Шрифт
Фон
- Да как вы посмели сравнить меня с - выкрикнула я, неожиданно замирая. Ванна? Настоящая?
Я вспомнила горячую воду, ароматную пену, крема, баночки, свечи, служанок, которые бережно расчесывают волосы, натирают тебя маслами и несут чистые полотенца.
- Отведите ее в ванную, - послышался приказ. Меня взяли под руки молчаливые крупные служанки и повели по коридору.Няню тоже не мешало бы привести в порядок.
- Я ничего у вас не возьму!гордо произнес нянин голос.Только посмейте мне что-то предложить!
- Я у вас тоже ничего не возьму!уперлась я, беря пример с нянюшки.
- Значит, за ванну я могу быть спокоен. Вы ее не унесете, - с усмешкой ответил этот негодяй.
Да! Не сдавайся няня! Этот человек уничтожил мою жизнь! По примеру няни я решила не сдаваться, но служанки, видимо, ожидали подобного. Когда под моими ногами собрался огромный валик алой ковровой дорожки, девушки просто приподняли меня, затаскивая в роскошную ванную.
Краны и ободок ванной сверкали чистотой и золотом. Чистые полотенца, как подушечки были сложены на ванный столик. В ванной пахло горьким миндалем и сладким абрикосом.
- Нет, пустите, - воспротивилась я, но с меня уже сорвали мокрое платье и заштопанные панталоны. Корсет с лопнувшими завязками слетел на пол, падая в ворох мокрого, пропахшего ночлежкой белья.
Наполненная до краев ванна манила своей душистой пеной, похожей на облака.
Если я искупаюсь, это ведь не значит, что я согласна на его условия?
Вовсе нет! И скандал никто не отменял!
- Что это с вами?с ужасом произнесли служанки, глядя на меня, а потом друг на друга.
Я прикрылась руками, гневно глядя на опешивших служанок.
- Кожа да кости, - покачали головами две женщины, рассматривая меня с жалостью.
- Не трогайте меня, - немного растерянно отозвалась я, не зная, как поступить.
Немного подумав, я решила, что ваннаэто еще не повод для симпатий. Поэтому осторожно опустила ногу в горячую воду.
Погрузившись в ванну, я почувствовала, как на меня волнами накатывает усталость от голода, нищеты, отчаяния.
«Зато талия будет узкой-узкой!», - уговаривала няня, дуя на ложку, пока я отворачивалась и не желала есть эту ужасную кашу.
«Я заработала три краудинга!», - однажды заметила няня, доставая из кармана три серенькие и невзрачные монетки.
«Опять? Как вам это удалось?», - удивилась я, вдруг перестав злиться на то, что няня столько времени пропадала!
«Древней профессией, девочка моя!», - улыбнулась няня.
«Неужели?! И вам не стыдно?», - схватилась за сердце я, вспоминая кого в высшем свете так называли.
«Разбой, грабеж и удар по голове в темном переулке тоже считаются древней профессией!», - пожала плечами няня.«Кто подумает на милую и вежливую старушку, которая потом в красках описывала жандармам лысого верзилу бандита с одним глазом?».
Я вспомнила, как жандармы расклеивали по переулкам нарисованный портрет лысого бандита с одним глазом. «Вооружен и очень опасен! На его счету десятки жертв! Обвиняется в грабеже, разбое и одном изнасиловании гражданина».
Мы с няней как раз проходили мимо. «Либо он меня, либо я его!», - пожала плечами нянюшка. И тут же добавила.«Следите за осанкой, юная леди! Вы сутулитесь, как старуха!».
Я очнулась, когда мне помогли подняться. Усталость придавила меня, как упавшая стена.
Проведя рукой по волосам, я почувствовала, что они мягкие и послушные. Магический флакон с драгоценными маслами пах дорогим парфюмом. Мне казалось, что все, что происходит сейчаспросто сон. И я проснусь на скрипучей и жесткой кровати под одним одеялом с няней.
На мне был домашнее платье - халат, который я нервно запахнула. Конечно, разгуливать в таком виде по дому считалось верхом неприличия, но я твердо решила высказать все за смерть моего любимого отца, за те унижения, которые нам пришлось пройти, за каждое украшение, которое выносили из дома приставы.
- Где хозяин?спросила я у пробегающего мальчикаслуги. Он остановился, указав рукой в конец коридора.
Ну я сейчас ему все выскажу!
Я рванула двери, чувствуя, как перед глазами до сих пор стоит прощание со отцом. Он уезжал, обещая, что вернется на мой первый бал! Дела тогда шли просто отлично, и отец постоянно улыбался.
- Не плачь, пряник мой, - обнял меня отец в последний раз.Мы уже нашли один алмаз. Значит, они там есть! Скоро ты будешь самой богатой невестой во всем Альвионе!
Он улыбнулся и склонился, таинственно прошептав на ушко.
- И даже сам король будет завидовать нашему богатству!
Карета была уже подана. Отец взял любимую трость с золотым шаром и нашим гербом, перчатки и направился к карете. Я помню, как припала к стеклу, провожая папу в бесконечный Альвионский дождь.
Через три месяца пришел поверенный отца и все рассказал. Отца убил его компаньон, присвоив все копи. А поскольку отец вложился по полной, мы теперь банкроты.
Я рванула двери, входя в комнату без разрешения. Мерзавец сидел в своем кресле, среди роскошного убранства и поигрывал знакомой до боли тростью. Папиной тростью. Золотой набалдашник сверкнул в свете свечей, вызывая у меня желание броситься и отобрать ее.
- А, - застыла я, глядя на папину тросточку, сохранившую следы зубов папиной любимой собаки.Вам недостаточно было наших бриллиантов, так вы, как мелкий воришка, украли папину трость! Я вас своими руками задушу!
- Так, мне снова чего-то не хватает для скандала! У нас получается какой-то некрасивый скандал!заметил негодяй, выразительно глядя на меня.
Словно издеваясь, он демонстративно поигрывал отцовской тростью. Папа в юности упал с лошади и повредил лодыжку. И после этого всегда ходил с тростью.
- Принесите платья, - приказал мерзавец. От стены отделился слуга, выходя за двери.Скандал, моя драгоценная, должен быть красивым! Согласитесь, скандалить в красивом платье намного приятней, чем домашнем халате. Можно отрывать кружево, вышивку, швыряться драгоценностями! Это дает такой невообразимы простор для истерики!
- Я буду ненавидеть вас до конца своих дней, - схватила я роскошную вазу со столика, не зная, запустить ее в него или просто разбить об пол.Я никогда вам не прощу моего отца! Вы сказали, что убили его!
- Не отрицаю, я действительно убил его. Но давайте попробуем внести некий шарм романтики, - издевалась надо мной улыбка.Давайте придумаем, что однажды я увидел ваш портрет. И влюбился, как мальчишка! А потом, когда об этом узнал ваш отец, он спешно решил вас выдать замуж. Я разозлился и убил его. Звучит романтично, не так ли?
- Вы не способны любить!выкрикнула я, разбивая со звоном дорогущую вазу об пол. Я хотела бросить ее в этого подлого человека, но она просто выскользнула у меня из рук.
- Браво! Вы разбили первую вазу в моем доме!похлопал этот негодяй. В его глазах плескался неподдельный восторг.Сразу и в дребезги! Это нужно отметить.
Еще один молчаливый слуга, стоящий возле стены подошел к господину и подал ему бокал.
- За первую разбитую вазу!послышался смех.
Позади меня открылась дверь. Служанки внесли роскошные платья. Золотое, красное, зеленое, розовое, голубое и фиолетовое!
- Выбирайте, - откинулся на спинку кресла самый ужасный человек на свете. Он злодейски улыбнулся, оперся локтями на подлокотники, соединив подушечки пальцев.
Я смотрела на платья с неприкрытой завистью. Когда-то и у меня были такие. А потом осталось только то, единственное, в котором меня выставили из моего же собственного дома.
- Я отказываюсь скандалить с девушками в некрасивых платьях, - вздрогнула я при звуке его голоса.
- Красное!выдохнула я, указав рукой на расшитый корсет.
- О, мой любимый цвет. Красный и золотой. Королевские цвета! Чувствую, что скандал мне понравится!послышался смех.
Меня вывели из комнаты, торжественно неся передо мной красное платье. Пустые коридоры хранили запах чужих ядовитых духов, от которых мне было дурно.
- Сюда, миледи!послышался робкий голос служанки.
Меня завели в комнату, тут же окружая со всех сторон. У одной служанки в руках были алые туфельки с остреньким носочком и маленьким каблучком. У второй раскрытая коробка с сережками и ожерельем. Третья держала в руках новенький корсет. А четвертаяпанталоны и нижние юбки. Они выстроились в ряд, пока две служанки освобождали меня от домашнего платья.
Шрифт
Фон