недели раньше срока, Жюль и Адриен были довольно тяжеленькими младенцами, этакими мини-Шарко, что для близнецов было скорее редкостью. И за восемь месяцев с небольшим они выкачали из матери все ее ресурсы. Под конец изнуренная Люси сравнивала себя с выброшенным на берег китом и уже только лежала, опасаясь преждевременных родов.
Увенчало эту беременность кесарево сечение на операционном столе.
Вот и делайте после этого ребятишек.
Она заметила в кресле пару наручников.
Франк Ты опять за свое?
Его успокаивает, когда я трясу ими у него над головой. Клянусь тебе, ему нравится! И вообще это в десять раз лучше, чем их дебильные погремушки.
Быть может, но я не хочу, чтобы наши дети видели всякие гадости. К тому же скоро к нам нагрянет моя матушка. Так что, пожалуйста, убери их подальше.
Люси пошла за вторым рожком. Некоторое время назад они пытались синхронизировать близнецов, у которых все было вразнобой. Каждую ночь начинался сплошной фейерверк из криков, мокрых подгузников, шумных глотаний. Люси-то это было не впервой, поскольку десятью годами раньше она уже производила на свет близнецов.
Она устроилась рядом с Шарко. Жюлю надо было дать передохнуть, он сосал слишком быстро и захлебывался. Папа отнял бутылочку от его губ и слегка стукнул ею о ту, что держала Люси.
За их здоровье. За второй мини день рождения парочки мини-Шарко.
За наших двойняшек. Пусть растут здоровыми и счастливыми.
Мы все для этого сделаем.
Молодые родители обменялись улыбками. О существовании второго эмбриона они узнали только на десятой неделе беременности. Люси могла бы без запинки описать выражение лица Франка, стоявшего перед черно-белым экраном УЗИ, когда они впервые увидели эти две крохотных фасолинки. Он пустил слезу, да и она тоже. Судьба решила наконец больше не злобиться против них и подарить им разом двух прекрасных детишек: однояйцевых братьев с идеально одинаковыми чертами. Конечно, они никогда не заменят ни прежних близнецов Люси, Клару и Жюльетту, ни Элоизу, дочь Франка, но эти дети, заключая в себе все то, что потеряли их родители, будут расти с глазами тех детей, которые уже не с ними, с глазами трех своих покойных сестер
Когда-нибудь придется рассказать им обо всем этом, подумал Шарко с грустью.
Адриен принялся сосать с тем же пылом, что и Жюль. Шарко отличал его от брата благодаря забавной косой складочке на лбу, из-за которой он слегка смахивал на пирата. Пирата, у которого вместо океана околоплодные воды.
Буря сегодня ночью все разворотила на террасе, растения перевернуты, навес сорван, сказал он Люси. Я слушал радиоразрушения повсюду. К нам, вообще-то, должны зайти в два часа, может, стоит отменить визит, чтобы навести порядок?
Ах да, еще один визит Меня это уже начинает доставать. Нет, пускай приходят, я выгляну наружу и немного наведу там порядок. Думаешь, у этих серьезные намерения?
Их переезд в одноэтажный дом площадью сто двадцать метров в десяти километрах южнее был намечен на середину сентября. Но вот уже два месяца они безуспешно пытались продать свою нынешнюю квартиру: увы, состояние финансов заинтересовавшихся покупателей оставляло желать лучшего. Они приходили, говорили, что квартира симпатичная и окрестности приятные, но что им никак не удается получить ссуду в банке на приобретение жилья. Шарко знал, что рано или поздно придется снизить цену, чтобы не влезать в ипотеку и не платить чудовищные проценты при покупке нового дома.