А потом появились снова, на других условиях и с несколько другими планами. Москва, засучив рукава, взялась обустраиваться. Планировалось по последнему слову техники модернизировать инфраструктуру, включая причальный комплекс, аэродром с несколькими взлетно-посадочными полосами. Ну и, как же без этого, слепить новую РЛСроссийский центр радиоперехвата. В итоге Камрань должна была стать крупнейшей военной базой России за рубежом. Военные корабли, все более успешно совершавшие океанские походы, в том числе в Индийский океан и зону Персидского залива, заправлялись на ней топливом, пополняли запасы, проходили ремонт. На базе готовилось размещение полка стратегических бомбардировщиков Ту-160. Однако база просто технически была не в состоянии принять большую группу современных самолетов. Гибель трех из пяти истребителей Су-27 из эскадрильи «Русские витязи» тому конкретное подтверждение.
Однако, несмотря на то, что причал проржавел, а на взлетно-посадочных полосах еще кое-где стояла трава по пояс, несмотря на огромный объем предстоящих работ и трудности быта, служить здесь у моряков считалось невиданной привилегией. Мечта человека в советских погонах! Предпочтение отдавалось семейным, жены которых были врачами, учителями или поварами. Платили валютой, мариманы, связисты и летуны жили в уютных домиках, круглый год ели бананы и манго. Правда, домой вот они ездили редко. Тут была единственная связь с Родинойвоздушная. Напряженную работу гарнизона затруднял непривычный климат. Манило море и превосходный пляжный песок, но из-за разных опасностей на суше и в воде местное начальство купаний не поощряло. Купались тайком, несчастные случаи портили статистику, и, после неоднократных уговоров и подготовительной работы с привлечением аквалангистов, персоналу все же отвели небольшой участок для плановых морских процедур, при соответствующем обеспечении.
В странствиях по незнакомой земле Сержанта сопровождал хороший знакомый командира Ил-76-го, на котором Майер и прилетел в Камрань, бывший мичман Тихоокеанского Флотаневысокий темноволосый крепыш бойцовского вида. Он в свое время служил на этой самой базе замом начальника пункта материально-технического обеспечения, но после «дембеля» плюнул на родные уральские перспективы, приехал в Сайгон (бывший Хо-Ши-Мин), где открыл маленький ресторанчик и жил себе припеваючи, готовя вкусных собачек для клиентов.
Татарин Сеня носил вполне закономерное вьетнамское погоняло Се-Мин и был вполне доволен жизнью на новой родине. Местный comme il faut, как говорят французы. Доходец его составлял восемь-десять сотен «зелененьких» в месяц, что, для по-прежнему нищего Вьетнама, абсолютно сумасшедшие деньги. Узнав, что база возрождается заново, он прикатил сюда, стал налаживать связи и создавать предприятие по обеспечению личного состава недорогим горячим питанием. Так, во всяком случае, выходило по его уверениям. Может, и не врал Вокруг базы заблистали перспективы коммерческой активности. Россия громогласно заявила, что станциями слежения она не ограничится, а напротив, станет усиливать присутствие в регионе. А этоактивность аэродрома и порта, грузооборот и снабжение судов. Местным жителям светила работа, которой так не хватает в тяжелые моменты переходных периодов.
Он же просвещал Сергея и по вопросам особенностей региона.
Когда базу готовили к закрытию, там осталось всего человек четыреста. В большинстве, гражданские лица. Задача стояла простая, хоть как-то удержать на плаву эту «развалюху». Все валилось и требовало капремонта, да кому это тогда надо было? Вьетнамцы загадили причал до неузнаваемости. Эх, времена Не то, что сейчас! Ведь тогда вьетнамцы тут же стали вести себя высокомерно, я бы даже сказалнадменно. Для них мы стали, как грязные рабы Азиатские нормы. Сразу видят слабину! А помощи никакой не было. За почти два года я лишь несколько раз видел российские корабли, да и то на пирсе. В бухту они не заходил, боялись за винты, а дно чистить некому. Взлетно-посадочная полоса заросла травой, а на КДП (командно-диспетчерский пункт) даже свет отключили, а лампочки вьетнамцы сразу же поворовали, сокрушался Сеня, вспоминая о дурацких метаниях в стратегической политике.
А как же ты с ними сейчас уживаешься? очень даже заинтересованно спросил Сержант, которому предстояло целый месяц прожить среди «нативов» (аборигенов, читай) разных мастей. А для себя машинально отметил: «Ну, эти перевороты по отношению к русским нам хорошо знакомы Однако, как смирно смотрятся вьетнамцы на городском рынке!».
Все сразу меняется, как только у тебя появляются деньги и право принимать на работу, терпеливо пояснял Семен, ты становишься хозяином. Естественно, тебя тут ни будут считать за местного никогда. Но, если честно, никого это и не напрягает. Тут кого только нет! Малайцы, филиппинцы, вьетнамцы, американцы, бритты никак не могут забыть былое. Россия вот теперь спохватилась! Ну, и китайцыу них особое дело! Для них этот район жизненно важен.
А что китайцы? беззаботно вопросил Сержант, потягивая пивко и наслаждаясь вечерней прохладой под тентом заведения, которое в России назвали бы поселковой закусочной.
Они тут главные, фактически. Степень влияния китайцев очень высока. Живут и работают во всех странах. И стучат своей разведке.
Эка невидаль! искренне удивился Майер.
Не скажи Они информацию качают со всей своей диаспоры насосом, а вот другому от нихниппель! Сеня сказал это даже как-то радостно, мол, видишь, блин, как тут непросто живется!
Почему так? Мастерство пропало? Остыл боевой задор и оперативная выручка? съехидничал собеседник
Да при чем здесь мастерство тут Семен уже «включил серьезного» и пояснил:Во время «культурной революции» китайские спецслужбы удачно вспомнили и возродили древнюю систему доносов, придуманную еще при императорах. Она называется «У Ши Бай», то есть, «пятерка, десятка, сотня». Это когда старший пятерки «стучит» на членов своей семьи, старший десяткина своих сотрудников или соседей и так далее. В результате все желающие внедриться в китайскую диаспору сталкиваются с невозможностью заниматься агентурной работой внутри нее. Огромное количество «дятлов», или «инициативников» следит за каждым твоим шагом! Причем, гадская схема охватывает всех, включая детей, поэтому бригады «надзора» за иностранцами включают подростков! В общем, тут нельзя верить ни одному китайцу! Каждый может быть связан со «Вторым Бюро»
Это еще что за зверь?
Структурное подразделение министерства государственной безопасности Китая, в их ведомстве зарубежные операции. Подчиняется, между прочим, непосредственно ЦК Компартии Китая. Уже забыл, небось, что это такое? Или молод слишком? Или еще помнишь? подколол его Сеня, но тут же переменил тон и тихо добавил, Я серьезно говорю
Не дожидаясь ответа, специалист по тушеным собакам открыл очередную бутылку с иероглифами, подвинул тарелочку.
Миногу вот попробуй вяленую Раз воблы нет. И нельмы нет.
О! удивился таким познаниям Сергей.
А как же! И мне довелось на Крайнем Севере пожить В те еще времена, социалистические. Вернее, во времена великой ломки. Кстати, китайцы без нее обошлись.
Да работает, значит, старая система, почти ностальгически изрек Сержант, ковыряя острой палочкой малоаппетитные спиральки.
На дворе стремительно менял краски скоротечный южный закат. Холмы, окружающие Камрань потемнели, спрятав легкий пыльный налет на густом кустарнике, покрывающем склоны. Тепло-то как! Меньше всего в таких краях хочется вникать в политику. Но, что поделаешь, за место на этих курортах идет постоянная борьба. Сильный не спит, а слабый старается стать посильнее. Да и черт с ними! Сергею вдруг отчаянно захотелось плюнуть на эту кафешку, нанять катер и выкатить в заливпосмотреть на береговые огоньки Жаль, денег лишних нет. А если собеседника раскрутить?
Но Семен решительно оборвал плавный поток мечтаний.
Еще как работает! Что ты Это ведь древнейший на Земле народ, па-анимаешь Практически не изменившийся с тысячелетиями. Не понимаешь Их вообще никто тут не понимает, ни малайцы, ни филиппинцы. И я не понимаю. Не говоря уже о вас, европейцах, он легко похлопал вздрогнувшего Сергея по плечу и продолжил: