До Волги было недалеко. Перейти через небольшое поле за домом, спуститься с горки через лес, в общей сложности, минут десять неспешным шагом. Да, воздух, конечно, в деревне сильно отличается от городского. Красота, тепло, птички поют блин, комары кусают. А сейчас и рыбы наловлю. Вот только какую блесну ставить первой? Проблема для меня оказалось трудной. Думал я всю дорогу до Волги, но так и не смог решить. Поставлю новую, а какую какая мне самому больше понравится.
Река была не очень широкая, довольно крутые берега сменялись пологими; течение местами быстрое, с перекатами, а местами практически стоячая вода, с глубокими ямами. Я установил новенькую блесну, шепнул тихо: «Помяни царя Давида и всю кротость его». Этой присказке меня дед научил. Каждый раз, придя на рыбалку, он произносил ее, а меня поучал: «Леша, царь этот владыка воды, и без его расположения рыбалки не будет». Не знаю, не знаю мы с дедом (да и я один, когда его уже не стало) частенько и без рыбы возвращались, хотя поминали царя неоднократно. Но привычка, или традиция такая, оставалась.
Клевало плохо, вернее, не клевало вообще, да и щуки, ее ударов, слышно не было. Спиннинг работал просто прекрасно, блесна летела далеко, а на катушку я просто не мог нарадоваться, за час беспрерывных забросов ни одной «бороды»! Я сменил две блесны и воблер (все из подаренных, решил пробовать только новые). И лишь поставив последний, четвертый, который точно должен сработать на глубине, через десять минут сумел поймать первого огрызка, или как правильно щуренка. Правда, всего-то граммов на триста-четыреста. Воспрянув духом, спустя пять минут я стал обладателем его полной копии по цвету и весу. Довольный, я продолжал ловлю, теперь и рыбку пожарить можно, да и перед котом Васькой не стыдно будет.
Глава 1Ларец мага
При очередном забросе, стоя на камне, я поскользнулся и чуть не упал, но, замахав руками, все-таки сумел устоять. Однако воблер за это время опустился на дно и застрял там. До берега оставалось метров шесть, но натянутая леска и выгнутый спиннинг явно указывали на зацеп. Я прошелся вперед и назад по берегу, постоянно короткими рывками дергая леску, но зацеп был мертвый. Чертовщина какая-то, дно в этом месте илистое, камней быть не должно, а от травы воблер освободился бы. Может, корягу или бревно при паводке занесло, и оно здесь затонуло? Резать леску и терять новенький, но уже «обрыбленный» воблер было жаль до слез.
Прикинув, что глубина в этом месте где-то метр, максимум полтора (глубины мной были изучены еще при живом деде), я решил спасать воблер вручную. Положив спиннинг на берег, быстро разделся. Немного посомневался, снимать трусы или нет, но берега что наш, что противоположный были абсолютно безлюдными, я стянул последнюю деталь туалета и, взяв в руки леску, скользнул в воду. Вода была довольно прохладная, еще не прогрелась как следует, поэтому я быстро пошел по леске к зацепу. Глубина в том месте, как я и предполагал, оказалась по грудь.
Глубоко вздохнув, я погрузился под воду, надеясь освободить леску. С первой попытки не получилось. Я лишь нащупал воблер, который проскочил в небольшое кольцо продолжение какого-то предмета, вросшего в ил, и обратно проходить не хотел. Мне стало дико интересно, что там на дне. Со второй попытки я сумел немного раскачать этот предмет. По форме он напоминал маленький сундук, размерами тридцать на тридцать сантиметров.
Когда я наконец разглядел, за что зацепился воблер, сразу подумал: «А ведь, похоже, клад нашел! Ну все, теперь пока не вытащу, на берег не выйду». Но только с третьей попытки сумел вызволить сундучок из ила, правда, засадив себе в палец один из крючков от своего же воблера.
Сундучок оказался не очень тяжелым, килограмма три. Я поспешно выбрался с ним на берег к этому времени уже сильно замерз. Первое, что сделал, освободившись от крючка в пальце, быстренько натянул на себя одежду и начал бегать и прыгать, чтобы согреться. Но бегал недолго, интересно было, что в сундучке, который, кстати, выглядел как новый. Самое любопытное, что он был, на первый взгляд, полностью целиковый, из белого блестящего металла. Этакий квадрат, с несильно скошенными краями и маленькой ручкой посередине, в которой и торчал воблер. Как он там застрял, я не знаю; леска с одной стороны ручки, а воблер с другой. Помучившись пару минут, я был вынужден воблер отрезать.
«Да, вот это стечение обстоятельств, подумал я. Поскользнуться именно так, чтобы воблер прошел в ручку сундучка вероятность один к миллиарду, да и то, наверно, так не бывает!»
Покрутив в руках сундучок, или, правильнее сказать, ларец, я озадачился еще больше. Никаких швов, ни с какой стороны, даже ручка была как будто из одного куска металла. На нем не имелось вообще никаких повреждений, словно только из магазина. То, что он лежал на дне Волги, на поверхности никак не отразилось. Хм. Но никто же не делает ларцы из целого металла, значит, он должен открываться. При внимательном изучении я заметил на концах ручки две маленькие круглые кнопочки, наподобие бусинок. Сначала подумал, что они нужны для украшения, но оказалось, они нажимаются. Надавив сразу обе, сумел повернуть ручку на сто восемьдесят градусов, и верхняя часть плавно открылась. К моему разочарованию, внутри было пусто, если не считать лежащей на дне книги. Стенки ларца были довольно толстые, сантиметра три видимо, из-за этого он столько и весил. Эх, клада, похоже, нет.
Сказать, что я был разочарован ничего не сказать. Я ведь мысленно уже делил деньги от клада. Отцу новую машину, джип какой-нибудь навороченный, маме шубу, она отцу каждый год намекает, ну а мне крутой телефон, комп с монитором «проапгрейдить» похоже, это только мечты.
Книга внутри была исписана мелкими символами, язык оказался мне не знаком, на математические знаки это тоже мало походило. Странно. Страницы в книге из какой-то странной бумаги, уж очень тонкие, как калька, только не прозрачная, и чувствуется, что очень крепкая. Текст в книге заканчивался на седьмой странице, остальные двести были пустыми, хотя и пронумерованными, причем совершенно обычными цифрами.
Тут я заметил, что в дне ларца выдолблено углубление, и там лежит нечто круглое. Кинул книгу на ветровку, стал рассматривать новую находку. Это оказался браслет шириной сантиметра два, в сантиметр толщиной и диаметром в десять, практически невесомый. Очень красивый, весь в каких-то разноцветных маленьких камушках. А вот из какого металла он сделан, я опять не понял. Чистого голубого цвета конечно, может, крашеный, но он так блестел на солнце, что мне показалось, будто это истинный цвет металла. Я воспрял духом, может, мечты еще осуществятся, браслет явно дорогая штучка.
К этому времени я уже согрелся, тут еще солнышко выглянуло и стало припекать. Скинув джинсовку, я остался в рубашке с короткими рукавами.
Покрутив браслет, я надел его на руку. Великоват. На время забыв о браслете, принялся изучать ларец вдруг еще чего-нибудь пропустил. Но тут почувствовал жжение. Опустив глаза, увидел, что камушки на браслете медленно мигают в каком-то хаотичном порядке. А сам браслет буквально съеживается на глазах, начиная плотно обхватывать запястье. Испугавшись, я попытался снять его, но не смог сдвинуть ни на миллиметр. Давление на руку было уже очень сильным, когда камушки на браслете перестали мигать и стали медленно разгораться. Между ними начали проскакивать маленькие красные искры, в глазах у меня потемнело, закружилась голова, и я потерял сознание.
Очнувшись, я недоуменно огляделся: ничего не изменилось. Все так же припекало солнце, Волга текла в том же направлении, рядом со мной лежали спиннинг, джинсовка, на ней книга, открытый ларец и сумка с пойманной рыбой. По ощущениям, времени прошло очень мало, всего лишь миг. Это, кстати, подтвердил и последний пойманный щуренок, который зашевелился в сумке.
Что же это было? Браслет, зараза!
Я опустил взгляд на запястье, браслет по-прежнему охватывал руку, хотя если бы я его не видел, ни за что бы не поверил, что он там есть совсем не чувствовался. Покрутив рукой, не ощутил никаких болезненных уколов, да и вообще браслет абсолютно не мешался. Снова попытался его снять. Не удалось, он держался, будто впаянный в руку. Камушки на нем теперь не горели, лишь тускло светились. Я прислушался к себе опять странности: ушла куда-то вся усталость, и во всем теле чувствовалась непривычная легкость.