Чудеса, согласился Максим, ставя на стол свою чашку и усаживаясь напротив. Мир ими полон. Ты не знала? Поверь, это так. Вот только что, как раз когда ты вошла, мне сообщили об очередном чуде
Нина поморщилась, бросив неприязненный взгляд на молчащий телевизор.
Да, верно истолковав эту пантомиму, согласился Максим. К сожалению, чудеса бывают не только радостные и светлые. Я бы даже сказал, что современные чудеса чаще всего как раз противоположного свойства они темные и мрачные
Ну, и что же в них тогда чудесного?
Как «что»? Из-за своей мрачности они ведь не делаются менее удивительными!
Нина глотнула кофе, затянулась сигаретой и приняла вызов.
Не понимаю, что удивительного и тем более чудесного ты увидел в человеке, который умер от инфаркта прямо за рулем!
Это смотря какой человек, возразил Максим. Во-первых, я его немного знал. Здоровье у него было прямо-таки бычье, уж ты мне поверь. А во-вторых, как-то все это очень странно. Это ведь не писатель какой-нибудь, не музыкант и не праздношатающийся прощелыга, а бизнесмен, глава солидной фирмы. То есть человек в высшей степени деловой и ответственный. И вот этот человек в один прекрасный день исчезает без следа, никого ни о чем не предупредив, не поставив в известность о своих планах. Исчезает, заметь, вместе со своим «мерседесом» на целых полтора месяца. Дела стоят, персонал фирмы не знает, что и думать, обращается в милицию, в ФСБ, разве что Богу не молится Его ищут по всей стране, его портреты есть во всех отделениях милиции, номер его машины известен каждому инспектору ДПС от Москвы до самых до окраин. И ничего. Как в воду канул. И вдруг объявляется в двадцати километрах от столицы. Мертвый. За рулем.
Подумаешь, сказала Нина. Мало ли что! Может, у него был запой. Или, как теперь говорят, сдвиг по фазе. Временный. А потом пришел в себя и решил, что пора возвращаться домой
Есть несколько нюансов, сказал Максим. Во-первых, откуда он взялся? Новенький «шестисотый» не иголка. Он полтора месяца в розыске, понимаешь? Откуда бы он ни ехал, его по дороге к Москве остановили бы непременно. И может быть, не один раз.
А откуда ты знаешь, что его не останавливали?
Гм, сказал Максим. А у тебя, солнышко, голова светлая не только снаружи Слушай, бросай ты свою архитектуру! С твоими способностями рисовать коттеджи для вчерашних бандитов просто грешно! У меня есть знакомые, с которыми можно поговорить
Да не хочу я к твоим знакомым, сказала Нина.
Это почему же? Жаль бросать «застывшую музыку»?
И это тоже.
Так ведь та «музыка», которую ты сейчас исполняешь, это не Моцарт и даже не Максим Дунаевский. Это, солнышко ты мое, от силы «Мурка», на большее ваши коттеджи с саунами и тигриными вольерами просто не тянут
Ну, знаешь! Твоим опусам тоже далеко до «Войны и мира»! И даже до «Как закалялась сталь».
М-да, озадаченно сказал Максим.
Ага, засмеялась Нина, задумался, любимец муз и Аполлона! Что, уела я тебя?
Еще как. Я же говорю, у тебя светлая голова. Так вот, насчет Семичастного
Опять ты об этом!
Извини. Просто я подумал: а вдруг ты мне еще что-то подскажешь? Я же не сообразил насчет того, что его действительно могли сто раз остановить по дороге. А ты сообразила. Может, еще что-нибудь сообразишь?
Например?
Ну, например, почему он такой мятый, обрюзгший и небритый, что это видно даже издалека и по телевизору
Запой, повторила свое предположение Волошина.
Этот разговор был ей неприятен. Но он интересовал Максима, да и потом, о чем еще им было говорить за утренним кофе о фасоне свадебного платья?
Запой или сдвиг по фазе, задумчиво дополнил Максим. Ладно, допустим. Тогда еще один вопрос. Представь себе: вечер, пустое загородное шоссе, новенький «мерседес», за рулем которого сидит опытный водитель, обожающий быструю езду Как ты думаешь, с какой скоростью он ехал?
Думаю, что с большой, не понимая, к чему этот вопрос, осторожно предположила Нина.
А я думаю, что с огромной, сказал Максим. И вот на этой огромной, пускай даже просто большой, скорости с ним случается сердечный приступ. Машина теряет управление и слетает в кювет Ты ее видела, правда? Похожа она на машину, слетевшую с дороги на скорости хотя бы сто километров в час?
Нина потушила в пепельнице окурок, глотнула кофе. Своими глазами видеть машины, на большой скорости сошедшие с дороги, ей не приходилось, но она приблизительно представляла, как это должно выглядеть. «Мерседес» Семичастного, пять минут назад мелькнувший на экране телевизора, ни капельки не напоминал нарисованную ее воображением жуткую картину. Он был целехонек, как будто в кювет его осторожно скатили, а то и вовсе бережно опустили подъемным краном.
А может, он успел затормозить, сказала она, наконец-то найдя лазейку. Если, как ты говоришь, он был опытным водителем, мог просто сработать рефлекс.
На асфальте не было тормозного следа, возразил Максим.
Это что, передали по телевизору?
Соколовский рассмеялся, хотя и не очень весело.
Молодец, похвалил он. Я же говорю: светлая голова! А главное, запутать тебя нелегко. Нет, по телевизору этого не передавали, и я понятия не имею, был там тормозной след или нет.
У меня такое ощущение сказала Нина. Даже не знаю, как объяснить. Если бы не знала тебя, обязательно подумала бы, что ты пытаешься раздуть сенсацию Извини. В конце концов, может, ты и прав. Но что толку переливать из пустого в порожнее? Для тебя же не составит никакого труда позвонить в ГИБДД и узнать, был там тормозной след или нет!
Соколовский с грустной улыбкой покивал головой.
Так может рассуждать только человек, далекий от журналистики, заявил он. Это было бы просто году этак в восьмидесятом и при условии, что я являлся бы спецкором газеты «Правда». Или программы «Время». А теперь Ты что, всерьез думаешь, что там, в ГИБДД, все сидят и с нетерпением ждут, когда же им наконец позвонит вольный газетный стрелок Максим Соколовский?
А что?
Да ничего Во-первых, по телефону со мной никто не станет разговаривать просто бросят трубку, и дело с концом. А во-вторых, если предположить, что никакого тормозного следа там, на шоссе, не было, можно не сомневаться, что правды мне никто не скажет даже при личной встрече и даже за большие деньги.
Почему?
Потому что целехонький «мерседес» с покойником за рулем, лежащий в кювете и не оставивший за собой заметного тормозного следа, это как раз и есть чудо. Притом такое, что его непременно нужно расследовать. А кому это надо? Машина принадлежала Семичастному, за рулем сидел он же. Смерть наступила от сердечного приступа Очень мило! Обыкновеннейший несчастный случай. А что человек полтора месяца пропадал неизвестно где, а потом вдруг выскочил, как чертик из табакерки, и сразу же помер, не успев никому ничего объяснить, это, сама понимаешь, простое совпадение. Только вот мне почему-то кажется, что совпадение это слишком для кого-то удобно, чтобы быть случайным.
Ну, знаешь! с искренним возмущением воскликнула Нина. Если так смотреть на вещи
Если так смотреть на вещи, подхватил Максим, можно выволочь на свет божий множество фактов, которые кое-кто предпочел бы надежно похоронить. Если так смотреть на вещи, можно надеяться, что в конечном итоге мир, в котором мы живем, станет чуточку чище, светлее и прозрачнее и чудеса в нем начнут случаться не только такие, от которых с души воротит.
А если выяснится, что ты ошибся? спросила Нина, поняв, что у Максима уже все решено и отговаривать его бесполезно.
Я буду рад, серьезно ответил он. Или ты в самом деле думаешь, что смысл моей работы заключается в раздувании скандалов на пустом месте?
Если бы я так думала, я бы с тобой не спала.
Максим опять усмехнулся, на этот раз немного веселее, и залпом прикончил кофе.
Знаешь, сказал он задушевным тоном, ты только что сделала довольно потешное заявление. Во всяком случае, по форме. Однако я, как матерый журналист, привык, что называется, смотреть в корень и понял, что ты имела в виду. Поэтому отвечу тебе не менее потешным заявлением. Ты часто спрашиваешь, что такого я в тебе нашел. Так вот, отвечаю: вот это самое и нашел.