Да брешут про мецената,Гиена снова издал этот свой кашляющий гогот.Это он бордель финансирует под видом приюта. В смысле за услуги платит, а не держит. Приходит и спасает юных мальчиков от голода. А эти пидоры манерные и рады стараться.
Фу, Степа, вечно ты какие-то ужасы рассказываешь,Мелкий вытащил из ножен на поясе нож и принялся ковыряться им в зубах.Пугаешь нам мальчишку...
Зато смотри как жирдяй его глазами жрет уже!Гиена мотнул головой в сторону усевшегося на скамейку толстяка в леопардовой шубе.Сейчас слюни пузырями начнет пускать!
По красному лицу Шпака текли струи пота, несмотря на старания парня с опахалом, шеи не было видно из-за трех подбородков, а брюхо лежало на толстых ногах, накрывая их почти до колен. Да уж, красавец. И в бордель ходит? Хм, уважаю. Такую тушу, должно быть, и до сортира-то донести целая экспедиция... Но смотрел этот жиртрест и правда в мою сторону. Жирно так смотрел. С вожделением.
Справа началась суматоха. Из шатра вынесли несколько клеток. Я вытянул шею, чтобы разглядеть получше, что там в них. Ага, медвежата. На край помоста вышел зазывала. В красной рубахе и черной жилетке. С шапкой густых черных кудрей и огромным кольцом в ухе. Похож на цыгана. О, значит это помост соплеменников моих «сокамерников». Я глянул в их сторону. Радуются или нет? Может их свои же и выкупят?
Троица сбилась в плотную кучу и что-то горячо шепотом обсуждала. Я прислушался, но ничего не понял. То ли шум толпы мешал, то ли говорили они на каком-то своем диалекте. Что-то не похоже, чтобы они радовались. Глаза сверкают неподдельной такой ненавистью, а руки то и дело дергаются, как будто каждый из них хочет выхватить нож. Хм. Странно. Никогда не думал, что одни цыгане могут не любить других цыган. Хотя я про них вообще ничего, кроме «Айнанэ!» не знал, так что ничего удивительного.
Гулко застучал барабан. Цыган на помосте стал подхлопывать ему в ладоши, привлекая к себе внимание. Сейчас будет какое-то шоу, наверное...
Я приготовился бездумно глазеть, но внезапно напрягся. Волосы на затылке встали дыбом, кожа на руках покрылась мурашками. Чутье подсказывало мне, что готовится какая-то заваруха. Я еще не знал точно, какая и почему, но оно меня никогда в жизни не обманывало.
Оглядел внимательно площадь. Народу много, но топчутся кучками, а не сплошной толпой. Правая часть площади ограничена кирпичными стенами лабазов. Глухая стена, можно сказать. Прямо, за трибунами, базарные ряды. Слева там еще стоит несколько телег, которые подъехали чуть позже нас. Похоже, те, что с парома спустились. Вооруженных людейдо хренища. Обрезы, карабины, дробовики, ножи, кинжалы, топоры. Лопаты и вилы тоже присутствуют. Где же здесь опасность?
С левой стороны площадинесколько домиков разной высоты, жмущихся друг другу, будто им мало места, вот они и притиснулись так тесно, что между ними не то, что человек не пролезет, но и кошке, пожалуй, места не хватит. Значит выходов с площади всего дваузкая улочка, по которой приехали мы. И в дальней части, за базарными рядами, рядом с колокольней. Значит в случае шухера все ломанутся в наш выход. Будет давка, толчея и неразбериха. Я вывернул голову, чтобы посмотреть, что за спиной. Там тоже были лабазы, но перед ниминесколько деревянных построек, в которых безошибочно угадывались уличные сортиры.
Я посмотрел на бородатых братьев. Кажется, они были чем-то озабочены, сгрудились в кучку и что-то обсуждают. Вот и славно. На меня никто на смотрит, сижу я удобно, поджав под себя ноги. Я незаметно отстегнул булавку от толстовки и опустил руки к кандалам на ногах. Правая нога... Замок послушно скрипнул, я незаметно вывел браслет из паза, но с ноги убирать не стал, чтобы не заметили случайно. Я бросил пару взглядов по сторонам. Никто не наблюдает? Никому не было дело. Бюрократ и Медведь слушали, как заливается соловьем цыган-зазывала, расписывая достоинства медвежонка как защитника жилища, и обещает в скором времени показать на какие чудеса способен взрослый медведь. Кроме того, из второго шатра вышла полуодетая девица с огромными сиськами. В другое время я бы на нее тоже поглазел. Но сейчас у меня на очереди левая нога. Не хватало еще в заварухе со связанными ногами оказаться. Замок щелкнул. Я был свободен. В любой момент можно скатиться с помоста в толпу или...
В этот момент слева грохнул выстрел. Затем второй. Завизжали бабы. Немногочисленные, зато громко. Над компашкой в меховых шапках поднимался пороховой дым. Кто-то кинулся бежать, споткнулся, рухнул под ноги другим бегущим.
Бабах! Третий выстрел. Уже вполне прицельно. Мелкий, стоявший у самого края помоста, опрокинулся на спину, будто ему в грудину со всего маху двинули кувалдой. Голова стукнулась о доски прямо рядом с моим коленом.
Грудь разворочена просто в мясо. В глазахнедоумение и обида. Губы кривятся. Он протянул в мою сторону руку с ножом, потом его пальцы разжались. Я быстро выхватил оружие из его ослабевшей руки и одним движением сунул в рукав. Брежнев бросился к Мелкому, что-то крича.
Грохнул еще один выстрел. Потом с другой стороны площади раздался громкий хлопок, и ту ее часть сразу заволокло желто-серым дымом.
Пора сваливать с этой сцены, в общем, как-то тут под обстрелом неуютно!
Я кувыркнулся назад и скатился в пыль между помостом и сортирами.
Глава 5. А теперь - дискотека!
Теперь еще один быстрый перекати я под помостом. Еще одно «бабах!», прямо над головой, и на том месте, где я только что был, взметнулись облачка пыли. Над головой загрохотали тяжелые шаги. Я осторожно прополз под стропилами помоста. Надо бы разомкнуть наручники, но пока не до того. Наверху происходила какая-то беспорядочная возня и грохот.
Я выглянул с правой стороны. И столкнулся взглядом с зеленым пламенем в глазах рыжеволосой Холеры. В суматохе про нее все как-то подзабыли, посчитав надежно привязанной. Ее красивое суровое лицо исказилось от напряжения, побелевшими пальцами правой руки она пыталась дотянуться до сложной мешанины узлов, которые накрутили на ее запястьях. Вроде в мою сторону никто не смотрел, так что я высунулся из-под помоста и покрутил головой вправо-влево. Бабахнули еще три выстрела подряд. В стороне. Такое впечатление, что тут случилась не одна заварушка, когда кто-то нападает с какой-то очевидной целью, а несколько разборок слились в одну. Просто кто-то один начал стрелять, а все остальные были уже настолько на взводе, что сразу же восприняли на свой счет и похватались за стволы тоже.
Впрочем, тем лучше.
Я быстро переполз небольшое открытое пространство между помостами. Представляю, как это со стороны выгляделоизвиваясь змеей с вытянутыми вперед руками. Похоже, зрителей не оказалось, никто по мне не стрелял. Все занялись более актуальными делами.
Я присел на корточки с задней стороны помоста. Так, надо избавиться уже от долбучих браслетов, дело пары секнуд, а я... Да блин! Булавки не оказалось на обычном месте. Похоже, отвалилась, пока я прыгал и катался.
Я встал и высунулся из-за помоста. Отлично! Отлично! Пыль стоит стоит столбом, немного маскируя нас от всей остальной толпы. Я взобрался на грубые доски и, не поднимаясь, подполз к столбу сзади. Достал нож из рукава и принялся пилить веревки, притягивающие к столбу лодыжки девушки. Смотрю по сторонам периодически, чтобы не пропустить чего-нибудь важного, например, направленный в свою сторону дробовик.
На соседней «сцене», в смысле, той самой, с которой я спрыгивал, бородачей не осталось. Ну, если не считать мертвого Мелкого. Остальные куда-то делись. Мои бывшие «сокамерники» все легли, кто из них жив, кто мертвнепонятно. А разглядывать мне было некогда.
Последние волокна колючей джутовой веревки лопнули под ножом. Сука этот Мелкий, мог бы и получше за ним следить. Туповато лезвие, да и пятнышки ржавчины еще...
Я поднялся на ноги.
Не шевелитесь, барышня,говорю.А то могу пальцы порезать случайно.
Она была выше меня примерно на полголовы. И в плечах пошире. Настоящая великанша, валькирия. Я пилил ножом веревки, а сам косился на ее фантастическую косу. Какие волосы, офонареть можно!
Бахнул еще один выстрел, теперь пуля свистнула прямо над ухом. Я успел покрыть себя трехэтажным матом, но тут моя валькирия рванула напрягла мышцы на руках, и веревка, перепиленная едва только на половину, лопнула. Один ее рывок, и вот мы уже кубарем катимся в щель между двумя помостами.