Энри прогнала из своей головы идеализированный гоблинами образ перекачанной самой себя и принялась подавать завтрак.
Чрезмерно утомительное занятие. Гоблины не придавали значения небольшим различиям в размерах порций, но за количеством мяса в супе следили ревниво. Прежде чем перейти к другим делам, Энри убедилась, что во всех блюдах и чашах положено одинаковое количество мяса.
Когда она закончила, с ее лба капал пот.
Тогда, давай всех позовем и Энфри тоже.
Хорошо
Я пойду! Позволь мне! Я хочу!
Обернувшись, Энри увидела Нему, стоящую позади неё с блеском в глазах.
Ты сделала всю домашнюю работу?
Её сестра кивнула в ответ, Энри сделала так же.
В самом деле? Тогда иди позови Энф
Нет! Я хочу позвать гоблинов!
Энри понятия не имела как реагировать на внезапный порыв своей младшей сестры. Кайджала кивнул Нему, по-видимому показывая, что доверяет ей эту задачу.
Хорошо, тогда оставлю это на тебя, а сама пойду позову Энфри.
Вот это другое дело! Отличная мысль! Сестренка, позволь мне пойти с тобой.
Хотя это и означало что дом останется без присмотра, Энри не беспокоилась. В конце концов, у них никогда не было никаких проблем с ворами.
Вместе с Кайджалом, Энри покинула дом сразу после Нему.
Обдавший её лицо ветер принёс с собой запах травы, согретой нежным светом утреннего солнца. Энри сделала глубокий вдох, и, обернувшись и посмотрев на Кайджали, увидела что он также вдыхает запах. Энри не смогла удержаться и засмеялась при виде этого, и Кайджали нахмурился, пытаясь яростным выражением лица вернуть себе утраченное достоинство. Возможно, раньше Энри испугалась бы, но сейчас, уже привыкнув к жизни с гоблинами, она узнавала в этой гримасе улыбку.
В этот свежий, прохладный и ясный день, Энри направилась в дом рядом с ней.
Стоявший бесхозным после трагедии, недавно обрушившейся на их деревню, он стал домом для алхимиков из Э-Рантэля, Барелов.
Дом занимали двое людей, Лиззи Барел, морщинистая старая женщина и её внук, хороший друг Энри, Энфри Барел. Эти двое проводили свои дни запершись в доме, обрабатывали травы для создания эликсиров и других медикаментов.
Подобная отстранённость от остальных жителей деревни могла бы привести к изоляции, а то и к изгнанию. Но эти двое были исключением.
В каждой деревне, аптекарькто-то, кто мог бы приготовить лекарство в случае болезни или травмыбыл незаменим. Они могут быть настолько важными, что крестьяне молили: «вам не нужно ничего делать, кроме лекарств для нас».
Это было вдвойне верно для места вроде деревни Карн, не имевшей доступа к услугам жреца, владеющего целительной магией. В больших деревнях жрецы исполняли и работу аптекаря.
Священники взимали соответствующую плату за свою магию исцеления. Вернее, может быть, лучше сказать, что им приходилось её взимать. Крестьяне, неспособные расплатиться деньгами, могли отработать лечение своим трудом. Тех, кто не мог сделать даже это, священники лечили травамиэтот способ был дешевле чем магическое лечение.
Один из гоблинов в деревне был клириком, и мог с легкостью исцелять небольшие раны, но крестьяне сошлись во мнении, что он должен сохранять свою силу для чрезвычайных ситуаций, например на случай тяжёлых увечий. Не говоря уже о том, что клирик обладал весьма ограниченным набором целительных заклятий, и не мог исцелять болезни и нейтрализовывать яды.
Поэтому работа, выполняемая Барелами, была жизненно важна для деревни; но при этом, жители опасались близко подходить к их дому.
Причина этого становилась ясна по мере приближения к их жилищу.
Энри скривилась и зажала нос, следуя примеру Кайджали. Дом, к которому они приближались, окружал едкий запах. Честно говоря, запах не был таким уж жутким, но впечатление все равно оставлял ужасное. Запах, шедший от измельчённых трав, может и был отталкивающим, но в конечном счете это только аромат растений, сам по себе не представляющий опасности.
Дыша через рот, Энри постучалась в дверь.
Она постучала несколько раз, но никто не открывал. Энри уже начала подозревать, что дома никого нет, но тут с другой стороны послышались шаги, звуки торопливой возни с замком, и наконец дверь распахнулась.
!?
Она не хотела выдавать себя ни голосом, ни выражением лица, но из двери шёл поистине ужасный запах.
Мучительный.
Резкая, жгучая боль обожгла её глаза, нос и рот. Что еще хуже, ужасная вонь из дома говорила о том, что миазмы вокруг дома дома были лишь тем, что смогло просочиться изнутри.
Доброе утро, Энри!
Сквозь длинную чёлку Энфри виднелись его широко открытые и покрасневшие глаза. Должно быть, он снова не спал всю ночь, занимаясь алхимическими экспериментами.
Ей не хотелось открывать рот, находясь в облаке слезоточивого газа, но не ответить на приветствие было бы невежливо.
Д-доброе утро, Энфи!
Произнося эти слова, она почувствовала как пересыхает её горло.
Доброе утро, Братишка.
А, доброе утро, Кай Кайджали Э, уже утро? Я так увлёкся работой, что не заметил. Увидев солнце, я понял как пролетело время ааах, в последние дни я провожу так много экспериментов, мне нужно почаще выбираться из дома.
Энфри потянулся, словно кот, и зевнул.
Похоже, ты согнал семь потов на работе, фух
Энри собиралась добавить: «Завтрак готов, приходи со своей бабушкой», но Энфри перебил её. Или скорее, не перебил, а ошеломил своим ребяческим энтузиазмом.
Это удивительно, Энри!
Энфри устремился к ней. От его рабочей одежды разило тем же колким запахом, который заполнил весь остальной дом. Хотя Энри очень хотелось отойти от него, она заставила себя терпеть, потому что Энфри был ее дорогим другом.
Что, что случилось, Энфи?
Ты должна это услышать! Нам наконец удалось освоить процесс производства нового типа лечебных снадобий! Это изменит мир! Мы сумели создать пурпурное зелье, и всего-то нужно было добавить в раствор вытяжку собранных нами трав!
Единственный ответ, который он получил, был «хах?»
Энри понятия не имела, что в этом такого удивительного. Зелье получилось пурпурным, потому что они добавили в него пурпурной капусты?
И оно может лечить раны! Скорость исцеления наравне с алхимически очищенными зельями!
Закатанные рукава рубашки Энфри открывали нежную, чистую кожу тонких рук. «Его руки тоньше моих», подумала Энри, в то время как Энфри продолжал:
Это ведь означает, что
Да, да, это прекрасно, расскажешь нам об этом позже.
Сказал Кайджала, сделав шаг вперед.
Братишка кажется спал слишком мало, а отрывался слишком много. Может он под кайфом или ещё что? Сестрица, давай я позабочусь о нём, а ты возвращайся первой?
Все будет хорошо?
Конечно. Я брызну немного холодной воды ему в лицо и когда он успокоится, приведу. Если тебя не будет слишком долго, другие начнут волноваться. А что насчет бабушки?
Бабушка все еще с головой в исследованиях я не думаю, что она выйдет к завтраку. Извини, ты так хлопотала, чтобы приготовить еду для нас
Ах, не бери в голову. Я так и думала, что Лиззи-сама скорее всего снова занята.
Подобные ситуации повторялись регулярно, так что это не было неожиданностью.
Тогда, Сестрица, возвращайся первой.
Таким образом, ей оставалось лишь уйти.
Хорошо, оставляю его на тебя.
Проводив взглядом Энри, Кайджали повернулся и холодно уставился на Энфри.
Ты понимаешь, что ты только что сделал? Девушка слушает как мужчина говорит о своих увлечениях только тогда, когда любит его. В противном случае, эта болтовня лишь отталкивает её!
Прости, я просто подумал, что мы сделали удивительное открытие но это было действительно потрясающе! Даже революционно!
Кайджала прервал болтовню рубящим жестом. Очевидно, до Энфри не дошло то что до него пытались довести.
Слухай, Братишка. Ты ведь согласен с этим? Ты любишь сестрицу, верно?
Энфри ответил «мм», и энергично кивнул головой.
Тогда в твоём сердце она должна стоять на первом месте. Она важнее, чем твои зелья.
Понял. Я попытаюсь.
Либо делаешь, либо нет. Никаких попыток. Ты должен завоевать её сердце. Мы с парнями поможем чем сможем. Не только мы, даже младшая сестрёнка согласилась помочь. Так что соберись и делай свою часть, Братишка.