Майор повязал галстук, пристегнул кобуру с табельным оружием, накинул сверху пиджак. Затем отправился в прихожую и наклонился, чтобы почистить туфли. В этот момент стальная дверь вдруг легонько скрипнула.
«Это еще что за фокус? удивился майор. Неужели Петруччио?»
Догадка тут же подтвердилась. На пороге стоял юный бойфренд, а если выражаться точнее, почти стоял. Его ноги заметно подкашивались.
Привет, пупсик! весело поздоровался Петруччио. Как спалось?
Хреново, не сдержал своих чувств майор. А ты где шатался?
Да так, взгрустнулось мне что-то. Развеялся малость. А в «Голубой курице» как раз знакомый диджей выступал. Та-акой мальчик аппетитный
После этих слов майор был готов прикончить свою пассию прямо из табельного оружия, но вовремя взял себя в руки и всеми силами старался не проявлять чувств. Было понятно, что Петруччио сознательно его провоцирует. Он это делал всегда и по любому поводу.
А позвонить нельзя было? нахмурился Колбышев.
Аккумулятор сел, неумело «признался» Петруччио, даже не пытаясь выдать ложь за правду.
Колбышев был вне себя от злости. Выходки бойфренда ему уже осточертели. Майор полиции не привык к тому, что с ним обходятся как с деревенским простачком. Он был начальникомвластным и уважаемым человеком. Но это на службе. Дома он не смел даже голоса повысить на смазливого пацаненка! Колбышев понимал: один неверный жести любовник найдет себе нового «папика».
Иди отсыпайся, махнул рукой майор.
Спасибо, любовь моя! нежно обнял его Петруччио, дыша перегаром. А что у нас, кстати, на завтрак? А то я так проголодался.
Поищи в холодильнике.
Фу, как неромантично. Нет чтобы приготовить сюрприз для своего суслика!
Некогда мне тебе сюрпризы готовить, промямлил майор в свое оправдание. Работы столько, что сил никаких нет. Закажи пиццу, если хочешь.
Какой же ты зануда, Петруччио хлопнул его по плечу. Опять все про работу да про работу.
Колбышев ничего не ответил. Он молча взял портфель и отправился к выходу. Начинать дискуссии с этим тунеядцем по поводу работы было все равно бессмысленно.
Да, слушай, Петруччио окликнул его. Ты мне деньжат не хочешь подкинуть, а? За тренажерку заплатить надо, сегодня последний день.
Сколько? холодно спросил майор.
Любовника его тон явно не устроил. Еще быэтому альфонсу казалось, что его друг должен расставаться с деньгами с радостью! Приносить их ему на голубой тарелочке вместе с утренним кофе!
Тысяч пять должно хватить. Но ты лучше дай чуть больше.
У меня только три осталось наличкой, майор попытался соврать как можно правдоподобнее.
Эта новость очень расстроила Петруччио. Принимая деньги, он делал вид, будто майор отдает ему давний долг, да и то не полностью и под нажимом.
Закрыв за собой дверь, Колбышев покачал головой. А ведь он почти не соврал. Эти деньги и вправду были у него последними, а до аванса оставалась еще неделя. Садясь в свою машину, майор задумался: где взять денег? Пока стоящих вариантов в голову к нему не приходило.
Он уже завел мотор, когда его телефон вдруг затрепетал в кармане брюк. Номер был незнакомым, но он все же поднял трубку:
Да да, все понял, заговорил он. Хорошо, это мы сделаем. Позвоню сейчас же Волоколамское, одиннадцать Да, все понял Это без вопросов Но только, знаете, любая услуга требует Все же я рискую, и рискую очень сильно Служебное положение, репутацияэто бесценно Очень рад, что вы понимаете.
Майор не мог скрыть радости. Что ж, на какое-то время проблема с деньгами будет решена.
Колбышев помнил, как лихо они с Петруччио промотали пятьдесят штук. Потом его долго мучила совесть: надо было попросить больше! Хотя бы стольникили семьдесят на худой конец. Сейчас он будет умнее. Услуга, правда, небольшая, но тысяч в двадцать ее точно можно оценить. А этих денег хватит еще на пару месяцев. Ну, или хотя бы на один.
* * *
Майское утро ворвалось к Холмогорову прямо в спальню. Легкий ветерок отодвинул занавеску его открытого окна, позволив солнечному лучику немного поскользить по седой бороде и нежно дотронуться до сомкнутого века.
Ой, что-то я разоспался совсем, промолвил Холмогоров, потягиваясь.
Большую часть вчерашней ночи он провел в чтении фундаментального труда преподобного Иоанна Дамаскина об иконописи.
Холмогоров уже давно интересовался этой темой: как видимо передать то, что никакими словами передать невозможносамо присутствие Божье на нашей грешной земле.
«Хотя с другой стороны, этот солнечный зайчик тоже может свидетельствовать о Всевышнем, подумал он вдруг. Надо только уметь понимать такие свидетельства».
Благодарю тебя, Господи, за этот день, который ты мне послал, Холмогоров осенил себя крестным знамением. И за эту ночь, в которую мне удалось хорошенько выспаться. Ведь у многих людей она прошла в тревогах и грехе.
Этот уже немолодой седобородый мужчина обладал особым даромузнавать те места, которые наиболее подходят для строительства церквей и монастырей. Буквально вчера он вернулся из длительной командировки на Кавказ. Зато сегодняшний день у него был своего рода выходнымни хлопот ни забот. И Холмогоров решил провести его с толком и пользой.
По дороге в Москву он читал об иконе Андрея Рублева «Троица». Той самой иконе, которая как нельзя лучше воплощала эту способность делать невидимое видимым. У Холмогорова появилось желание снова взглянуть на нее своими глазами. Благо у москвичей всегда есть такая возможность.
Сразу после завтрака и чашки кофе он отправился в Третьяковскую галерею.
* * *
К своему стыду, Дорогин, который всю жизнь прожил в Москве и в последние годы имел уйму свободного времени, ни разу не бывал в Третьяковке. Но сейчас у него появилось большое желание туда попасть. К сожалению, вовсе не от любви к искусству.
Муму хотел увидеть место преступления своими глазами. Зачемон и сам не мог объяснить. Он надеялся, что во время посещения музея его вдруг посетит какая-нибудь неожиданная и свежая мысль.
Дорогин выбрал то время суток, когда посетителей больше всего. Ему хотелось непременно затеряться в толпе восторженных ценителей прекрасного. У входа в Третьяковку образовалась солидная очередь. Муму уже думал честно ее отстоять, но ему вдруг стало жалко времени, хотя он никуда не спешил. Улучив момент, он примкнул к большой группе американских туристов. Когда билетеры на входе попытались его заслуженно отбрить, он вырубил противника фразой «Sorry, I do not speak Russian».
Пухлые дамы с гроздьями винограда на картинах художников XIX века не сильно его впечатлили. Дорогин взглянул на них разве что из вежливости и отправился искать залы древнерусского искусства. Перемещаясь в толпе туристов, Муму глазел по сторонам. И быстро удостоверился в том, что камер видеонаблюдения в музее хоть отбавляй.
Ему пришла в голову идея проверить сигнализацию. Учитывая наплыв посетителей, это сделать было не так и сложно. Дорогин зашел в зал Васнецова. Почему-то народу там толпилось больше, чем где-либо еще. Несколько японцев с огромными камерами бурно обсуждали картину «Три богатыря». Один из них что-то показывал пальцами остальным.
Муму неуклюже протиснулся рядом с ними и будто случайно толкнул самого тощего локтем в спину. Бедняга потерял равновесие и, падая, легонько зацепил раму картины.
Ой, простите, пожалуйста! Дорогину и в самом деле было очень неудобно потревожить кого-то, пусть даже ради эксперимента. Im so awfully sorry.
В тот же миг в зале появились несколько охранников. Они сразу бросились именно к «Трем богатырям». Бедный японец начал извиняться.
«Значит, сигнализация работает исправно, сделал вывод Дорогин. Умная система, чтобы ее отключить, надо в ней хорошо разбираться».
Наконец он дошел до зала 60. Именно здесь висела знаменитая «Троица» вместе с другими работами Рублева. У входа в зал дежурила статная дама не первой молодости.
Доброе утро, поздоровался Дорогин, и в ответ получил ее вежливую дежурную улыбку.
Муму долго вглядывался в каждую из икон. Он не разбирался в их сложной символике и даже не всегда понимал сюжет. Но при этом его охватывало какое-то странное и удивительно светлое чувство. Как будто эти иконы были окнами в другой мир, без фальши и бесконечной суеты.