К сожалению, герцог Лето, в свой смертный час одурманенный наркотиком, ошибается, дохнув отравой не туда, и злодей барон остается жив. Тем не менее Атридесу-младшему, Полу, и его матери, леди Джессике, удается бежать и скрыться, найдя приют в селениях местных аборигенов – фрименов.
Если кто-то скажет, что все изложенное звучит как полный бред, я не стану с ним спорить. Но именно так – освобожденная от велеречивой шелухи и сомнительных афоризмов – выглядит концепция официальных имперских историков. Более того. У данного отрывка, в отличие от большинства эпизодов официальной версии, известен если и не конкретный автор, то вполне определенный редактор. Это сам Пол Атридес, и сподобился он создать это произведение спустя более десяти лет после описываемых событий, уже взойдя на престол как император Муад’Диб. Схожим образом поступил когда-то ведущий ордынский интриган князь Александр Ярославич, который продиктовал сам о себе «Житие святого Александра Невского». А что говорят уцелевшие документы?
Сначала просто дочитаем до конца тот самый императорский указ. Дальше середины первой страницы его почему-то никто не цитировал, и совершенно напрасно, потому что на последующих страницах нас ожидает первое удивительное открытие. Император вовсе не отбирал Дюну у Харконненов и не отдавал Атридесам. Арракис никогда и не принадлежал барону, спайсовая сокровищница спокон веков была собственностью императорского дома, Шаддам вручил ее Харконнену в аренду как генеральному подрядчику по добыче спайса, оставив за собой право на любые перестановки и вмешательства. А герцог Лето – и об этом в указе сказано прямо – назначался административным субподрядчиком. В этом не было ничего необычного. Монополия существовала лишь на переработку и продажу спайса – монополия СНОАМ, на добычу же спайса никакой монополии никогда не было, отсюда – официальная и неофициальная контрабанда, «неучтенные партии», коррупция на таможнях и еще многие интересные вещи, о которых речь впереди. Барон Владимир успешно торговал своим правом на эксплуатацию недр – до Атридеса такими же субподрядчиками были Гамильтоны, еще раньше – Аргайлы. Императорский контроль лишь следил за соблюдением квот, удерживая объем производимого спайса в оптимальных «ножницах» между потребностями рынка и рыночной ценой. Вечный бузотер и заговорщик барон Владимир, возможно, и не испытывал особого восторга от появления в своих спайсовых тылах императорского соглядатая, но явных возражений не высказывал, по крайней мере, до поры.
Повторю еще раз: у дома Харконненов не было ни малейшей причины нападать на Атридесов. Этот факт настолько очевиден, что поиски таких причин поставили имперских историков в крайне затруднительное положение. В самом деле, – ну зачем барону и императору устраивать вторжение на Дюну? Если осушить излитые по этому поводу моря словоблудия, то сухой остаток выглядит примерно следующим образом: император, запутавшийся в интригах, нуждался во все больших и больших деньгах для своих комбинаций, а барону Харконнену, рвавшемуся к власти, требовались всевозможные льготы и привилегии для прикрытия разных темных дел. Поэтому-де такая фигура, как герцог Атридес, у спайсовой сокровищницы представляла серьезную угрозу для сделки этих двух маньяков.
Очевидно, что в этих рассуждениях тщетно было бы искать даже крупицу здравого смысла. Никакого отношения к дележу спайсовых доходов – ни в СНОАМ, ни в контрабандной торговле – герцог Лето не имел.