Потому я и обратилась к вам, а не куда-то еще. Запомни, чтоб никакого дерьма. Я привыкла получать то, что хочу.
Он уже оправился от замешательства. Перед ним восседала на шатком гостиничном столе зажравшаяся богачка, непоколебимо уверенная в том, что за деньги можно купить весь мир. Глядя на нее, Титус испытывал облегчение (не придется менять свои взгляды!) и горечь (наставник, при всей его наблюдательности, на сей раз выдал ошибочную оценку).
Я тебе не нравлюсь? проницательно ухмыльнулась женщина редкой культуры. А мне плевать! Лишь бы ты сделал для меня эту работу. Заплачу, сколько скажешь, все равно мне деньги девать некуда.
«Оно и видно», мысленно согласился Титус. Ему стало стыдно за Магистра: как же получилось, что этот мудрейший человек не разглядел истинную Эрмоару? Наверно, давняя юношеская влюбленность помешала ему сделать трезвые выводы. А кроме того, богачи, как говаривал дед, умеют пускать пыль в глаза, это у них в крови.
Вы ничего не должны мне платить, вымолвил он с достоинством. Вы уже заплатили Ордену за расследование.
Повернувшись к двери, Эрмоара крикнула:
Эй, что-нибудь выпить!
Створки со скрипом распахнулись, вошла женщина с подносом. Ее темные волосы были заплетены в две дюжины косичек на медолийский манер, под платьем из мелкоячеистой золотой сетки просвечивала смуглая кожа. Невысокая и полногрудая, она двигалась с отточенной грацией храмовой танцовщицы. Приблизившись к Эрмоаре, сделала движение, словно собиралась опуститься на колени, но в последний момент передумала. На подносе стояли бутылкине глиняные, а из дорогого граненого стекла, прозрачного как слеза, и серебряные кубки древней работы.
Можешь выпить, афарий.
Он вежливо поклонился. Интеллигентнейшее существо, пренебрегая кубками, схватило одну из бутылок и припало к горлышку.
Титус налил себе немного из другой бутылкипочему бы не воспользоваться приглашением? Нечто с банановым привкусом, жгуче-пряное Пригубив, вернул кубок на поднос: вино крепкое, а на задании пить нельзяэто один из законов Ордена. Эрмоара тоже отставила бутылку, жестом отослала прислугу и предупредила:
О том, что я здесь, не должна узнать ни одна задница. Сколько времени тебе понадобится на сбор информации?
Вероятно, дня три-четыре
Хорошо. Злобный вздох сквозь сжатые зубы. Через четыре дня придешь сюда, в это же время. Меня интересует все, любые детали. Сколько тебе лет?
Двадцать пять.
Ты слишком молод. Раздражение Эрмоары как будто усилилось. Не вздумай приставать к Роми.
К кому?
К Роми. К Романе До-Энселе. Я тебя не для этого нанимаю.
Госпожа Эрмоара, Орден афариев исповедует умеренность и воздержание, холодно парировал Титус.
Можно подумать, что вы, афарии, никогда не трахаетесь! процедила невоспитанная богачка. Ты ее еще не видел. Роми изумительно красива и грациозна! Кроме того, у нее редкий интересный характер, это возбуждает Я подозреваю, что, когда ты ее увидишь, ты скормишь свое хваленое воздержание демонам из выгребной ямы. Лучше так не делай. Если ты нарушишь границы приличий, я завяжу тебя узлом и твою безмозглую голову тебе же в жопу засуну. Не в переносном смысле, а в буквальном. Роми не для тебя.
Я не собираюсь отступать от правил нашего Ордена, отрезал шокированный Титус.
Да, он всегда знал, что большие деньги развращают, что слишком богатые люди нередко ведут себя бесцеремонно Однако этот говорящий мешок с деньгами превзошел все его ожидания!
Тогда проваливай, велела Эрмоара. Жду тебя с докладом через четыре дня.
Похожий на жреца секретарь проводил Титуса до выхода. Накинув капюшон, афарий быстрым шагом направился к лестницам Верхнего Города. Пока они разговаривали, стемнело, в небе серебрился большой рогатый месяц. Омах. Вторая луна, Сийис, висела низко над крышами, перечеркнутая аркой моста.
Титуса переполняли горечь и жалость к Магистру: до чего же наивным оказался этот незаурядный человек Не разглядел вопиюще-очевидного!
«Оберегайте своих собратьев по Ордену, писал в своем знаменитом трактате О нравственном равновесии Луиллий Винабиус. Щадите их по мере возможности, ежели правда, коя не имеет принципиального значения, может поранить их души. И без того каждый афарий встречает на своем пути великое множество противоречий и страданий».
Несмотря на поздний час, Магистр не спал. Сидел за столом в кабинете и перебирал бумаги.
Пока никого и ничего не нашли, ответил он на невысказанный вопрос Титуса. Каково твое впечатление об Эрмоаре? Твои взгляды насчет богатых гм не изменились?
Не изменились, наставник.
Даже самую малость не изменились?
Даже самую малость.
Ты упрямец, Титус вздохнул Магистр. По крайней мере, ты оценил интеллигентность ее речи, изысканность ее манер?
Честно говоря, ее речь показалась мне излишне резкой Титус мучительно соображал, как бы сказать правдуили хотя бы полуправду, не поранив при этом душу платонически влюбленного Магистра. Иногда С тех пор как вы познакомились с госпожой Эрмоарой, ее характер мог немного измениться Ну, под влиянием работы, всяких там житейских трудностей
Да чем она тебе не понравилась? искренне удивился Магистр.
Она разговаривала со мной требовательно, промямлил Титус. Категорично С ваших слов я ждал чего-то другого.
Не мог он огорошить самого близкого человека жестокой правдой! Лучше уж без подробностей.
Ну да, из-за всех этих проблем с выбором наследника Эрмоара переволновалась, согласился Магистр. Когда ты с ней в следующий раз встречаешься?
Через четыре дня.
Постарайся выполнить оба задания с честью. Завтра с утра ступай в университет.
Хорошо, наставник.
Я полагаю, ты судишь об Эрмоаре чересчур пристрастно из-за ее громадного состояния. Да, она очень богата, но душа у нее нежная, утонченная
Магистр говорил, отвернувшись к черной арке окна, а потому кривой усмешки Титуса не заметил.
В трапезной Титус застал большую компанию афариев, измотанных после рейда по канализационным туннелям. Цведоний угощал всех «особым», его тоже угостил.
«Хорошая штука блаженно подумал Титус, приходя в себя после порции огненного напитка. Надо в другой раз попросить у Цведония и захватить с собой чтобы сразу принять, когда выйду от этой стервы Эрмоары!»
Последняя война между людьми и богами Панадара завершилась четыреста семнадцать лет назад заключением знаменитого Уфмонского договора. Все вы знаете содержание этого договора, вас спрашивали о нем на вступительных экзаменах. Господа вольные слушатели, может, и не знают Преподаватель рассмеялся и сделал паузу, но, так как никто не оценил юмора, продолжил:Сейчас Панадар насчитывает тридцать шесть периметров Хатцелиуса с действующими чашами-ловушками. Самый большойтот, что окружает наш Верхний Город. Без него мы бы тут не сидели, не читали и не слушали эту интересную лекцию. Боги не любят, когда к ним подходят аналитически. Те из вас, кто решит посвятить себя теологии, ознакомятся с устройством и принципами работы чаш-ловушек позже. Уфмонский договор нельзя не назвать кабальным, и все же он менее кабален, чем предшествующий ему Медолийский договор. Меньше жертвоприношений, меньше ограничений и ритуалов. Еще один шажок вперед. Если вспомнить о том, насколько сильны наши противники, это громадное достижение! Мы, люди, постепенно отвоевываем у богов пядь за пядью
Мало того что преподаватель был стопроцентным занудой (от его заунывно-монотонной интонации невыспавшегося Титуса клонило в сон), вдобавок он то и дело уходил от темы. Курс назывался «История развития оборонительной магической техники», тема лекции«Становление теологии как науки в эпоху династии Сибребиев». О становлении теологии преподаватель пока ни словом не обмолвился. Сухощавый, порывистый в движениях, он прохаживался взад-вперед перед кафедрой и рассуждал о чем угодно, только не о заявленном предмете.
Перед людьми стоит колоссальная задача: основываясь на природных и магических законах, построить свою собственную технику, которая будет функционировать не по прихоти того или иного божества, а в силу естественных причинно-следственных связей. Может быть, вы, новое поколение, решите эту задачу! Мы экономически зависим от них, вот в чем проблема! Яамес создал и контролирует мелиорационные системы в неплодородных районах, Нэррениратназемную транспортную сеть из рельсовых дорог и эскалаторов, Паяминохводную транспортную сеть, Мегэсморозильные установки, и так далее, и так далее. Многие из богов предоставляют нам нечто, в чем мы нуждаемся, и берут за это плату, а иные требуют, сверх того, человеческих жертвоприношений. Созданная богами техника сама по себе работать не будет. Пример томуэскалаторы Верхнего Города. Нэрренират прогневалась, и они обратились в обыкновенные лестницы. Сходите посмотрите, кто еще не видел! (На этот раз в аудитории засмеялись.) Другое делотехника, построенная людьми. Наши лифты, например. Шестеренки и приводные ремни не подведут, даже если мастер, сделавший лифт, возненавидит весь мир. (Опять смешки. Лектор удовлетворенно усмехнулся.) Или возьмем магические светильники: если испортить такой противозаклинанием, любой маг сможет его починить. Но техника, созданная богами, повинуется только им. Ни одно божество, кроме самой Нэрренират, не может вновь запустить эскалаторы. И они ревностно оберегают свои исключительные права! Всем памятен случай, когда Паяминох потопил экспериментальный корабль с паровым двигателем в Щеянском море. Или когда Юманса убила мага, который нашел способ делать неядовитыми плоды дерева Юмансы. Эти целебные плоды спасают нас от лунной лихорадки, и мы покупаем их в храмах по той цене, которую назначает сама Юманса